На воротах концентрационного лагеря смерти Бухенвальд была надпись: «Arbeit macht frei». Работа  делает свободным. На стенах наших лагерей тоже красуются надписи, как будто украденные у ведомства доктора Геббельса. «На свободу – с чистой совестью», «Тебя дома ждут жена и дети» и тому подобная ерунда.

Теймур Абдуллаев

Один правозащитник, имеющий печальный опыт восьмилетнего заключения, писал, что большинство наших заключенных томятся в неволе из-за непонятной жестокости нашего законодательства. В большинстве стран первого мира люди с легкими статьями отделались бы штрафами, условными сроками или легкими сроками. На мой взгляд, наша российская Фемида почему-то именно этих людей карает особенно сурово. Тяжеловесы, совершившие преступления, опасные для жизни других, могут получить столько же, сколько какой-нибудь карманник или хулиган. Тяжеловесы имеют обычно финансовый ресурс для того, чтобы решать свои проблемы в свою же пользу.

***

Есть хорошая русская поговорка: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Хорошая она только потому, что правильная. В большинстве государств она не работает. Ее никто не поймет, потому что там действует принцип: «Правосудие для всех». Еще Людовик, прозванный Святым, один из наследников французского престола, творил правосудие под особым деревом. И за судом к нему мог обратиться любой его подданный – и крепостной, и дворянин. Каждому был доступ к справедливости. Как говорится, «и пусть ни один не уйдет обиженным». По моему мнению, в России в нормальном виде правосудия не было никогда. Это слово надо набрать большими буквами: НИКОГДА! У нас есть страшенные законы, которые применяются по всей строгости к самым беззащитным. У нас есть такое гадкое понятие, как «позвоночное право». Если у тебя неприятности, то ты можешь их решить, обратившись к влиятельным родственникам или друзьям. Они позвонят, и твой вопрос могут решить в положительном для тебя ключе. Я сам буквально три недели назад столкнулся с подобной неприятностью. Меня доставили в один из наших райотделов по заявлению какого-то мелкого пакостника. Полиция вела себя в высшей мере учтиво, вежливо и предупредительно. Может быть, мои седины на них так подействовали, может быть, у них в райотделе весь личный состав имеет такую выучку. Телефон мне оставили, и я сделал два звонка, которые меня и выручили из этой неприятности. Люди, имеющие определенное влияние в городе, позвонили и попросили решить мой вопрос объективно. Я-то уже был готов к 1-2 годам за сопротивление или еще что-нибудь подобное, но, оказалось, что любой казус можно рассматривать двояко. И его рассмотрели справедливо и в мою пользу. А если бы у меня не было этих двух телефонных номеров, как нет их у многих из наших доставляемых или задержанных? Для простого народа позвоночное право обычно не работает. Вот в чем наша беда.

Его звали Арсен. Он находился со мной в дальнем свойском (не кровном) родстве. Мой ровесник. Был воспитанным, городским, домашним мальчиком, очень развитым интеллектуально. Учился в нашем сельхозинституте. Мы знали друг друга в детстве и юности. В один черный для него день он и его три однокурсника сняли с какого-то прохожего норковую шапку. А может быть, и ондатровую. Сельские лехи с ним были в компании, что с них, дураков, взять? Задержали в итоге его. Арсен не выдал своих приятелей. Получил 4 года за разбой или грабеж, не знаю, как это называется. 4 года вырвали из жизни молодого двадцатилетнего парня из-за поганой меховой шапки, от которой сегодня и следа не отыщешь. Отбывать пришлось в холодных краях. Везде встречаются хорошие и плохие люди. Но в местах лишения свободы они находятся плотней друг к другу, поэтому зачастую и мешают себе и соседям. Дальше случилась катастрофа в его жизни. Ему пришлось, защищая свою честь, убить в честной драке одного наглого заключенного. Добавили еще 14 лет. Этот срок поглотил предыдущий, но 14 лет своей жизни он отдал неволе. Вот такая исправительно-трудовая система у нас. Он вышел на волю уже тридцатипятилетним взрослым мужчиной, у которого не было в прошлом ни первой любви, ни созданной вовремя семьи. Я видел его после освобождения один раз. Это был исключительно миролюбивый и вежливый человек. Через два года он умер от прогрессирующего туберкулеза, полученного в лагерях. Вот такая судьба… Его отец, которого я видел в те годы только на соболезнованиях, мог говорить только об амнистиях. Он его навещал в колонии несколько раз…

***

Сегодня озвучен указ об амнистии лиц, отсидевших за нетяжелые преступления, в связи с 70-летием Победы над фашизмом. Постановление называется: «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов». Дальше я цитирую РИА «Дагестан»: «Как сообщили в пресс-службе республиканского ФСИН, по предварительным подсчетам, амнистии подлежат 34 человека, отбывающих наказание в исправительных колониях Республики Дагестан. Среди тех, кто досрочно выйдет на свободу благодаря юбилею Победы, 34 осужденных к лишению свободы за умышленные преступления небольшой и средней тяжести, в том числе: 6 осужденных к лишению свободы на срок до пяти лет включительно, совершившие преступления по неосторожности; 28 осужденных, неотбытая часть наказания которых на день окончания действия амнистии составит менее одного года. Кроме того, под амнистию попадают 2219 условно осужденных, которым до дня вступления в силу Постановления об амнистии неотбытая часть наказания заменена более мягким видом наказания или отбывание наказания которым отсрочено, а также осужденным к наказанию, не связанному с лишением свободы», – отметили в республиканском ФСИН. На данный момент из учреждений уголовно-исполнительной системы Дагестана 3 человека уже освобождены по уголовным делам о преступлениях, которые совершены до дня вступления в силу Постановления об амнистии, в связи с признанием судом необходимым назначить наказание условно, назначить наказание, не связанное с лишением свободы, либо применить отсрочку отбывания наказания».

Наше правосудие преследует не дух, как надо бы, а букву закона. В результате люди, случайно попавшие в исправительные учреждения, лишаются возможности вернуться к нормальной жизни. Милосердие, в большей части, обходит их стороной. Из 4000 человек, подпадающих под эту амнистию в Дагестане, свободу получат всего 34 человека. Судьбы остальных пока остаются не решенными.

На воротах концентрационного лагеря смерти Бухенвальд была надпись: «Arbeit macht frei». Работа  делает свободным. На стенах наших лагерей тоже красуются надписи, как будто украденные у ведомства доктора Геббельса. «На свободу – с чистой совестью», «Тебя дома ждут жена и дети» и тому подобная ерунда.

Теймур Абдуллаев

Один правозащитник, имеющий печальный опыт восьмилетнего заключения, писал, что большинство наших заключенных томятся в неволе из-за непонятной жестокости нашего законодательства. В большинстве стран первого мира люди с легкими статьями отделались бы штрафами, условными сроками или легкими сроками. На мой взгляд, наша российская Фемида почему-то именно этих людей карает особенно сурово. Тяжеловесы, совершившие преступления, опасные для жизни других, могут получить столько же, сколько какой-нибудь карманник или хулиган. Тяжеловесы имеют обычно финансовый ресурс для того, чтобы решать свои проблемы в свою же пользу.

***

Есть хорошая русская поговорка: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Хорошая она только потому, что правильная. В большинстве государств она не работает. Ее никто не поймет, потому что там действует принцип: «Правосудие для всех». Еще Людовик, прозванный Святым, один из наследников французского престола, творил правосудие под особым деревом. И за судом к нему мог обратиться любой его подданный – и крепостной, и дворянин. Каждому был доступ к справедливости. Как говорится, «и пусть ни один не уйдет обиженным». По моему мнению, в России в нормальном виде правосудия не было никогда. Это слово надо набрать большими буквами: НИКОГДА! У нас есть страшенные законы, которые применяются по всей строгости к самым беззащитным. У нас есть такое гадкое понятие, как «позвоночное право». Если у тебя неприятности, то ты можешь их решить, обратившись к влиятельным родственникам или друзьям. Они позвонят, и твой вопрос могут решить в положительном для тебя ключе. Я сам буквально три недели назад столкнулся с подобной неприятностью. Меня доставили в один из наших райотделов по заявлению какого-то мелкого пакостника. Полиция вела себя в высшей мере учтиво, вежливо и предупредительно. Может быть, мои седины на них так подействовали, может быть, у них в райотделе весь личный состав имеет такую выучку. Телефон мне оставили, и я сделал два звонка, которые меня и выручили из этой неприятности. Люди, имеющие определенное влияние в городе, позвонили и попросили решить мой вопрос объективно. Я-то уже был готов к 1-2 годам за сопротивление или еще что-нибудь подобное, но, оказалось, что любой казус можно рассматривать двояко. И его рассмотрели справедливо и в мою пользу. А если бы у меня не было этих двух телефонных номеров, как нет их у многих из наших доставляемых или задержанных? Для простого народа позвоночное право обычно не работает. Вот в чем наша беда.

Его звали Арсен. Он находился со мной в дальнем свойском (не кровном) родстве. Мой ровесник. Был воспитанным, городским, домашним мальчиком, очень развитым интеллектуально. Учился в нашем сельхозинституте. Мы знали друг друга в детстве и юности. В один черный для него день он и его три однокурсника сняли с какого-то прохожего норковую шапку. А может быть, и ондатровую. Сельские лехи с ним были в компании, что с них, дураков, взять? Задержали в итоге его. Арсен не выдал своих приятелей. Получил 4 года за разбой или грабеж, не знаю, как это называется. 4 года вырвали из жизни молодого двадцатилетнего парня из-за поганой меховой шапки, от которой сегодня и следа не отыщешь. Отбывать пришлось в холодных краях. Везде встречаются хорошие и плохие люди. Но в местах лишения свободы они находятся плотней друг к другу, поэтому зачастую и мешают себе и соседям. Дальше случилась катастрофа в его жизни. Ему пришлось, защищая свою честь, убить в честной драке одного наглого заключенного. Добавили еще 14 лет. Этот срок поглотил предыдущий, но 14 лет своей жизни он отдал неволе. Вот такая исправительно-трудовая система у нас. Он вышел на волю уже тридцатипятилетним взрослым мужчиной, у которого не было в прошлом ни первой любви, ни созданной вовремя семьи. Я видел его после освобождения один раз. Это был исключительно миролюбивый и вежливый человек. Через два года он умер от прогрессирующего туберкулеза, полученного в лагерях. Вот такая судьба… Его отец, которого я видел в те годы только на соболезнованиях, мог говорить только об амнистиях. Он его навещал в колонии несколько раз…

***

Сегодня озвучен указ об амнистии лиц, отсидевших за нетяжелые преступления, в связи с 70-летием Победы над фашизмом. Постановление называется: «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов». Дальше я цитирую РИА «Дагестан»: «Как сообщили в пресс-службе республиканского ФСИН, по предварительным подсчетам, амнистии подлежат 34 человека, отбывающих наказание в исправительных колониях Республики Дагестан. Среди тех, кто досрочно выйдет на свободу благодаря юбилею Победы, 34 осужденных к лишению свободы за умышленные преступления небольшой и средней тяжести, в том числе: 6 осужденных к лишению свободы на срок до пяти лет включительно, совершившие преступления по неосторожности; 28 осужденных, неотбытая часть наказания которых на день окончания действия амнистии составит менее одного года. Кроме того, под амнистию попадают 2219 условно осужденных, которым до дня вступления в силу Постановления об амнистии неотбытая часть наказания заменена более мягким видом наказания или отбывание наказания которым отсрочено, а также осужденным к наказанию, не связанному с лишением свободы», – отметили в республиканском ФСИН. На данный момент из учреждений уголовно-исполнительной системы Дагестана 3 человека уже освобождены по уголовным делам о преступлениях, которые совершены до дня вступления в силу Постановления об амнистии, в связи с признанием судом необходимым назначить наказание условно, назначить наказание, не связанное с лишением свободы, либо применить отсрочку отбывания наказания».

Наше правосудие преследует не дух, как надо бы, а букву закона. В результате люди, случайно попавшие в исправительные учреждения, лишаются возможности вернуться к нормальной жизни. Милосердие, в большей части, обходит их стороной. Из 4000 человек, подпадающих под эту амнистию в Дагестане, свободу получат всего 34 человека. Судьбы остальных пока остаются не решенными.