Время и Он

15 июня нынешнего года ему исполнилось бы девяносто четыре года. Человек, который по факту своего рождения зацепил почти все самые важные и страшные эпохи в истории нашей страны, управлял Дагестаном, когда это был бурлящий котёл, наполненный конфликтами и противоречиями. Многим из нас до сих пор страшно вспоминать лихие девяностые годы. А ему предстояло из всего этого месива вылепить институции, без которых невозможно построить государство. Потому что любое государство – это отлаженная система, в которую встроены очень разные функции, и исполнять их должны люди с поддержкой в самых разных социальных слоях.

Заур Газиев

У Магомедали Магомедовича Магомедова с годами становится всё меньше критиков. И не только потому, что уходят те, кто почему-то считал, что он занял место, причитающееся им. Чем больше времени проходит, тем больше появляется понимание того, чего никто не знал в девяностые. Задачей Магомедали Магомедовича было выстроить систему управления республикой. И, анализируя то время, в первую очередь, мы должны понимать, что речь шла о том, чтобы выстроить отношения с людьми, которые при любом удобном случае готовы были наполнить площадь имени Ленина в Махачкале толпой разгневанных односельчан. И мы такое видели не один раз. Ему нужно было социализировать людей с откровенно криминальным сознанием. Сейчас никому даже и в голову не придет встать с пикетом требуя какой-то должности, а тогда никто не скрывал своих намерений. К примеру, какое отношение к нефти имел человек, сидевший за изнасилование! Это сейчас мы говорим, про маргиналов, про делинквентное сознание, а тогда всё это цвело пышным цветом и себя не стеснялось. И чтобы был хоть какой-то силовой институт, готовый противостоять этой маргинальной волне, мы этого не помним.

Ну а потом начнётся махровый бандитизм. В начале девяностых я вышел из больницы и обнаружил, что квартира, в которой я жил, оказалась ограбленной! Меня это даже не удивило, несмотря на то, что я установил бронированную дверь. Обращаться в милицию было бесполезно. Ограбить, убить, изнасиловать могли хоть ночью, хоть средь бела дня. Вплоть до появления Адильгерея Магомедтагирова с его личной беспримерной жестокостью и храбростью невозможно было говорить о том, что власть могла опереться хоть на кого-то. Мне не дано было поговорить в то время с Магомедали Магомедовичем, но, судя по тому, что тогда происходило, главной его работой тогда было именно строительство государственной машины, которая хоть как-то могла выполнять функции управления. Это потом будет строительство властной вертикали и понимание важности сильного государства, которое должно заботится о своих гражданах. А тогда спасение утопающих было делом рук самих утопающих. Тогда нам предлагалось забрать столько независимости – сколько проглотим. В том, что республика не пошла вразнос, как это случилось у наших соседей, заслуга мудрого Магомедали Магомедовича.

***

Время меняет отношение ко многому. К примеру, сейчас мы утвердились в своём понимании того, что полезно для государства, а что наносит ему вред. Теперь мы знаем, в каком месте начинается свобода как осознанная необходимость, данная нам в ощущениях, а в каком месте она заканчивается и начинается лютый беспредел и анархия, где жизни людей ломаются через колено. Мы понимаем, что правовое государство и цивилизация дают ценность человеческой жизни, а обратные процессы её обесценивают. Сегодня мы знаем, насколько важно быть частью большого государства, но тогда… Тогда были разные разговоры…

Магомедали Магомедович, став во главе республики, столкнулся еще и с тем, что наши сограждане были в основной своей массе деморализованы. Если для многих народов гражданский дискурс о Свободе, Законе, нравственных авторитетах и т.д. был уже давно позади, и выводы из этих споров стали частью национального характера, то для дагестанцев многие паттерны поведения цивилизованного человека ещё только предстояло выработать. Мы ведь очень молодой народ, и у нас не было своей потомственной интеллигенции, не было своих нравственных авторитетов, способных осудить бандитов или коррупционеров. Это было время, когда прежние ценности уже не работали, а к новым мы еще не пришли… Тем более, что в течении многих десятилетий мы были обществом, которое было приучено, что государство нам рассказывает, к кому и как нужно относиться. И отношение менялось зачастую на диаметрально противоположное. У нас только Имама Шамиля на протяжении жизни одного поколения, несколько раз объявляли то героем национально-освободительного движения, то английским (турецким) шпионом.

В девяностые к тому же выяснилось, что благопристойное дагестанское общество хранило в своей памяти ролевые модели, от которых, кажется, все уже лет триста как ушли. Но заметьте, Магомедали Магомедович никогда не жаловался на население. Он относился к дагестанцам, как дедушка относится к своим внукам. Он никогда никого не осуждал, потому что понимал природу людей, природу горцев. Он был для горцев, особенно взрослого поколения, своим человеком. При этом Магомедали Магомедович ценил человеческое достоинство и понимал, как выстраиваются приоритеты этих людей. Для них главное – это благополучие семьи, хороший дом, хорошая работа. Чтобы можно было помочь своим близким, поддержать друзей. Пройдёт пара поколений и всё изменится, но в девяностые люди ещё были другими.

***

Одним из очень важных дел того времени стал забытый сегодня II Съезд народов Дагестана. Главным его вопросом было – хотим ли мы оставаться частью Российской Федерации. И этот вопрос там был открыто проартикулирован. Итогом этого Съезда стало то, что граждане всё же пришли к выводу, что Дагестан должен оставаться в составе России. Это решение не было результатом манипуляций или же каких-то хитроумных нотаций – это было желание граждан. Магомедали Магомедович стал человеком, который поддержал и озвучил эту позицию. И это определило историю Дагестана на много десятилетий вперёд. Съезд провозгласил три главных принципа, которые позже легли в основу Конституции РД: Дагестан – един и неделим; Дагестан – в составе России; у каждого народа есть свои проблемы, но решение их без учета интересов всех дагестанцев невозможно. Следует отметить, что все эти три пункта поддерживались подавляющим большинством дагестанцев, независимо от их политических симпатий и антипатий, национальной или религиозной принадлежности. В соответствии с решениями съезда была проведена реформа политической системы. Был создан Государственный Совет, состоящий из представителей 14 регистрируемых в актах гражданского состояния национальностей. Госсовет стал высшим исполнительным и представительным органом власти. Парламент республики – Народное Собрание – избирался всенародно, и в нем народы были представлены пропорционально своей численности. В правительстве на руководящих должностях также были представлены все народы республики.

Эта система приобрела саморегулируемую устойчивость, успешно функционировала и сумела решить ряд важных задач. Прежде всего, удалось преодолеть внутренние сепаратистские движения и не допустить развала республики на части, а также избежать массовых межэтнических противоречий. Принятые меры способствовали снижению накала в межнациональных отношениях, росту доверия между властными структурами и обществом. Важнейшее значение в стабилизации обстановки в тех условиях имела помощь республике из федерального центра. В кратчайший срок была построена железнодорожная ветка в обход Чечни, приняты программы социально-экономического развития «Горы», «Юг», «Север» с учетом региональных особенностей этих зон республики.

***

Сегодня, неожиданно для всех, вдруг вернулся интерес к девяностым. Люди по-разному оценивают то, что происходило тогда. При этом все в один голос говорят, что в те годы никто не знал, какое решение будет правильным, а ошибка при этом могла стоить жизни десяткам, а то и сотням тысяч граждан.

Магомедали Магомедович провёл Дагестан через очень страшные годы, сохранив при этом максимальное количество человеческих жизней. И надо сказать, что все эти годы численность населения нашей республики только увеличивалась. Наверное, даже тогда люди верили в своё будущее…

15 июня мы вспоминаем о Магомедали Магомедовиче, не только как о человеке, ставшем отцом дагестанской государственности в её нынешнем виде, но и как о человеке, который сделал всё что мог, чтобы люди жили по-человечески.