Дух захватчика

Самое неправильное – это оправдываться за то, что кто-то тебя не так понял. Когда я пишу текст, я отвечаю только за написанное, но не за то, как его поймут люди со своими обидами или комплексами. Хотя есть вариант, когда неточно сформулированная мысль может дать повод недоброжелателям поймать тебя на слове и вложить смыслы, о которых ты в данном случае вообще не говорил. Но раз и такое случается, будем развивать мысль дальше.

Заур Газиев

Но для начала напишу, что именно по архитектуре судят о времени, в котором были построены те или иные здания. Махачкала – это город, который всё больше походит на жертву набега, нежели на столицу региона, в котором живут по закону. Как о нас и наших современниках будут судить те, кто увидит нынешнюю Махачкалу, догадаться нетрудно. Мы живём в столице коммунального ада. И здесь не имеет значения этническая принадлежность того, кто устраивал или устраивает набег. Безжалостность, эгоизм и нарциссизм – понятия наднациональные. Когда на углу проспектов Гамзатова и Гамидова элитная многоэтажка захватывает пешеходный тротуар, оставляя от угла только огрызок, то тот, кто это делает, захватчик. А тот, кто закрывает на это глаза и делает вид, что всё нормально, соучастник этого набега на город. Он тот, кто открывал ворота орде. Имеет значение, что бенефициар этого ужаса даргинец, аварец или лезгин? Можно ли меня объявить даргиноненавистником после тех лет, в течении которых я лично критиковал Амирова за его градостроительную политику? Причём делал это задолго до «Город наш»! Ну не знаю. Когда я иду по городу и не могу перейти на другую сторону улицы, потому что припаркованные автомобили создали непроходимый редут, а с другой стороны я упираюсь в гору мусора, то как мне должно характеризовать людей, устроивших это безобразие на улице? Те, кто припарковали свои машины, и те, кто организовали мусорные баки посреди улицы Сулеймана Стальского прямо на тротуаре, извините, но эти люди и есть захватчики! Им плевать, как будут ходить люди по этому городу. Им плевать, что в этом городе есть инвалиды или просто люди, которые ходят пешком. В современном городе эти проблемы решаются не в ущерб горожанам.

Посмотрите, как застроены дагестанские города. Они выстроены не для удобства людей – они выглядят как трофеи тех, кто их захватил. Махачкала нырнула в этот ужас первой. То же самое сделали и другие города республики. Кто дал разрешение на строительство этих рядов разношерстных стеклянных фасадов, начинающихся на Троллейбусном кольце в Махачкале и продолжающихся через Кизилюрт и Хасавюрт чуть ли не до Кизляра! Это немые свидетели того, как распределялась общественная собственность и какие паттерны поведения царят в нашем обществе. Слава Богу, у нас уже в прошлом истории, когда целые улицы перегораживались только потому, что проживающие там жители не хотели, чтобы по этим улицам ездили машины. Вспомним ту же Пархоменко или Пушкина, и это безобразие продолжалось десятилетиями! Почему такого нет и никогда не было в других регионах? Там у людей другое отношение к общественному пространству. Иначе мне очень трудно понять, почему до сих пор перекрыта площадь Ленина в Махачкале? Уже давно нет терактов, уже можно открыть всё для проезда. Но людям, которые против её открытия, плевать, что город задыхается в пробках. Мы имеем дело с социальным эгоизмом ужасающих размеров. Ни в какие нравственные рамки эта история не умещается. Почему Махачкала сегодня стала проклятием для тех, кто живёт в ней? Потому, что у нас законы и правила очень часто забывались в угоду хотелкам очередного захватчика.

***

И как бы там не возмущался Деньга Халидов, это пренебрежительное, хамское, наплевательское отношение к людям – есть социальная норма, которая вышла из набегового прошлого. А ещё из заскорузлого сельского общинного духа, где мир делился на своих – перед которыми может быть стыдно, и на чужих – на которых наплевать. Другого объяснения у меня просто нет. Не то чтобы я был специалистом в области религии, но на мой скромный взгляд для нормального мусульманина притеснение других людей – не является нормой. Притеснение порицаемо. Если это, конечно, нормальный мусульманин, и для него правило не желать другим того чего не желаешь себе – является критерием его действий. А то, с чем мы сталкиваемся каждый божий день и есть дух захватчика. Я не историк и не хочу приукрашивать или же наоборот закрашивать чёрными красками прошлое. Люди в то время, наверное, выживали как могли. Но есть качества в наших сегодняшних согражданах, которые иначе, чем набеговым прошлым, объяснить трудно. И принимать такие проявления молча – не получается. При этом мы осознаём, что Дагестан состоит из очень разных граждан, и у всех очень разные ценности.

Однако, возвращаясь к теме повествования, хочется сказать, что в Дагестане живёт слишком много людей, которые не очень считаются с тем, как их действия отражаются на других людях. Я замечал у очень большого числа наших земляков такую особенность: чужим людям они не сочувствовали и не сострадали – «Они же чужие! Какое нам до них дело!» Объяснять национальной принадлежностью то, почему председатель правительства региона тормозит поднятие зарплаты бюджетникам, обрекая людей на нищету, а отрасль на вымывание из неё специалистов, было бы, наверное, неправильным. Он сам такой. Он сам не способен пожалеть людей, которых нынешнее положение дел обрекает на нищету. В современном мире слабых не принято добивать, им принято помогать. Подобное равнодушие к бедам других людей, которые оказались зависимы от твоих решений, и есть наследие набегового прошлого. Так же, как и в истории с Гамсутлем.

Я много раз сталкивался с такого рода отношением со стороны очень разных людей. И это были люди разных национальностей. Боюсь, что главное, в чём мы в Дагестане сильно преуспели, так это в том, чтобы перенимать самые худшие качества друг друга.

***

Человек может сказать много красивых и правильных слов, но, когда дело дойдёт до реальных действий, поступить самым эгоистичным образом. И национальность тут будет не при чём. Если в девяностые годы прошлого века, могла собраться моноэтничная толпа, чтобы что-то там потребовать от властей, то сейчас такое уже очень трудно себе представить. В наше время люди объединяются только с требованием дать в их дома электричество, воду или газ. Современное общество атомизировалось безвозвратно. Солидарность больше не является нашим сильным качеством. Однако древние и плохо изживаемые инстинкты, воспитанные в многовековых набегах на соседей, всё равно имеются в наших людях. Это делает нас агрессивными, грубыми и неулыбчивыми. Насколько мы можем быть гостеприимными к знакомым людям, которых считаем своими, настолько же агрессивными к незнакомым. Недоброжелательность стала нашей визитной карточкой. Кто бы мог подумать, что в Дагестане появятся магазины, где отказываются обслуживать непокрытых! При этом светские люди не сдают квартиры бородатым и в хиджабах.

Когда-то давно я писал о том, что набеговое прошлое – это то, за что нужно просить прощения у своих соседей, иначе наказание за зло, причиненное соседям, понесут следующие поколения людей. Мы должны были бы осудить это в своём прошлом уже давно. Однако у нас не принято признавать свою вину перед кем-либо. Это считается признаком слабости. В результате – весь Дагестан как жертва набега своей же алчной и очень агрессивной орды, которая, ничего кроме денег и силы, не уважает. Может быть это и есть наше кармическое наказание – набег туристов, из-за которых цены на всё выросли в три раза, вследствие чего те, кто не подвязан к этой индустрии, сильно страдают. Сейчас в республике всё перепуталось в какой-то больной, нервный клубок. Все не любят всех. Все готовы предъявить претензии всем. Такое чувство, что все только ищут возможности обидеться на кого-то. Наверное, об этом надо писать сейчас.

Мне очень жаль, что неудачно сформулированная мысль в статье «Диалог общества и власти» стала поводом для обиды у людей, которых обижать не хотелось бы. И вообще, я нахожусь в том возрасте, когда людей стараешься не обижать. Слишком хорошо понимаю, насколько человек может быть зависим от обстоятельств. Хотя зло всё равно остаётся злом, а добро – добром. Но жизнь хитрая штука – даже самый лицемерный человек может указать мне на мои ошибки, и быть при этом правым. Те, кто меня знает много лет, хорошо осведомлены, что мне нет разницы, какова у человека национальная или этническая принадлежность, я работал с разными людьми. И национальности не спрашивал. Я принимал помощь, когда в ней нуждался, и сам помогал тем, к кому было открыто моё сердце, не спрашивая, кто этот человек по вере или национальности. Бывало так, что я ошибался в людях. Бывало так, что я был неправ. Ещё раз, выражаю искренние извинения за то, что обидел тех, кто этого не заслуживал. И благодарю тех, кто не строго меня судил за ошибки. На сайте газеты статья «Диалог общества и власти» уже вышла с переформулированной мыслью.

***

Дух захватчика на самом деле очень страшная вещь. Он меняет общий климат в обществе. Если мы прощаем этот стиль поведения хоть кому-то, то его тут же перенимают другие. Он выстраивает приоритеты, которые мешают обществу развиваться. Он обесценивает благородство и доброту. Он снижает в обществе уровень доверия друг к другу и убеждает людей в том, что человек-человеку волк. Конечно, я и раньше слышал тех, кто говорил, что лекианоба была мелочью и что горцы не жили доходами от набегов, но при этом никто это явление не осуждал. Но карма такова, что она возвращает всё…