Путь Тагира Хайбулаева

После завершения спортивной карьеры Тагир Хайбулаев сосредоточился на работе в Федерации дзюдо Санкт-Петербурга, где отвечает за взаимодействие с местными спортсменами, входящими в состав национальной сборной, сообщает газета «СПОРТ уик-энд». Недавно он также раздал призы на юношеских соревнованиях, прошедших в Северной столице.

– В этом году исполнилось 10 лет вашей олимпийской победы. Как отметили юбилей?

– На чемпионате России в Екатеринбурге собрались все олимпийцы лондонского призыва и те, кто принимал участие в нашей подготовке. Очень тепло пообщались.

– Специально к вашей финальной схватке подгадал свой визит в Лондон самый известный дзюдоист России Владимир Путин. Присутствие на трибуне президента страны давило психологически?

– У меня и без того был запредельный настрой на финальный поединок. Огромную работу проделал за четыре года, и нельзя было упускать свой шанс. Когда увидел на трибуне президента страны, понял, что права на поражение у меня нет. Это, скорее, подстегивало, чем давило.

– Какое-то время вы занимались греко-римской и вольной борьбой. Какие-то навыки, приобретенные во время тренировок на ковре, пригодились в дзюдо?

– Могу сказать, что занятия другими видами борьбы стали определяющими факторами успеха в дзюдо. К броскам из арсенала вольников многие соперники на татами не были готовы. Когда на какое-то время перешел из дзюдо в греко-римскую борьбу, там выделялся нестандартным стилем. Вернувшись, стал применять броски через грудь, которые используются «греко-римлянами». Никто их не ожидал. Такое разнообразие помогло покорить олимпийскую вершину.

– Можно ли говорить о том, что существует российская школа дзюдо?

– Вне всяких сомнений. Во всех странах, где активно развивается дзюдо, свои школы. Не только в Японии, где родился этот вид спорта, но и в Бразилии, Франции, Южной Корее. В России дзюдоисты очень много почерпнули у самбистов. Мы очень сильны в партере, благодаря приемам из арсенала самбистов, знаем много болевых приемов. У россиян свой почерк на татами. К тому же у нас во многих регионах есть, скажем так, свои школы.

– Насколько важна роль спарринг-партнеров на татами при подготовке к ответственным турнирам?

– Все мои спарринг-партнеры были моими близкими друзьями. Некоторых даже уговорил остаться в спорте, чтобы помочь мне подготовиться к Олимпиаде. Случайных людей среди тех, кто помогает на сборах национальной команды, не бывает. Важны не только тренировки, но и коммуникация после них.

– Как вы относитесь к спортсменам, которые меняют спортивное гражданство, отчаявшись пробиться в сборную России, или сейчас, когда российские спортсмены отстранены от международных соревнований?

– У каждого человека свои принципы. Если кто-то готов на такой шаг, осуждать его не готов.

– После победы на лондонской Олимпиаде вас чествовали и в родном Дагестане, и в Санкт-Петербурге, который вы представляли, и в Самаре, где начинали заниматься дзюдо, и в Казани, где тогда учились. Все считали вас своим земляком, а кем вы себя считаете?

– Россиянином. Во всех регионах нашей страны чувствую себя своим. У меня много друзей, с которыми с удовольствием встречаюсь. Санкт-Петербург полюбил с первого приезда на детский турнир «Невские звезды». Мне тогда было 12 лет.