Что я в этой жизни сделал не так? Чего не дал своим детям? Или, может быть, избаловал настолько, что сегодня им просто не нужен — чужой, старый, занудливый. Это слова одного из постояльцев социального учреждения республики. С каждым годом подобные заведения пополняются выходцами из больших дагестанских «тухумов».

Альбина Сункулиева

Кто-то из «сердобольных» родственников привозит и оставляет на пороге больную мать или отца, которые часто даже не говорят по-русски. Было такое, что одну такую бабулю из высокогорного района зимой, под утро, оставил у такого пансионата родной сын. Это она рассказывала уже тогда, когда ей нашли переводчика. Пожилая седая женщина плакала и причитала, говоря о поступке «исчадия ада», которое она родила и вырастила. Так она назвала его единственный раз, больше никогда ни единого плохого слова о своих родных и близких, только многочисленные отговорки на вопрос о том, почему она не дома, а здесь. Я уже много лет наблюдаю за всем происходящим в подобных учреждениях и вижу именно эту картину. Более того, то, что некогда считалось постыдным и даже неприличным, сегодня уже норма.

Большинство обитателей домов престарелых сами «убегают» от полного непонимания семьи и находят его в пансионатах. Честно говоря, лет 10 назад сложно было себе представить, что Дагестане дома престарелых будут столь популярными. Основной их контингент — учителя, врачи, инженеры. Словом, интеллигентные люди, у которых за спиной целая жизнь с трудовой биографией, семья с детьми и внуками. И в один миг всё это заканчивается, остаются только воспоминания, обида, которую они держат внутри себя. Практически каждый из них находит себя в религии и самый сложный момент в своей жизни называет испытанием, которое нужно пройти достойно.

Проходят десятилетия, кто-то всё-таки решается вернуться домой, чтобы по традиции «умереть» на родине, но чаще всего возвращаются в родной пансионат, потому что чувствуют себя лишними среди некогда родных и близких. Каков исход? Смерть в ставшем уже «настоящим домом» пансионате. Похороны в узком кругу соседей по палатам. По неофициальной статистике, лишь в 10 процентах случаев родные всё-таки забирают тело усопшего, все остальные умирают, так и не сказав последних сокровенных слов своим детям. Бывало и такое, что родственники всё-таки появлялись после их смерти и судорожно рылись в вещах. Как выяснилось позже, искали сберегательную книжку, где накоплены деньги на тот самый «чёрный» день. Кто эти люди? Те, кто находится среди нас с вами. Один такой «дагестанец» родную мать, которую пришлось привезти из села, потому что она болела, некому было за ней ухаживать, каждый день привозил на одну и ту же точку в Махачкале, бережливо подкладывал подушку на асфальт и открывал перед ней чёрный пакет. Женщина просила милостыню на собственное проживание. Бабуля не выдержала, она умерла через несколько месяцев. Думаю, что от стыда и позора за своего сына. И это всё правда, и это происходит в Дагестане.

Не так давно мне пришлось общаться с одним видным дагестанским учёным-историком. Мы стали обсуждать все великие войны, то, что помогало людям побеждать. Как вы думаете, что вышло на первый план? Конечно же, идеология и НРАВСТВЕННОСТЬ! Это то, что всегда создаёт барьер между МОЖНО и НЕЛЬЗЯ. Сегодня, к моему величайшему сожалению, этот барьер практически стёрт. И проблема эта общенациональная. Что будет дальше? Даже страшно себе представить…