Китов, несущих на своих спинах тяжесть социальных связей, конечно же, больше, чем три. Разные источники показывают разное их число. Давайте сойдемся на числе в три-четыре десятка. Главный кит – Фейсбук (1 200 000 000 подписчиков), крупные – Одноклассники и ВКонтакте (250 000 000 и 200 000 000 подписчиков соответственно). Есть средние – Badoo и др., есть и мелкие. Все эти ресурсы держат в своих сетях огромное количество народа, сопоставимое уже с общей численностью населения всей планеты.

Теймур Абдуллаев

Трансформация государства

Конечно, 200 млн. подписчиков ВКонтакте не сидят на сайте постоянно. Большинство из них когда-то зарегистрировались и изредка туда заглядывают. Активных посетителей меньше. Допустим, 5 % от общего числа зарегистрированных пользователей заглядывают на свой любимый сайт каждый день. Тоже немало, набирается около 10 млн. юзеров только для ВКонтакте. Эти киты являются платформами для новых социальных структур, которые, в отличие от всех прежних (этносов, отдельных государств, империй, военных и политических союзов), не имеют ограничений в пространстве Ойкумены. Структуры эти уже почти не разделены языковыми барьерами (так как легко можно переписываться, используя онлайн-переводчики) и даже начинают обзаводиться собственной мировой валютой, действующей в обход обычных банковских структур. По ряду признаков они являются вариантом замены прежних государств, совсем с другими, непривычными нам границами. Они начинают выполнять для пользователей функции защиты, материального обеспечения и развлечения – функции государства. Эти структуры пока еще не осознают себя отдельной силой, но время расставит все по своим местам. Важность овладения массовой аудиторией для того, чтобы транслировать ей свои идеи, осознавали еще российские революционеры начала двадцатого века.

Не зря они так озадачивались публикацией и распространением нелегальной литературы. Сегодня вместо нелегальной литературы – социальные сети, внутри которых каждый находит для себя группу единомышленников. И автолюбитель, и лингвист, и человек, интересующийся политикой.

Они уже здесь

Эти процессы я для себя назвал следствием восстания нердов. Нерд – зануда, ботаник, тип человека, глубоко погруженного в умственную деятельность, исследования, не участвующего в общественной или культурной деятельности. Слово это пришло к нам из Америки. В то же время понятие «нерд» отличается от понятия «ботаник». Это человек очень развитый интеллектуально, социально не адаптированный, с высокой самооценкой. Если обычных ботаников хватает в каждой школе, каждом городе, то нердов следует искать в спецшколах, в питомниках типа заочной физико-математической школы при МГУ, в стенах московского Физтеха. Это действительно люди, отличающиеся от нас, обычных жителей. Кто-то из них сочинял в раннем детстве музыку или стихи, кто-то обгонял одноклассников в науках на годы вперед. Некоторые из них когда-то заканчивали изучение курса средней школы экстерном, к тринадцати годам, и становились юными студентами вузов, а потом и юными кандидатами и докторами наук.

Во времена Советского Союза обычной судьбой для большинства нердов была научная карьера. Многие отечественные академики, крупные ученые, изобретатели, шахматисты были нердами по характеру и способу существования в обществе. Думаю, академик Курчатов, академик Сахаров, чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов и многие другие были типичными нердами. Предложить новую идею, создать атомную бомбу, изобрести компьютер таким людям было легче, чем найти общий язык с окружающими. Им было легко только в обществе себе подобных, причем в рамках своей узкой специальности. Надо сказать, что в СССР о таких людях государство проявляло максимальную заботу, создавая им благоприятные условия для деятельности, одаривая их материальными благами, достаточными для комфортной жизни их и их семей, по меркам тех лет, конечно. В детстве нерды не умели находить общего языка с остальными детьми, им было неинтересно, а тем было непонятно. Кто-то из них, не находя своего места в жизни, не получив почему-либо признания, спивались или просто жили долго и несчастливо, не в силах преодолеть невидимой стены, отделяющей их от остальных людей. Московский математик, сумевший найти решение теоремы Пуанкаре, Григорий Перельман, отказавшийся от крупной денежной премии, – типичный нерд.

Трансформация нашего общества из постиндустриального в информационное, возникновение Интернета и кибернетизация современных технологий предоставили нердам невиданные возможности. Они вошли в цифровую, кибернетическую элиту общества и начали преображать мир так, как ни один фантаст не мог себе и представить. Два главных героя этих процессов, попавшие в широкое поле зрения (очень многим успешным нердам удалось остаться в тени), – это, конечно, Марк Цукерберг, создатель Фейсбука, и Павел Дуров, двадцатисемилетний «отец» сети ВКонтакте. Н. Кононов, ленинградский журналист написал о Павле Дурове книгу «Код Дурова. Реальная история «ВКонтакте» и ее создателя». Создатели этих и подобных им сетей стали миллиардерами, начав с нуля. В так называемые нулевые годы крупные капиталы уже сложились, весь бизнес начал вертеться вокруг мелкотемья, деньги перестали сыпаться бизнесменам с небес в карманы, и вдруг возникли новые крупные состояния, причем без малейшей криминальной подоплеки и без намека на нелегитимность их происхождения.

Библия нердов

Вместе с тем надо заметить, что нерды всегда руководствовались нравственными ориентирами, мягко говоря, отличными от общепринятых. Их понятия в основном находятся вне рамок христианских заповедей или исламского шариата. Интравертность и мизантропия – отличительные черты большинства нердов. Тот же Павел Дуров говорил журналисту Кононову примерно следующее: «Есть мы и наши враги. Враги, естественно, плохие, они и есть зло. Значит, мы олицетворяем добро, значит, мы хорошие». Вот вам и все заповеди, вот вам и все понятия о добре и зле. Плохие – все, кто не с ними. Нашумевшие выходки Дурова стали уже притчей во языцех. Однажды ему приспичило разбрасывать пачки пятитысячных купюр с балкона своего офиса в проходящую праздничную толпу. Делал он это, по его словам, для того, чтобы посмотреть, как будут структурироваться люди из толпы в группы в борьбе за упавшие с неба халявные деньги, проводил эксперимент, так сказать. В другой раз он попал в поле всеобщего внимания, написав в своем блоге пост о том, что победа Гитлера над нами в Отечественную войну была бы полезней для нас. В общем, безнаказанный эпатаж. На своем выпускном вечере в школе Дуров в ответ на вопрос одноклассников о своих планах сказал, что хочет стать тотемом, объектом культа. В какой-то мере это ему удалось. Сегодня он является тотемом, идолом для огромного количества людей. Одни преклоняются перед ним за то, что он сумел так быстро разбогатеть, другие – в благодарность за возможности, которые он предоставил своим сайтом.

Дуров сегодня не одинок в этом мире. Таких немало среди нердов наших дней. Их и наша беда в том, что они действительно считают себя высшими по отношению к остальным людям существами. Молодые, совсем молодые люди вдруг стали «цифровыми» генералами, во власти которых оказалось влияние на умы сотен миллионов людей. Под колпак владельцев социальных сетей попали целые народы, сами еще не сознающие наличие этого колпака. Об этом можно было бы пока и особо не заботиться, если бы не существовало такого нового явления, как «твитерные» революции, случившиеся на Ближнем Востоке, например. Флешмоб становится реально действующим запалом в гремучей смеси уличной политики. Уличная политика своим результатом имеет обычно банальный бунт, беспорядки, которые только потом обрастают организационной надстройкой, как это было на Болотной площади. Пансоциализация населения сделала подобные беспорядки возможными. Что говорить о дальних странах, у нас в Дагестане уже несколько дней пишут в различных группах Фейсбука о планируемом митинге в Хасавюрте. Планировался он или нет, неизвестно, но умы электората заняты обсуждением этой темы. Может, кого-то это обсуждение и выведет на улицы.

Дагестан и нерды

Надо сказать, что в последний год и дагестанское правительство озаботилось попыткой взять сетевые процессы хоть под какой-то контроль. Но делает пока это неумело, с непонятным результатом. Для того чтобы понять, чего можно ожидать от деятельности нердов, надо обладать для начала их интеллектом или хотя бы иметь у себя на службе подобных нердов, подконтрольных себе. Пока что наш истеблишмент осваивает просторы социальных сетей. Делают они это робко и разнонаправленно. Большинство чиновников и служащих не осознают важности сложившихся уже сейчас цифровых реалий, правда, есть среди них и исключения. Одними из первых чиновников, которые осознали необходимость своего личного участия в социальных сетях, были Ризван Курбанов, Зубайру Зубайруев, Нариман Гаджиев. Они создавали свои странички в тех или иных ресурсах и участвовали в обсуждениях.

Год назад мой приятель, занимающий определенный пост в Белом доме, засветился в обсуждениях на том же Фейсбуке, потом исчез. На мое недоумение он ответил, что руководство не приветствует подобной активности. А уже этим летом другой приятель из той же епархии также зарегистрировал свой аккаунт, объяснив мне, что начальство чуть ли не в приказном порядке настаивает на присутствии чиновников в социальных сетях. В общем, ясно, что пока никто не может спрогнозировать отдаленных последствий влияния социального сегмента Интернета на жизнь нашего общества. Социальные сети и нерды, создавшие их, – объективно существующая реальность. А с объективной реальностью невозможно не считаться. Никто не может сказать, хорошо это или плохо, одно понятно – контролировать эти процессы пока практически невозможно.

Китов, несущих на своих спинах тяжесть социальных связей, конечно же, больше, чем три. Разные источники показывают разное их число. Давайте сойдемся на числе в три-четыре десятка. Главный кит – Фейсбук (1 200 000 000 подписчиков), крупные – Одноклассники и ВКонтакте (250 000 000 и 200 000 000 подписчиков соответственно). Есть средние – Badoo и др., есть и мелкие. Все эти ресурсы держат в своих сетях огромное количество народа, сопоставимое уже с общей численностью населения всей планеты.

Теймур Абдуллаев

Трансформация государства

Конечно, 200 млн. подписчиков ВКонтакте не сидят на сайте постоянно. Большинство из них когда-то зарегистрировались и изредка туда заглядывают. Активных посетителей меньше. Допустим, 5 % от общего числа зарегистрированных пользователей заглядывают на свой любимый сайт каждый день. Тоже немало, набирается около 10 млн. юзеров только для ВКонтакте. Эти киты являются платформами для новых социальных структур, которые, в отличие от всех прежних (этносов, отдельных государств, империй, военных и политических союзов), не имеют ограничений в пространстве Ойкумены. Структуры эти уже почти не разделены языковыми барьерами (так как легко можно переписываться, используя онлайн-переводчики) и даже начинают обзаводиться собственной мировой валютой, действующей в обход обычных банковских структур. По ряду признаков они являются вариантом замены прежних государств, совсем с другими, непривычными нам границами. Они начинают выполнять для пользователей функции защиты, материального обеспечения и развлечения – функции государства. Эти структуры пока еще не осознают себя отдельной силой, но время расставит все по своим местам. Важность овладения массовой аудиторией для того, чтобы транслировать ей свои идеи, осознавали еще российские революционеры начала двадцатого века.

Не зря они так озадачивались публикацией и распространением нелегальной литературы. Сегодня вместо нелегальной литературы – социальные сети, внутри которых каждый находит для себя группу единомышленников. И автолюбитель, и лингвист, и человек, интересующийся политикой.

Они уже здесь

Эти процессы я для себя назвал следствием восстания нердов. Нерд – зануда, ботаник, тип человека, глубоко погруженного в умственную деятельность, исследования, не участвующего в общественной или культурной деятельности. Слово это пришло к нам из Америки. В то же время понятие «нерд» отличается от понятия «ботаник». Это человек очень развитый интеллектуально, социально не адаптированный, с высокой самооценкой. Если обычных ботаников хватает в каждой школе, каждом городе, то нердов следует искать в спецшколах, в питомниках типа заочной физико-математической школы при МГУ, в стенах московского Физтеха. Это действительно люди, отличающиеся от нас, обычных жителей. Кто-то из них сочинял в раннем детстве музыку или стихи, кто-то обгонял одноклассников в науках на годы вперед. Некоторые из них когда-то заканчивали изучение курса средней школы экстерном, к тринадцати годам, и становились юными студентами вузов, а потом и юными кандидатами и докторами наук.

Во времена Советского Союза обычной судьбой для большинства нердов была научная карьера. Многие отечественные академики, крупные ученые, изобретатели, шахматисты были нердами по характеру и способу существования в обществе. Думаю, академик Курчатов, академик Сахаров, чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов и многие другие были типичными нердами. Предложить новую идею, создать атомную бомбу, изобрести компьютер таким людям было легче, чем найти общий язык с окружающими. Им было легко только в обществе себе подобных, причем в рамках своей узкой специальности. Надо сказать, что в СССР о таких людях государство проявляло максимальную заботу, создавая им благоприятные условия для деятельности, одаривая их материальными благами, достаточными для комфортной жизни их и их семей, по меркам тех лет, конечно. В детстве нерды не умели находить общего языка с остальными детьми, им было неинтересно, а тем было непонятно. Кто-то из них, не находя своего места в жизни, не получив почему-либо признания, спивались или просто жили долго и несчастливо, не в силах преодолеть невидимой стены, отделяющей их от остальных людей. Московский математик, сумевший найти решение теоремы Пуанкаре, Григорий Перельман, отказавшийся от крупной денежной премии, – типичный нерд.

Трансформация нашего общества из постиндустриального в информационное, возникновение Интернета и кибернетизация современных технологий предоставили нердам невиданные возможности. Они вошли в цифровую, кибернетическую элиту общества и начали преображать мир так, как ни один фантаст не мог себе и представить. Два главных героя этих процессов, попавшие в широкое поле зрения (очень многим успешным нердам удалось остаться в тени), – это, конечно, Марк Цукерберг, создатель Фейсбука, и Павел Дуров, двадцатисемилетний «отец» сети ВКонтакте. Н. Кононов, ленинградский журналист написал о Павле Дурове книгу «Код Дурова. Реальная история «ВКонтакте» и ее создателя». Создатели этих и подобных им сетей стали миллиардерами, начав с нуля. В так называемые нулевые годы крупные капиталы уже сложились, весь бизнес начал вертеться вокруг мелкотемья, деньги перестали сыпаться бизнесменам с небес в карманы, и вдруг возникли новые крупные состояния, причем без малейшей криминальной подоплеки и без намека на нелегитимность их происхождения.

Библия нердов

Вместе с тем надо заметить, что нерды всегда руководствовались нравственными ориентирами, мягко говоря, отличными от общепринятых. Их понятия в основном находятся вне рамок христианских заповедей или исламского шариата. Интравертность и мизантропия – отличительные черты большинства нердов. Тот же Павел Дуров говорил журналисту Кононову примерно следующее: «Есть мы и наши враги. Враги, естественно, плохие, они и есть зло. Значит, мы олицетворяем добро, значит, мы хорошие». Вот вам и все заповеди, вот вам и все понятия о добре и зле. Плохие – все, кто не с ними. Нашумевшие выходки Дурова стали уже притчей во языцех. Однажды ему приспичило разбрасывать пачки пятитысячных купюр с балкона своего офиса в проходящую праздничную толпу. Делал он это, по его словам, для того, чтобы посмотреть, как будут структурироваться люди из толпы в группы в борьбе за упавшие с неба халявные деньги, проводил эксперимент, так сказать. В другой раз он попал в поле всеобщего внимания, написав в своем блоге пост о том, что победа Гитлера над нами в Отечественную войну была бы полезней для нас. В общем, безнаказанный эпатаж. На своем выпускном вечере в школе Дуров в ответ на вопрос одноклассников о своих планах сказал, что хочет стать тотемом, объектом культа. В какой-то мере это ему удалось. Сегодня он является тотемом, идолом для огромного количества людей. Одни преклоняются перед ним за то, что он сумел так быстро разбогатеть, другие – в благодарность за возможности, которые он предоставил своим сайтом.

Дуров сегодня не одинок в этом мире. Таких немало среди нердов наших дней. Их и наша беда в том, что они действительно считают себя высшими по отношению к остальным людям существами. Молодые, совсем молодые люди вдруг стали «цифровыми» генералами, во власти которых оказалось влияние на умы сотен миллионов людей. Под колпак владельцев социальных сетей попали целые народы, сами еще не сознающие наличие этого колпака. Об этом можно было бы пока и особо не заботиться, если бы не существовало такого нового явления, как «твитерные» революции, случившиеся на Ближнем Востоке, например. Флешмоб становится реально действующим запалом в гремучей смеси уличной политики. Уличная политика своим результатом имеет обычно банальный бунт, беспорядки, которые только потом обрастают организационной надстройкой, как это было на Болотной площади. Пансоциализация населения сделала подобные беспорядки возможными. Что говорить о дальних странах, у нас в Дагестане уже несколько дней пишут в различных группах Фейсбука о планируемом митинге в Хасавюрте. Планировался он или нет, неизвестно, но умы электората заняты обсуждением этой темы. Может, кого-то это обсуждение и выведет на улицы.

Дагестан и нерды

Надо сказать, что в последний год и дагестанское правительство озаботилось попыткой взять сетевые процессы хоть под какой-то контроль. Но делает пока это неумело, с непонятным результатом. Для того чтобы понять, чего можно ожидать от деятельности нердов, надо обладать для начала их интеллектом или хотя бы иметь у себя на службе подобных нердов, подконтрольных себе. Пока что наш истеблишмент осваивает просторы социальных сетей. Делают они это робко и разнонаправленно. Большинство чиновников и служащих не осознают важности сложившихся уже сейчас цифровых реалий, правда, есть среди них и исключения. Одними из первых чиновников, которые осознали необходимость своего личного участия в социальных сетях, были Ризван Курбанов, Зубайру Зубайруев, Нариман Гаджиев. Они создавали свои странички в тех или иных ресурсах и участвовали в обсуждениях.

Год назад мой приятель, занимающий определенный пост в Белом доме, засветился в обсуждениях на том же Фейсбуке, потом исчез. На мое недоумение он ответил, что руководство не приветствует подобной активности. А уже этим летом другой приятель из той же епархии также зарегистрировал свой аккаунт, объяснив мне, что начальство чуть ли не в приказном порядке настаивает на присутствии чиновников в социальных сетях. В общем, ясно, что пока никто не может спрогнозировать отдаленных последствий влияния социального сегмента Интернета на жизнь нашего общества. Социальные сети и нерды, создавшие их, – объективно существующая реальность. А с объективной реальностью невозможно не считаться. Никто не может сказать, хорошо это или плохо, одно понятно – контролировать эти процессы пока практически невозможно.