Знаки беды

Экстремизм – это явление, с которым сталкиваются не только бедные страны или народы, которые заблудились в своей истории. Государства с отлаженной демократической процедурой, с мощной социалкой, эффективными силовиками и аналитическими центрами не знают, что делать с теми, кому вроде бы дали всё, но они на грузовике выезжают на набережную давить людей, режут 84-летнего священника, устраивают теракты, от которых стынет кровь в венах…

Заур Газиев

И чего уже говорить про наше больное общество, где поводы уйти в лес можно найти чуть ли не на каждом шагу! У нас с этим уже давно беда, от которой мы не знаем противоядия. Если раньше считалось, что молодой человек, пришедший в правильную мечеть, не окажется в рядах экстремистов, то теперь завербовать могут даже в традиционной мечети. То, что происходит во время пятничных молитв,– отдельная история. Люди обособляются в самом помещении мечети. Вот что написал один из пользователей соцсетей: «Я пришел в пятницу на рузман в эту мечеть в первый раз. Место, в котором я оказался, было ближе к выходу. Как я понял, здесь собирались помолиться те, кто ушел из Котровской мечети. Они были все знакомы между собой. Краем уха услышал, как они в голос обсуждали цены на билеты в Москву и из Москвы. Говорили о каких-то бытовых вещах. Какого-то почтительного отношения или сдержанного поведения от них я здесь не увидел. В мечети в моём родном селе люди в этот день и ведут себя очень кротко, степенно. Нам с детства внушалось, что в этот день мы приходим в дом к Богу и вести себя нужно соответственно. Когда закончилась молитва и настало время проповеди, группа людей, среди которых случайно оказался и я, вдруг встала и, переступая через людей, направилась к выходу, создав там пробку. При этом никто из них не хотел ни ждать, ни пропускать друг друга. Они как будто торопились сбежать с проповеди, чтобы не услышать ни одного слова. Для меня это был шок. Чтобы не оставаться одному, мне тоже пришлось встать и уйти».

Это было понятно и раньше, но сейчас внутриконфессиональный раскол стал заметен, как никогда, сильно. Представители разных течений ислама ведут себя по отношению друг к другу, мягко говоря, недружелюбно. Арест и осуждение имама одной из хасавюртовских мечетей в этой ситуации только усилил такое противостояние. И если раньше люди пытались сохранять хотя бы временный нейтралитет, то сегодня они своего отношения не скрывают. Главные признаки, по которым определяют экстремизм как явление, – насилие и агрессия. И насилие не только как физическое действие. Речь идёт о насилии в моральном плане. В нашем случае экстремизм выражается в разжигании вражды и ненависти между людьми, исповедующими разные религиозные течения. У носителей этой идеологии не допускается ни единого намёка на то, что прав может быть кто-то другой. В головах приверженцев экстремистской идеологии происходит дегуманизация, расчеловечивание своих оппонентов. А это означает, что по отношению к ним можно применять какие угодно действия. Вызывающее поведение в мечети, когда люди выходят перед проповедью, переступая чуть ли не через головы молящихся, – способ показать своё отношение к тому, что происходит. Прямые или опосредованные последствия экстремисткой деятельности затрагивают теперь уже все стороны нашей жизни: политическую, социальную, экономическую. Эта ситуация выдвигает целый ряд требований к работе в сфере профилактики экстремизма, скрупулёзной работы с носителями потенциальных угроз, а также к возможной минимизации вреда от их деятельности.

Но самая главная работа, на мой взгляд, должна проходить в русле гражданского диалога. Наверняка, есть люди, которые попали в сети к экстремистам и готовы уйти оттуда, возможно, им нужен только повод. Даёт ли его официальная сторона? Очень хотелось бы на это надеяться, но лично мне об этом почти ничего не известно. В политической жизни экстремисты выступают против сложившихся государственных и общественных институтов, против общественных устоев, пытаясь подорвать их. И при этом для них крайне важен резонанс, вызываемый их действиями. В ситуации, когда любая новость политизируется и становится предметом гражданской дискуссии, у приверженцев экстремизма появляется повод для пропаганды своих идей.

***

Для объяснения опасности экстремистских идей само время подарило нам аргумент, который можно видеть каждый день. Ситуация в Сирии. Рассматривая эту войну с самых разных точек зрения, мы видим из сложившейся ситуации нет никакого хорошего выхода. Любой исход – кровавый. Борьба с Асадом автоматически усиливает его противников – ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра» (организации, запрещённые в Российской Федерации). К режиму Асада есть много вопросов. То, что творится на территориях ИГИЛ и ан-Нусры, за границей понимания добра и зла. У нас перед глазами разворачивается многомесячная трагедия восточного Алеппо, с которым на самом деле не знают, что делать, ни западная коалиция, ни Россия, ни Асад. Сегодня сами очевидцы рассказывают, что и как творят те, кто борется за чистую религию. Работорговля, средневековые казни и пытки, убийства инакомыслящих и иностранцев, отсутствие всякой социальной поддержки и экономики. При этом никто не говорит о том, как они собираются строить мирную жизнь. Все разговоры только о войне. То, что рассказывают люди, сумевшие сбежать с «земель благословенного халифата»,– кошмары, за экранизацию которых возьмутся только люди с очень сильной психикой. Понятное дело, что первоначальная идея, за которой потянулись миллионы людей, была иной. Но к чему она привела, сегодня уже очевидно. При этом идеологи экстремизма хотя бы в какой-то форме не признают, что их идеи привели к морям крови. Только разговоры о том, как они могли бы хорошо жить, если бы не их коварные враги.

На мой взгляд, сегодня нужно без комментариев, хладнокровно показывать всё, что происходит в Сирии и Ираке. Чем больше людей узнает об этом, тем меньше возможностей предлагать эти идеи у нас в Дагестане. Ведь ни для кого не секрет, что именно из нашей республики на Ближний Восток поехало около двух тысяч добровольцев. Это повод не только задавать вопросы, но и принимать какие-то конкретные меры.

***

И ещё один аспект вопроса об экстремизме: почему люди попадают туда? Чего не хватает молодому человеку, которому цивилизованный мир даёт массу возможностей для самореализации? Даже когда речь идёт о нашей стране. Не говоря уже о странах с более высоким качеством жизни! Чего не хватало молодым людям, живущим уже много лет во Франции, гражданам этой страны, чтобы они устраивали теракты! Почему свои неудачи или жизненные трудности они вдруг начинают оправдывать крестовыми походами против ислама?! Кто и каким образом формирует сознание человека, который готов перешагнуть через табу и начать убивать других людей? Если несколько лет назад это были риторические вопросы, то сегодня у тех, кто хочет знать правду, ответы имеются. Социальные сети по-прежнему являются идеальной ловушкой для заблудших душ. Есть люди, которые уже много лет занимаются пропагандой экстремистских идей чуть ли не под своими собственными именами. Есть люди, которые сегодня сменили свои арабоязычные ники на прежние имена, арабские одеяния – на более привычную одежду и продолжают делать тоже самое. Кто должен бороться с этим, насколько государство как институт готово себя защитить от экстремистов? Это не праздные вопросы. Сегодня мы снова видим обострение внутриисламских отношений. Ситуации в мечетях – видимая часть айсберга. Эту проблему желательно решать не тогда, когда молодые люди уже с головой погрузятся в экстремистские идеи, а тогда, когда у нас есть хоть какой-то шанс их от этого уберечь.

Экстремизм нанес глубокие раны многим семьям. Сегодня его жертвой стало уже третье поколение молодых людей. Для страны с отрицательным ростом населения это – беда. Но ещё большая беда в том, что деятельные сильные, способные люди оказываются вовлечёнными в дела, которые не принесут им ничего, кроме горя их родных и их жертв. Пока мы видим только знаки большой беды. И лучше бы её предотвращать не тогда, когда она будет уже у нашего порога, а когда ещё можно уберечь нашу молодёжь от непоправимых ошибок.