Дети, на которых наплевать…

Подростковый возраст – это очень трудное время, как для детей, так и для родителей. В организме у подростка гормональный взрыв, и в голове как будто миксер работает. В этом возрасте они одновременно и ранимы, и агрессивны. Они ещё не умеют обуздывать свои желания, и их может шарахнуть в любую из сторон. И здесь ещё непонятно, кому сложнее – девочке-подростку или же мальчику.

Заур Газиев

В этой ситуации наличие адекватного взрослого рядом, который вызывает доверие подростка и готов эмоционально его поддержать, крайне важно. Если такого человека нет, то возможен какой угодно исход. Про групповые изнасилования, которые регулярно практикуются в подростковой среде, я писал уже неоднократно. Если за девочкой нет семьи с богатыми, сильными и агрессивными мужчинами, то вероятность стать жертвой сексуальных домогательств у неё на порядок выше. Ещё сложнее ситуация, если девочка вдруг влюбится в другого подростка и не устоит перед его обещаниями создать с ней семью. Никакую семью они, в конечном итоге, не создадут, а она просто пойдёт по кругу его друзей. В конечном итоге, ей просто не дадут прохода. А говоря, как есть – она просто попадёт в сексуальное рабство в какую-нибудь подростковую группу. Это происходит регулярно.

Сказать, что Уполномоченная по правам детей в Дагестане хоть как-то озвучивает эту проблему или пытается помочь жертвам сексуального насилия – никак не получается. Марине Ежовой важнее светить своё лицо на всех мыслимых и немыслимых мероприятиях, чем заниматься реальной защитой подростков. А с девочками, подвергающимися ежедневному склонению к интимной связи, действительно беда. И в этом плане Хасавюрт, Кизилюрт, Кизляр, Махачкала – одинаково проблемны. Если раньше девочку, которая стала жертвой соблазна, сексуальных домогательств, а затем регулярного насилия, просто эмоционально ломали, то сейчас их к тому же травят наркотиками, чтобы были сговорчивее. Понятно, что подростки в большинстве своём безжалостны, но когда на это накладывается общий фон, где жестокость – это социальная норма, где у человека нет прав, если он не богат, не при должности, не в спорте. Давайте уже скажем, как есть: жертвы такого сексуального насилия сейчас не просто нуждаются в помощи психолога – им нужно глубокое лечение от наркомании. В конечном итоге, если эти дети сбегают неизвестно куда: становятся закладчиками, уходят в тоталитарные секты, становятся адептами экстремистских ячеек. Почему в нашей республике никто не говорит об этой проблеме – мне непонятно. И самое сложное, что, даже узнав про всё, родители стараются эти истории не афишировать, чтобы не портить репутацию себе и своему ребёнку. И при этом теряют драгоценное время, которое могли бы потратить на лечение.

***

Эта трагическая история оказалась известна по чистой случайности. В нашей республике сегодня расследуют уголовное дело в отношении взрослых, державших на цепи 15-летнюю девочку. За этим формальным юридическим определением скрывается чудовищная история.

Всё началось с того, что девочка стала жертвой сексуального насилия со стороны подростков. О надругательстве она рассказала семье – маме и дяде. Но вместо помощи, они решили наказать саму 15-летнюю девочку. Они сняли квартиру в Кизилюрте и посадили там её на цепь. По предварительным данным, девушку-подростка три дня держали на цепи и не давали еды. Родственники решили, раз она «опозорила честь семьи», то теперь её следует «перевоспитывать». В конце концов, школьница смогла написать записку с просьбой о помощи. Она привязала записку к пульту от телевизора и выбросила в окно. К счастью, на предмет обратили внимание прохожие. Очень скоро её вызволили вместе с сотрудниками полиции. Девочка была отправлена в реабилитационный центр, а в отношении матери составили протокол о ненадлежащем исполнении родительских обязанностей.

В данном случае мы можем говорить ещё и об уголовном расследовании. В Следственном управлении СКР по Дагестану уже сообщили, что преступление, произошедшее в Кизилюртовском районе, требует самого тщательного разбирательства. Дело возбудили по статье «о незаконном лишении свободы». По уголовному делу устанавливаются все обстоятельства произошедшего, проводятся следственные действия, направленные на закрепление доказательственной базы, – уточнили в СУ СКР.

Следственная группа продолжает свою работу. При этом нам неизвестно, было ли по этому поводу написано заявление в полицию. По предыдущему опыту нам известно, что там заявление зачастую не принимают. И не дай Бог, чтобы среди подростков-насильников оказался кто-то из отпрысков работников правоохранительных органов. Тогда правды вам точно не найти. Когда ко мне приходят люди с такими историями, я им советую собирать всё, что можно, и убегать из Дагестана, потому что никакой человек не может противостоять системе. Всё, что может жертва и её близкие, это проклинать притеснителей и надеяться, что карма их накажет. На Закон в Дагестане в этом случае нет никакой надежды.

***

Ну и ещё цитата, чтобы ещё раз убедиться, каков в Дагестане омбудсмен по защите прав детей. По словам Марины Ежовой, родственники заперли школьницу после того, как она ушла из дома в Кизилюрте и пропала на четыре дня. Нашли её в Махачкале. По какой причине она сбежала, Марине неинтересно. Омбудсмен отметила, что эта семья хорошо известна органам опеки и не раз попадала в поле зрения их сотрудников: «У девочки есть проблемы с поведением. Постоянные уходы из дома, неоднократные случаи попыток воровства, посещать школу она не хочет».

Ежова говорит, что в интересы подростка входят сомнительные компании, алкоголь, мальчики. Утверждает, что были попытки употребления наркотиков. С её слов, у семьи нет постоянного дохода, живут они за счёт случайных заработков. Ежова уже нашла виноватых. Это означает, что той историей уже можно не заниматься? Ну а потом Марина как бы откатывает назад: «Родители не маргиналы, но повлиять на девочку не могут, – добавляет омбудсмен. – Никто в голоде её не держал, конечно, ребёнка кормили. Факта изнасилования тоже не было, это показала медицинская экспертиза. При этом ранее психологи неоднократно устанавливали, что девочка склонна выдумывать и фантазировать. Подобные сообщения от неё, якобы об изнасиловании, были и раньше».

Сейчас школьница находится с бабушками и дедушками. Ранее Следственный комитет возбудил уголовное дело по двум статьям Уголовного кодекса России: «Незаконное лишение свободы» и «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего».

***

За последние несколько месяцев я сталкиваюсь с историями, когда девушки, рассказывающие, что стали жертвой изнасилования, согласно бумагам экспертизы, вдруг оказываются девственницами. Девушке и женщине даже рассказать о том, что они стали жертвой насильника – тяжело. А уж объявить себя изнасилованной регулярно – это совершенно беспредельно. Не верю я этой экспертизе. Особенно зная нравы в подростковой среде маленьких городков. Скорее всего, покрывают насильников. Иного объяснения этим историям я не вижу. Ну а Ежова, которая занимается откровенным виктимблемингом и манипуляциями, выглядит совсем аморально. В этом плане те, кто её терпит на этой должности, – просто соучастники того, чем занимается Ежова. Нашему подрастающему поколению и так непросто. Но вот когда происходит такое, а у ребёнка нет помощи от людей, которые должны были бы сделать всё для её защиты, у меня просто нет слов.

Очень надеюсь, что те беды, на которые закрывала глаза Марина, придут лично к ней, и с ней поступят так же, как она поступала с теми, кого она должна была защищать. Всем, кому есть дело до трагедии, о которой я пишу, хочу сказать, что девочка эта – жертва. Её поведение такое не потому, что она хуже других. Просто тогда, когда она нуждалась в помощи, поддержке, опоре на взрослых людей, она этой помощи не получила. И даже сейчас она нуждается в том, чтобы её лечили, ей помогли вылезти из того болота, в котором она оказалась. Ежова показала нам, что цена человеческой жизни для неё – три копейки. В Таджикистане (судя по интервью) она светлую девочку выкрадывала и спасала, а вот здесь ребёнок, который запутался, оказывается недостаточно белый для того, чтобы ему оказать помощь.

***

Есть много других девочек, которые также в этот самый момент, когда вы читаете данный текст, являются жертвами сексуальных домогательств от сверстников или же мальчиков постарше. Им надо было бы подать сигнал, что они не одиноки, что они могут прийти за помощью, чтобы они не поддавались на угрозы, не соглашались на наркотики, дабы было легче принять свою участь жертвы… Кто-то должен ездить по школам и устраивать такие встречи с детьми. Они должны знать, куда обращаться в случае сексуальных домогательств. Ничего этого у нас нет. Но у нас есть Ежова, которая в самый нужный момент скажет, что виновата жертва…