Вечный Ильман

Как ни странно, но это был один из самых запоминающихся людей на дагестанском телевидении. Я помню его голос из телевизора задолго до того, как сам пришел туда на работу. Он и его сверстники были из того времени, когда телевидение считалось элитой журналистики; перед ними открывались все двери, и каждый приезд телевизионщиков был праздником для тех, кто принимал их у себя. Теперь Ильмана Алипулатова нет, а вместе с ним ушла и эпоха, по которой, наверное, многие скучают.

Заур Газиев

Это было лето 1991 года, когда я пришел на конкурс редакторов на дагестанское телевидение. Среди тех, кто нас отслушивал, были Ильман Алипулатов, Салам Хавчаев и Людмила Погорельская. Ильман был единственный, кого я узнал из этой компании. Он задавал мне вопросы, и я вполне спокойно на них отвечал. По итогам той конкурсной комиссии взяли на работу двоих: меня и человека, который потом будет громить РГВК, – Магомедбека Ахмедова. Магомедбек выглядел как Ален Делон – красивый, солидный мужчина, и поэтому сердце Людмилы Леонидовны не могло не дрогнуть. Ну, а меня они выбрали, потому что я был им просто интересен. «Молодой Пушкин», – сказал тогда Салам Хавчаев.

Потом я попал в художку к Хавчаеву и Погорельской, о чём впоследствии сильно пожалел. Я продержался там недолго. Очень уж токсичной была среда! Интриги, подставы, сплетни, которыми жило это подразделение телевидения, оказались совсем не тем опытом, который был нужен молодому парню. Я потом выходил из этого состояния годами… Странные игры Жени Смелянского, в конечном итоге, довели его до того, что его просто потеряют где-то в Хасавюрте. Погорельская скончается брошенная всеми, одна в своей квартире. От Ахмана Юнусова избавятся, как только он уедет в командировку в Швецию. Можно долго рассказывать про то, как и кто закончил жизнь и карьеру…

А тех, кто попадал в редакцию к Ильману, он берёг и лелеял. Понятно, что кого попало к себе он не брал. Очень любил юждаговских, ценил личную верность и преданность, но творческое начало в человеке ему тоже очень и очень нравилось.

***

Когда в 1999 году я вернулся на телевидение, то вернулся именно в его редакцию. И в моей телевизионной реинкарнации он тоже принял участие. Другой вопрос, что мне было тесно в тех рамках, которые были предложены. У него были свои звёзды, которых он опекал. Ну, а мне нужно было неделями ждать выездов, заказывать время для монтажа заранее за неделю… Да и давали мне обычную ВХС-камеру, в то время, когда его любимые звёзды выезжали с профессиональным оборудованием; они паслись в дагестанском Белом доме, у них были шабашные сьёмки…

Один раз я увидел ведомость с зарплатой Ильмана и сравнил её со своей – разница была в восемь раз. А у меня в то время уже было двое маленьких детей и зарплата – 900 рублей. В конце концов, все имеют право иметь любимчиков, и ничего страшного, если ты к ним не относишься! Спасибо ему за то, что не гнобил и морально не вампирил. При этом, он зорко следил за тем, чтобы никто из его редакции через его голову к начальству не бегал. Как только кто-то заходил в кабинет к руководителю ГТРК, Ильман Алипулатов заходил без стука в кабинет к начальству и забирал своего работника, пока тот не наговорит лишнего. Тем более, что многолетний руководитель ГТРК Магомед Халимбекович Гамидов, будучи радийцем, телевизионщиков ненавидел люто. При виде кого-то из простых журналистов или редакторов, которые заходили к нему в кабинет, он просто начинал кричать. Поэтому вполне возможно, что Ильман просто спасал нас от шок-контента.

Оглядываясь на дела давно минувших дней, могу сказать, что в том гадюшнике он был ещё очень приличным человеком. И спасибо ему за это!

***

Безусловно, Ильман был хорошим администратором. В его редакция были крайне редки скандалы. Очень любил тех, кто готов был на него работать. Ценил креативную идею. Старался привлекать к своей работе хороших режиссёров. При этом, он не очень понимал, что та манера говорить, которую он перенял у Феликса Астратянца в передаче «Наша почта», осталась в семидесятых годах прошлого века. А в девяностые или даже в нулевые говорили уже совсем по-другому. И его паузы между предложениями мною воспринимались тяжело. Но у него была своя аудитория. Очень консервативная, но верная ему. И однажды он этот капитал обналичил на выборах. Конкурируя с Аликом Абдулгамидовым, он обошел его чуть ли не с тройным перевесом. Во всяком случае, именно так он мне при личной встрече говорил. Нет сомнений, что годы работы над письмами простых граждан, которые он рассматривал каждую неделю, создали ему среди простых людей вполне позитивную репутацию. Знаю, что он много кому помогал. И вполне бескорыстно.

В нём всего было много… И того, что мне не нравилось, и того, что я в нём уважал. И чем больше я жил, тем лучше относился к этому человеку, потому что начинал понимать природу его поступков, которые мне не нравились. Не уверен, что оказавшись на его месте, я поступал бы иначе. Ему было важно быть при власти – и он при ней находился. Хоть как журналист себя он исчерпал уже давным-давно. Но жизненный опыт-то остался! И связи остались. А ещё он умел общаться с людьми и говорить то, что они хотят услышать. Сказать, что он на интуитивном уровне умел заводить связи с людьми, значит, ничего не сказать. Искусством словесного обольщения он овладел в совершенстве. Если ему какой-то человек был нужен, то он его получал с потрохами. То, как он зарабатывал на свободных выборах в девяностые, уже, наверное, не сможет в Дагестане никто!

Вроде бы потом и времена изменились, но он не канул в лету. Он продолжал делать свои однообразные интервью, при этом, люди считали, что им очень повезло. С другой стороны – он хорошо к ним готовился. Запоминал многие цифры. Люди, побывавшие на его площадке, в один голос говорили, что он правильно составлял вопросы и всегда слушал собеседника. В своей профессии он никогда не был поверхностным. И это отмечали даже те, кому он как творческая личность не нравился.

***

Ильман ушёл и не оставил людей, которые были бы готовы сказать о нём плохо. Потому что всё, что мы сегодня знаем о людях и том, из чего они состоят, и то в чём можно обвинить Ильмана, – это мелочи. Это тоже результат его жизни. Результат жизни, в которой Ильман создал себя сам. Только благодаря самому себе. Без больших денег и толкачей. Причём тогда, когда во главе телевидения стоял тиран и невыносимый токсик Астратянц. Потом, когда Феликса не стало, Ильман взял на работу его вдову, и, тем самым, по-человечески ей помог. К слову сказать, Савдат Астратянц была ему за это очень благодарна и всегда это подчёркивала.

В последний раз я видел Ильмана Субхановича, когда пришел к нему на соболезнование после смерти его внука Ильманчика. Мне кажется, мы плакали тогда вместе. Такой светлый ребёнок, который был одноклассником моего сына! Судьба его оборвалась так внезапно! И Ильман возлагал на него столько надежд… Но онкология никого не щадит… Ильман даже создал фонд, чтобы помогать детям с такого рода проблемами. Но в Дагестане не привыкли сострадать и сочувствовать, когда речь идёт о людях, с которыми нет личного знакомства… Я даже не знаю, чем всё закончилось. Я знаю одно, что никто не заслужил такую боль – ни дети, ни взрослые.

***

Ильману Алипулатову стало плохо, когда он был в дагестанском Белом доме. После президиума Народного Собрания он пошел перекусить. Затем ему стало нехорошо. Нашли его тогда, когда помогать уже не было смысла. Говорят, что образовался тромб…

В семье Ильмана Субхановича большое горе, и я им сочувствую. Он был для них опорой. Такие потери всегда невосполнимы. И сейчас им предстоит научиться жить без него, но с памятью о нём.

Ну, а что касается его профессии, то вместе с ним ушла целая эпоха! Этот человек работал ещё тогда, когда телевизоры были чёрно-белыми. Этот человек в самые беспросветные времена дарил людям надежду, что, если они напишут письмо на телевидение, то их проблема будет решена. И он реально читал письма и разговаривал с теми, от кого зависело решение проблем конкретных людей. Он понимал, что журналист обязан своей аудитории. Он учился как мог, тому новому, что было вокруг него. Это в его редакции начинали многие из тех, кого сегодня знают, как хороших журналистов. Он мало кого осыпал благодатями, но он не уничтожал тех, кто ему не нравился. Он мог быть храбрым, даже тогда, когда Саид Амиров попытался представить себя главным героем в борьбе с бандитами, напавшими в мае 1998 года на дагестанский Белый дом; но он ему этого не позволил! Даже когда амировские посланцы ему угрожали и пытались подкупить…

Быть стареющим журналистом тяжело. Ты понимаешь, что постепенно становишься перегноем для молодых звёзд, которые уйдут корнями в то, что когда-то было тобою… Эту участь нужно принимать с достоинством и помогать людям, которые должны пойти дальше, чем ты. Ильман помогал. Выбор его не всегда был мне понятен, но он помогал. Будем надеяться, что в эти дни они найдут возможность сказать доброе слово про человека, которому многим обязаны.

До свидания, Ильман Субханович! Все мы будем там… Отдельного пристанища на другом свете для покойных журналистов вроде как нет…