Параллельные вселенные

Рифмующиеся названия Афганистан и Дагестан в сознании многих людей, не очень подкованных в географическом смысле, запараллеливаются как близкородственные. Да и в плане образованности, религиозности – мы совсем разные. 200 лет в составе Российской империи пальцем не сотрёшь. В отличие от дагестанцев афганцы не проходили через семидесятилетие вестернизации и атеизма. Их версия Ислама учит строгости. Хотя в плане суровости нравов и требований к практикующим – у нас тоже до смягчения нравов ещё далеко.

Заур Газиев

Даже в ОАЭ, где выходцев из разных азиатских стран очень много, афганцы и пакистанцы отличаются своей мрачностью и, откровенно говоря, недоброжелательностью. Одного внешнего взгляда на них достаточно, чтобы понять, из какой среды вышли эти люди. Когда в социальных сетях пишут о «Талибане» (организация, запрещенная в РФ) как о людях, исповедующих крестьянский ислам, про пещерность, про культ силы, про готовность по любому поводу убивать и вообще включать инструмент насилия, я вспоминаю этих людей из Эмиратов и понимаю, что всё так и есть. На просторах Интернета я пособирал информацию по поводу того, что и как происходило в Афганистане при первом пришествии талибов. И картина вырисовывалась невесёлая. Когда пришедшие к власти талибы стали говорить, что будут бороться с наркотрафиком, – это стало полной неожиданностью. За выращивание, перевозку и распространение опийного мака полагается смертная казнь. Конечно, эксперты сильно сомневаются, что исламистам удастся справиться с международным наркобизнесом, и, скорее, они сами станут его частью. И это при том, что климат в Афганистане позволяет выращивать здесь практически любую сельхозкультуру, в том числе цитрусовые.

По данным ООН, Афганистан производит 90% героина в мире. В 2019 году в Афганистане изготовили 6,7 тысяч тонн этого наркотика, что на 21% больше, чем в 2018 году. По этим же сведениям, в выращивании, производстве и транспортировке героина занято около 75% населения страны. Справедливости ради нужно сказать, что, когда в начале 2000 годов талибы были у власти, они уже начинали бороться с наркопроизводством. Они объявили, что опиум противоречит Исламу, и ввели смертную казнь за выращивание и распространение наркотиков. Кроме того, они приказали уничтожить посевы опийного мака. В результате, по данным комиссии ООН по борьбе с наркотиками (UNODC), посевы за год сократились с 82,1 тыс. га до 7,6 тыс. Однако с началом военного вторжения США в 2001 году объемы выращивания мака вернулись на прежний уровень – до 74 тысяч га, и с тех пор постоянно растут.

Но проблема в том, что производство героина является единственной формой заработка для многих афганских крестьян, и талибам придется это учитывать. Но кроме самих афганцев в производстве наркотиков участвуют и другие страны, поставляющие им необходимые химикаты и оборудование. Надо сказать, что попытки выращивать в Афганистане обычные сельскохозяйственные культуры предпринимаются давно. Была в свое время идея выращивать пшеницу. Но гектар мака стоит в несколько раз дороже, чем гектар пшеницы. Есть совершенно безумная идея, что там хорошо растет клубника. Но одной клубникой сыт не будешь.

Ещё одна главная проблема мирного сельского хозяйства – это отсутствие рынков сбыта. Приграничные страны – Узбекистан, Таджикистан, Казахстан – афганскую продукцию к себе особо не пускают, в том числе и в Россию, потому что выращивают сами. Узбеки закупают продовольствие у афганцев по низким ценам и продают в России уже как свое.

***

Ещё один важный аспект прихода к власти «Талибана» (запрещённая в России группировка) – это женский вопрос. Когда в начале двухтысячных они пришли к власти, то установили для женщин одни из самых строгих ограничений в мире. Но теперь талибы обещают пойти на компромиссы в женском вопросе. Талибы уже успели пообещать, что будут уважать женщин, разрешат им работать, учиться и даже сниматься на ТВ!

Однако пока не все спешат верить их словам. Помнится, что в начале двухтысячных было много чего, что вызывало удивление. Самое первое – это женщинам было запрещено работать. Когда женщина выходила из дома, она должна была надевать бурку, покрывающую не только всё тело, но и полностью закрывающую лицо. Женщине категорически запрещалось покидать дом без сопровождения мужа или близкого родственника мужского пола. Женщинам нельзя было пользоваться общественным транспортом для мужчин и посещать бани. Кроме того, им запрещалось получать образование. Они также лишились права получать медицинскую помощь. За соблюдением этих законов следила религиозная полиция, подчинявшаяся Министерству по пропаганде добродетели и предотвращению порока. В случае нарушений под замес шли не только нарушительницы. Любой врач, портной или продавец, оказавший услуги одинокой женщине, подлежал тюремному наказанию или порке. Наказывался также и муж (брат, отец, сын) нарушительницы, позволивший ей в одиночку выйти из дома.

Когда талибы оказались у власти в девяностых годах прошлого века, женщины составляли четверть от общего числа госслужащих и около 90% от общего числа учителей. Запрет объяснялся тем, что в большинстве учреждений женщины работают бок о бок с мужчинами, что просто возмутительно с точки зрения талибов. Кроме того, женщине вообще необязательно работать, для этого есть муж. В результате всем женщинам под страхом наказания было запрещено возвращаться на работу.

***

Ещё один аспект обсуждаемого вопроса. В стране было разрешено работать только нескольким десяткам женщин. Речь шла о медицинском персонале. Де-юре талибы не запрещали женщинам получать медицинскую помощь. Де-факто этот запрет существовал и строго соблюдался. «Талибан» (организация, запрещенная в РФ) категорически запретил женщинам обращаться за помощью к врачам-мужчинам, поскольку на приёме доктор оставался один на один с женщиной, видел её без бурки и должен был прикасаться к её телу по врачебной необходимости. Вдобавок все больницы в стране были общего профиля – для женщин и для мужчин. А талибы запретили женщинам посещать и эти заведения. В итоге на весь Афганистан осталась только одна женская больница в Кабуле, где работало около 50 женщин-медиков. Женщинам также запретили посещать хаммамы и другие общественные бани, несмотря на то, что они были женскими. Впрочем, в этом вопросе у мужчин и женщин оказались равные права, поскольку в последние годы талибов у власти мужские бани тоже были закрыты. Запрет был обоснован тем, что публичное обнажение в любых обстоятельствах является в высшей степени непристойным. Формально соблюдать гигиенические процедуры никто не запрещал, однако во многих городах не было водопровода или он не работал, поэтому бани зачастую были единственным местом, где можно было помыться.

Запрет на получение женщинами образования был заявлен талибами как временный. Они утверждали, что в целом не запрещают женщинам учиться, но в данный момент все имеющиеся программы учат плохим и ненужным вещам. Когда-нибудь в будущем они обещали разработать правильную учебную программу для девушек и построить специальные женские школы, а пока им предложили сидеть дома. До прихода талибов большую часть учителей в Афганистане составляли женщины. После запрета на работу большинство школ просто закрылось, поэтому мальчики также лишились относительно доступного образования. Но они хотя бы могли учиться в медресе. За пять лет пребывания талибов у власти никаких попыток вернуть женское образование ими предпринято не было.

***

Но если в пуштунских деревнях сам распорядок жизни выстроен так, что нарушить эти строгие предписания проблематично, то в городах жизнь с подобным укладом просто невыносима. В деревне женщине негде работать, кроме как в поле вместе с мужем. Ей не надо пользоваться общественным транспортом и так далее. В деревне живут огромными семьями. Если супруг умрёт, на вдове чаще всего женится один из его братьев. В городах живут более современными семьями. Нередко случалось так, что супруг или отец женщины умирал, и она не могла выйти на улицу. Близких мужчин просто не было, а появление без них – преступление. Такая женщина не могла сходить даже в магазин, не нарушив закон. Но даже если украдкой удалось бы туда добраться, продажа ей любых товаров тоже была нарушением закона. Фактически она была обречена на смерть.

***

И вот после всего вышеперечисленного нам говорят, что талибы изменились, и теперь, возможно, всё будет по-другому. Очень сомневаюсь, что этому можно верить. Гайки будут закручиваться постепенно. Люди бегут из Афганистана не просто так, а потому что хотят жить по-другому. И вообще – сегодня нет ни одной страны, имеющей клерикальный тип устройства, в которой присутствовало бы развитие. Клерикальное правление довело до состояния изгоя даже Иран, страну, которая до революции была самым большим покупателем предметов роскоши в Европе! Талибы приглашают к себе инженеров, врачей, специалистов. Но это же самое регулярно делают и в Саудовской Аравии. Однако даже там, где зарплаты просто поднебесные, но правление религиозное специалисты не удерживаются. Жить в стране с массой запретов мало кто хочет, даже при больших зарплатах. Сомневаюсь, что талибы смогут тягаться с зарплатами саудитов.

В общем, сложности этой страны начинаются по новому кругу. Да, они освободились от интервентов, но сейчас их ждут другие проблемы. И чтобы на них не отвлекаться – им нужна будет новая война! Соседние страны как раз для этого и существуют…