История о том, как девочка, родившаяся в семье умственно отсталых родителей, стала инструментом манипуляции своей тёти, участкового и директора реабилитационного центра обрастала своими подробностями постепенно. Когда обвиняемые в этом деле утверждали, что всё делается для того, чтобы заставить их откупаться, я вообще не удивился. Узнавая обстоятельства дела, я всё больше убеждался в том, что нет такой мерзости, на которую не пойдут некоторые наши земляки для того, чтобы заработать.

Заур Газиев

Передо мной сидит уставшая заплаканная женщина. Она представилась: «Айшат Юсупова. Я сестра Дибира Дибирова, которого обвиняют в изнасиловании несовершеннолетней Меседо Магомедовой».

Согласно заявлению Меседо, Дибир якобы вступал с ней в связь один раз. Это случилось, по её словам, с 19 по 20 июля. Дибир вызвал её на улицу и забрал в соседний дом. Но с чего она вдруг согласилась? Для меня это аргумент в пользу того, что этого не было. Тем более, что доказательств изнасилования нет никаких. Как утверждают его родные, в это время он был на пастбище вместе со своим отцом. Дибиру 31 год и он работает вместе с отцом чабаном. Парень вырос с задержками в умственном развитии. Он разведён. У него нет детей. Он не знает русского языка, не умеет читать и писать. Зная стеснительный и нелюдимый характер своего брата, сестра убеждена в его невиновности. 4 сентября, когда его забрали в отдел, он чётко заявил, что этого не было, что он к Меседо не прикасался. То же самое он заявил и перед ней на очной ставке. Меседо Магомедова это подтвердила.

После первого допроса его отпустили домой, но на следующий день рано утром снова забрали. Но и на второй очной ставке она не сказала в его присутствии, что у них был половой акт. Когда Айшат Юсупова, улучив момент, неформально пообщалась с Меседо, выяснилось, что всё это время девочка жила у следователя, который вёл дело. Айшат недоумевает: насколько такие действия допустимы в данных обстоятельствах? Женщина убеждена, что девочку полностью убедили и подавили тётя, участковый и следователь. Они говорят ей, на кого нужно написать заявление, и у неё просто не остаётся выхода. Якобы имеются и признательные показания Дибира. Но это не его текст. Он вообще не понимает русского языка. Как рассказала в личной беседе сама Меседо, в её присутствии следователь составил текст, который дал на подпись неграмотному Дибиру. В протоколе допроса написано, что там присутствовали адвокат и переводчик, хотя на самом деле, по словам Дибира, там не было никого, кроме оперативника. Чтобы получить подпись Дибира, ему сказали, что они поняли, что он девочку не насиловал, но из-за того, что он семь суток находился в заключении, чтобы его отпустить домой, нужно Дибиру поставить свою подпись. Наивный неграмотный парень расписался. Но он и не догадывался, что ставит подпись под приписанными ему признательными показаниями. Он сидел 1 год и восемь месяцев за то, чего не совершал!

Айшат вытирает слёзы и рассказывает, что дело пока не возобновили, но адвокаты говорят, что нет никакой надежды… Дело заново передали в Хасавюрт, а это означает снова избиения, пытки, угрозы, враньё. Если есть ад на земле, то его филиал в Хасавюртовском райотделе. Дибир, конечно же, отказался от тех показаний, что ему приписали, но, учитывая, как стряпаются дела, его близкие ждут, что его могут забрать в любой момент. Единственное, что есть против Дибира, это голословные обвинения проинструктированной Меседо. Хотя никаких доказательств у следствия нет. Девочка уже пять раз сбегала из центра и каждый раз просит помощи у обвиняемых. Айшат в полной растерянности. У семьи нет денег на адвокатов, нет грамотных членов семьи, чтобы постоянно писать жалобы. Они находятся в полном отчаянии…

***

Через какое-то время в редакцию подошла и другая женщина. Она тоже представилась и начала рассказывать свою историю. «Меня зовут Саида Рамазанова. Моего мужа и деверя забрали 10 февраля 2020 года. Мой супруг ушел на работу, но домой не вернулся. То же самое случилось и с деверем. Но его забрали из дома. На тот момент моему мужу было 30 лет, а деверю – 20. Деверя обвиняют в том, что он вступил в связь с Меседо, когда у нас был мавлид по случаю нашего бракосочетания. Это был 2016 год. По словам девочки, это случилось именно тогда в нашем доме. Хотя весь наш дом был полон гостей, и не было ни одного свободного уголка. Деверь якобы переспал с ней и сказал, что жаль, что она была с другими – иначе он бы на ней женился… Но нет никаких доказательств, что кто-то у нас к ней прикасался. Только голословные путаные обвинения. Ни в зале суда, ни на следствии не было предоставлено ни одного доказательства. Деверю дали 6 лет, и он сидит», – рассказывает она.

***

«Точно так же посадили по её показаниям моего мужа. Меседо приезжала к нам в гости вместе с родителями всего один раз, когда у нас мальчик родился, чтобы поздравить с рождением. Она двоюродная сестра моего мужа. Мы тогда жили в Кизилюрте в одной комнате, рядом с цехом. Муж поехал их встретить, привёз к нам домой. Они пробыли у нас от силы полтора часа. Когда еда была готова, он со своим братом поели, и его срочно вызвали на работу. Но по показаниям Меседо, женщины ушли готовить в какую-то другую комнату, и в этот момент пришел мой муж и изнасиловал её. На суде она сказала, что в тот момент, когда он её насиловал, ребёнок спал в коляске. Хотя коляски у нас тогда и не было. На тот момент ей было 12 лет. По её словам, я уходила в другую комнату готовить, и родители тоже уходили туда. Хотя на самом деле я в этот день комнату не покидала. Её отец подтверждал наши показания и говорил, что его дочь всё то время находилась рядом с ним. Мы жили в очень стеснённых условиях, и газовая плита находилась у нас в общей комнате. Хоть Меседо это и отрицает. В своих первых показаниях на очной ставке она говорила, что газовой плиты вообще не было, потом она на следующей очной ставке говорила, что была. Когда я вытащила фотографию на суде этой квартиры, там видны и плита, и мальчик, которому всего лишь месяц. Но опять же судья всё видел, прокурор всё видел, но никак не реагировали на это.

Меседо меняет показания, она сдвигает даты. Девочка, сбегая из центра, говорит, что её никто не трогал, что ребята ни в чём не виноваты. Говорит, что директор центра заставляет её оговаривать людей. Даже в зале суда включали видео, где она говорила, что ничего не было, что её заставили оклеветать людей. Но при этом все видят, что даже в зале суда директор центра щипает её и заставляет оговаривать невиновных. Мы же не слепые и понимаем, что, если Меседо приезжает в суд с директором центра, то она снова и снова будет говорить, что была изнасилована. И это видят все, кто там находится. В телефоне у моего супруга нашли какие-то порно ролики, которые ему прислали какие-то другие люди. И следователь начал ему угрожать, что предадут огласке их, если он не признается в изнасиловании Меседо. Хотя то, что у него в телефоне, он лично не снимал – это ему скидывали. Моему мужу предложили пройти детектор лжи. Мой муж согласился. Однако адвокат стал возражать. Он сказал: «Эта процедура будет проводится в Кизилюрте, и мы не знаем, как они настроят этот аппарат. Я им не верю». Именно по этой причине они его не отвели туда, хотя он был согласен», – подытожила женщина.

***

Ещё одно обстоятельство этого дела – подготовка Меседо к судам. Нет сомнений, что там происходит что-то запредельное. Пришедшие ко мне со своими историями женщины рассказали о том, что своими ушами слышали, как следователь Гасан Магадаев высказывался о Меседо не самым лестным образом. После того, как Айшат Юсупова на допросе сказала, что она видит, насколько девочка уже созрела, следователь Магадаев неожиданно сказал ей: «Если я дам ей тысячу рублей, и со мной она тоже пойдёт!» Подобное отношение к несовершеннолетней действительно обескураживает, но гораздо больше характеризует, что собой представляет следователь Магадаев. И вот этот же текст о себе в центре услышала сама Меседо, когда Магадаев говорил это Аминат Абакаровой, руководителю центра. И когда Айшат пыталась спросить у Меседо, что у неё было на самом деле, Меседо перехватила инициативу: «Ты прямо спроси у меня, что тебя интересует, я на счёт этого всё знаю!» Я спрашиваю Меседо: «Откуда ты всё это знаешь?» «Аминат Абакаровна же учит меня. Я хоть на себе этого не испытала, но по её рассказам всё знаю, – говорит она. – Я и страйки пью. Меня Шамиль Абдуллаев и в кальянную возит…».

***

И сейчас самое время вспомнить о процессе, который известен как дело «Салемских ведьм». Это когда несовершеннолетние девочки оклеветали полгорода, и в тюрьме оказалось порядка 200 человек; из них осудили более 30 человек, а 19-ти был вынесен смертный приговор. Казни были жестокими и не поддающимися логическим объяснениям. Сами обвинители спорили, ведь смертные приговоры выносились на основе видений. Практически все свидетели обвинения заявляли, что обвиняемые приходили к ним в видениях, говорили, что они дьяволы, и принуждали делать разные вещи. Есть подозрения, что именно в такой логике принимались решения и дагестанскими судами.

***

И ещё один аспект данной истории, который многое объясняет. У Меседо есть тётя, которую зовут Патимат – сестра её матери. Эта тётя очень хотела получить опекунство над Меседо. А также уговаривала отца Меседо продать дом и участок и переехать к ней в Дылым. Но Магомед, отец девочки, не согласился. Он хоть и психически неполноценный, но понимает, что ушлая сестра его супруги, завладев его деньгами, мигом выставит их на улицу. Да и к тому же всем известно, что опекунство – это деньги. Собственно говоря, именно Патимат, по мнению обвиняемых, и затеяла весь этот ужас для того, чтобы отхватить дом и участок у мужа своей сестры. И когда отец Меседо стал говорить о том, что девочку никто не трогал, его избивали и на него самого завели уголовное дело, якобы за изнасилование собственной дочери. То, что Магомед находится в настоящем аду, понять нетрудно. Он и без того инвалид, а когда такое валится на голову – пережить это очень сложно. Если Мусу Алиева отстаивала его жена и его семья стояла за ним, то с другими участниками этого светопреставления дела обстояли несравнимо хуже. Когда по показаниям подростка с расшатанной психикой сажают человека на шесть лет – это ужас. Это приговор судебной и правоохранительной системе. У нас за убийство жены бывшему полицейскому судья Махатилова дала полтора года, а по показаниям подростка сажают на шесть лет невиновного… Как, впрочем, ужасно и то, что делают с ребёнком представители полиции. Где заключения гинекологов об изнасиловании? Где заключения психологов и психиатров? Нет ничего, кроме слов девочки…

***

У меня нет сомнений, что к этой истории я ещё буду возвращаться, потому что слишком много пострадавших. Потому что, наверняка, и сами фигуранты дела не всё рассказали. Но ещё больше удивляет позиция правоохранительных органов. Ясно, что в Хасавюрте происходит непонятно что, но неужели ни у кого не возникло желания разобраться, что же на самом деле там происходит?! Избиения, пытки, запугивания, похищения… Какие ещё камни с неба должны упасть, чтобы все увидели, что в этом деле – какая-то дьяволиада!

***

У меня нет вопросов по позиции Марины Ежовой – это худший детский омбудсмен из тех, которые были на моей памяти. И она с успехом оправдывает это звание. То, что происходит с Меседо Магомедовой, – это иллюстрация того, что наши дети нужны только нам. Ежова не придёт на помощь. Она повесит свой ярлык и забудет. Девочку вырывают из рук в руки; что творится с её психикой, могут рассказать психологи – ни чем хорошим это не закончится! Так же, как и у детей Церетиловых. Но Ежовой опять-таки наплевать на детей. Как по большому счёту и огромному числу людей, что наблюдают со стороны за всем эти ужасом.