Фото_1 Фото_2

Я знаю Мурада Салимгиреева уже давно. Он успешный психолог, графолог, специалист по полиграфу. Отец четверых детей. Жизненных сил и энергии в нём всегда было с избытком, поэтому, когда он сказал, что намерен взобраться на Эльбрус, меня это даже не удивило. Более того, мне даже стало как-то интересно, а не поздновато ли в его возрасте – ему ведь ни много ни мало 41 год. Но как оказалось – нет. Он взобрался-таки на Эльбрус! И вот Мурад вернулся, и мы договорились с ним о времени для интервью.

Заур Газиев

З.Г. И как тебе пришла в голову мысль, поехать на Эльбрус? С чего это вдруг тебе захотелось взобраться на самую высокую вершину Европы?

М.С. Я не могу дать сразу ответ на этот вопрос. Сейчас, обдумывая всё произошедшее, понимаю, что, наверное, мне нужна была какая-то пауза для того, чтобы побыть с самим собой. Ведь у каждого человека в жизни наступает момент, когда нужно переосмыслить какие-то вещи. Такой возможности, находясь в городской суете, у меня не было. И вот, как-то под Новый год, в Интернете, я наткнулся на объявление о наборе группы на восхождение на Эльбрус. И вдруг понял, что мне это интересно. Я в тех краях и раньше бывал проездом.

Мне известно, что Эльбрус – это вершина, куда приезжают тысячи людей. И мне это стало интересно. Я дозревал до принятия решения о восхождении в течение нескольких месяцев и только потом сказал себе, что должен это сделать.

З.Г. Когда ты озвучил своей семье желание подняться на Эльбрус, какова была их реакция?

М.С. Супруга даже немного обиделась, потому что, с её слов, когда-то я обещал ей, что мы поднимемся на Эльбрус вместе. Однако я этого не помню…

З.Г. Как дорого обходится восхождение на Эльбрус?

М.С. К моему удивлению, совсем недорого. Вся история, связанная с гидом, а также проживание и питание, обходятся примерно в 35 тысяч рублей. Но когда ты приходишь на место, то тебе уже нужно будет брать некоторые вещи в аренду, либо покупать. Но так как эти вещи, кроме как на Эльбрусе, нигде больше не нужны, к примеру, «кошки» или ледорубы, то люди предпочитают их арендовать. Не помню точную сумму, но на аренду ушло примерно тысяч пятнадцать.

З.Г. Прежде чем допустить тебя к восхождению, тебе устроили какое-либо медицинское обследование или осмотр?

М.С. Нет. Ничего подобного перед восхождением я не проходил.

З.Г. Выходит, что взобраться на Эльбрус может любой человек?

М.С. Скорее всего, да. Если у тебя, конечно, есть определённая дурь в голове. Ведь подразумевается, что человек понимает, что делает, и даёт себе отчёт в своих поступках.

З.Г. А если бы с тобой в горах произошло что-то нехорошее, по причине того, что ты физически не готов к восхождению, кто бы тогда за это отвечал? В нашей стране, где столько регламентов по любому поводу, неужели есть место, куда можно просто прийти и получить услугу?

М.С. Наверное, никто бы не отвечал. Когда ты заключаешь договор, то ты подписываешься и под тем, что ответственность за любой форс-мажор ты берёшь на себя. И всё.

З.Г. Ты прибываешь на Эльбрус, и кто встречает тебя там первым?

М.С. Меня встретил гид и проводник. Он был довольно-таки адекватный человек. Заселили меня так же, как и всех – по два человека в номер. Там, где я остановился, был спортзал, а над ним уже были номера. Ну и чтобы ты знал, на Эльбрусе ещё очень холодно. Поэтому человеку нужно время чтобы привыкнуть к местному климату. Всё светлое время суток в течение первых четырёх дней ты выходишь в горы, а возвращаешься в номер только под вечер. С первых минут пребывания там, ты погружаешься в состояние тишины.

З.Г. А много людей там было?

М.С. Наша группа состояла из трёх гидов и тринадцати человек. Но туристов там на самом деле очень много. Чуть раньше я сказал тебе, что мы жили в номерах над спортзалом, а всё потому, что все отели и гостиницы были просто забиты постояльцами. На майские праздники там было полностью всё заселено на много дней вперёд. В основном приезжает туда молодёжь 20-25 лет из самых разных регионов нашей страны. Взрослых людей или моих ровесников там практически не было.

З.Г. С кем-то интересным тебе удалось пообщаться? Они говорили, что движет ими в их желании взобраться на Эльбрус?

М.С. Там люди почти не разговаривают друг с другом. Ведь по большому счёту, большинство из них не знакомы друг с другом, и вообще вряд ли когда-либо ещё встретятся. Но при этом ты смотришь, а человек идёт и о чём-то думает, какие-то решения принимает внутри себя. Как говорится: громко думает. Со мной в комнате проживал парнишка из Татарстана, который рассказал, что приехал сюда, чтобы определиться – жениться ему на своей девушке или не жениться. А я ему говорю: «А чего ты с собой ее не взял! Не со мной в комнате это решение пришло бы к тебе, а вместе с ней!». На что он ответил, что вот хочет всё обдумать.

Туда очень много людей приезжает для размышлений и медитаций… И возможно, со мной произошло тоже самое…

З.Г. Чтобы совершить долгожданное восхождение, сколько этапов нужно пройти?

М.С. Пока ты поднимешься на вершину горы, тебе нужно пройти семь этапов. Первый этап – это три дня, когда начинаются акклиматизационные выходы. В первый день ты с высоты 2000 метров поднимаешься на 2600. Во второй день – 3100 метров. На третий день – ты поднимаешься на 3500 метров. Четвёртый день – это обычно выходной. А на утро пятого дня ты просыпаешься и по канатной дороге переезжаешь с 2000 метров на уровень в 3900 метров. И в этот же день ты делаешь первый выход на высоту около 4200 метров. На шестой день ты делаешь выход на отметку примерно в 5000 метров. Седьмой день ты весь день отдыхаешь. А ночью восьмого дня выходишь на основное восхождение.

З.Г. Ты говорил, что с тобой было 13 человек и три гида. Сколько из них добрались до вершины?

М.С. Всего до вершины дошло 3 человека. Выходит, что больше половины вернулось назад. Но, честно говоря, осуждать кого-то не получается. Ты идёшь наверх и сталкиваешься с совершенно неожиданной проблемой – начинаешь задыхаться от того, что там ощущается нехватка кислорода. К примеру, наклоняешься, чтобы завязать шнурки, а поднимаешь голову уже с отдышкой. И человек, понимая свои возможности, просто разворачивается назад. Там на высоте всё воспринимается по-другому. И время там ощущается по-другому. К примеру, сбор на финальное восхождение у нас занял полтора часа. Мы старались сделать всё быстрее, но…

З.Г. А есть версия того, кто первым взобрался на Эльбрус?

М.С. Говорят, что первым из известных людей на вершину Эльбруса взобрался Тамерлан. Во всяком случае, местные легенды называют его имя. Персидский историк XIV века Шериф-ад-Дин Иезди в «Книге побед» пишет, что в 1395 году во время военного похода на Кавказ этот полководец поднялся на вершину Эльбруса, чтобы вознести молитву Всевышнему. Для чего человеку с больной с ногой, которая не гнулась, надо было покорять гору – вопрос отдельный… Говорят, что он думал, что молитва, вознесённая на такой высоте, будет лучше услышана Всевышним. А может в этом покорении Тамерлан искал божественное подтверждение своих претензий на владение миром. Но до нас дошел только афоризм: «Могущество мечты в её величии, над которым даже у времени нет власти!»

З.Г. На всех маршрутах, по которым поднимаются на Эверест, по обочинам троп лежат трупы погибших альпинистов, которые обычно не убирают. А есть нечто такое на Эльбрусе?

М.С. Ничего подобного там нет. Я никаких трупов не видел. Дело в том, что Эльбрус – это огромный ледник. Главной причиной гибели там может быть то, что альпинист не заметил трещину. А трещины там огромные – до 100 метров глубиной. Ну и понятно, что достать оттуда людей очень сложно. Ежегодно Эльбрус забирает до 25 человек. В день нашего подъёма с другой группой шла женщина, которая упала и практически разбилась насмерть. Потом её эвакуировали спасатели. Накануне моего приезда разбились двое молодых людей. Любая неосторожность влечёт за собой последствия.

З.Г. Вы оказались в группе, объединённой общей целью. Эти люди общались с вами или друг с другом?

М.С. Я чуть раньше уже говорил, что никто ни с кем почти не общался. Там было три пары – это мамы с дочерьми, а остальные – одиночки. Люди обменивались парой фраз и расходились по номерам. Мы все так уставали за день, что нам было не до общения.

З.Г Ты рассказывал, что взбирался на Шалбуздаг. И как это в сравнении с подъёмом на Эльбрус?

М.С. Просто лёгкая прогулка… Эльбрус – это очень серьёзная вершина, и, конечно, серьёзный бизнес для тех, кто живёт рядом с этой вершиной. Они – большие молодцы. Мне кажется, что организовать нечто подобное у нас в Дагестане, тоже вполне можно было бы. Конечно, там тоже не всё идеально. Там тоже многие вещи сделаны не очень продуманно. Я думаю, что за те деньги, что они там получают с туристов, можно было бы сделать всё несравнимо круче. Хотя по сравнению с Дагестаном индустрия гостеприимства там развита несравнимо лучше. Она же там с советских времён развита. И, возвращаясь к Дагестану, скажу, что у нас не менее интересные горы и места. Но нужны инвесторы и интересные идеи. Во всяком случае, прозрачный мост через Сулакский каньон был хорошей идеей. Жаль, что его так и не реализовали.

З.Г. А в какие числа проходило твоё восхождение?

М.С. Всё началось 1 мая, а 8 мая мы поднялись на вершину Эльбруса. 9 мая уже начался спуск вниз.

З.Г. С момента твоего восхождения уже прошла пара недель. С этого моменты ты на какие-то вещи можешь смотреть более объективно. Ты бы вернулся туда в горы ещё раз? Или же это опыт, который нужно пережить один раз, и больше к нему не возвращаться?

М.С. Конечно, я бы туда больше не вернулся. Ты прав, этот опыт нужно пережить один раз, и больше к нему не возвращаться. Со стороны Эльбрус кажется таким романтическим местом, но на самом деле моё ощущение во время восхождения было сопоставимо с тем, как чувствует себя рыба, выброшенная на берег. И это ощущение очень неприятное.

Но с другой стороны, оглянувшись назад, я понимаю, что там я оказался не случайно. Мне действительно нужно было это восхождение. В конце концов, оглядываясь назад, я могу сказать, что у меня за плечами покорённый Эльбрус.