Вечное удовольствие

На этой неделе состоялось заседание Антинаркотической комиссии под руководством врио Главы Дагестана Сергея Меликова, и цифры, озвученные там, – это приговор обществу. Мы можем констатировать факт, что нынешнее поколение молодых людей для государства потеряно. И с этим уже ничего не поделаешь. Бесконечный поиск удовольствия и нескончаемое желание испытывать острые ощущения любой ценой являются визитной карточкой целого поколения.

Заур Газиев

Сергей Меликов на этой комиссии сообщил, что на учете в Республиканском наркологическом диспансере сегодня состоят почти семь тысяч человек. Сколько же на самом деле людей регулярно употребляют одурманивающие вещества – никто не знает. Но по самым примерным прикидкам – их раз в 20 больше. Иначе не стал бы Дагестан самым привлекательным рынком сбыта одурманивающих веществ. При этом такое ощущение, что активная ловля наркодилеров началась только в последнее время, после известных событий в махачкалинском поселке Тарки. Во всяком случае сейчас чуть ли не каждый день в Инстаграме республиканского МВД мелькают фотографии задержанных, а также видеосъёмки наркотического улова полицейских.

Привел Глава региона и другие цифры, свидетельствующие о непростом положении дел в обсуждаемой сфере. Было озвучено, что показатель распространения наркомании – 132 человека на 100 тысяч населения. В сфере противодействия незаконному обороту наркотических средств в 2020 году было зарегистрировано 2,7 тысяч преступлений, из которых – свыше 800 тяжких и особо тяжких. По информации от министра ВД по РД Абдурашида Магомедова, за два месяца в текущем году было изъято из незаконного оборота 60 кг наркотических средств, тогда как за аналогичный период предыдущего года эта цифра составляла всего лишь 17 кг.

При этом статистика не учитывает преступлений, совершенных в состоянии наркотического опьянения. Нет сомнений в том, что в этом случае цифры будут несравнимо трагичнее. Преступлениям, совершенным под воздействием одурманивающих веществ, очень трудно вести учёт. Но проблем обществу они создают несравнимо больше, чем мы об этом думаем. К примеру, наркоман, чтобы купить дозу, грабит прохожих. По сводкам это пройдёт только как грабёж. И даже когда преступник будет пойман, вряд ли кто-то определит, в каком состоянии было совершено это преступление. Надо сказать, что предыдущий руководитель Дагестана Владимир Васильев, по словам некоторых экспертов, так и не успел провести ни одной Антинаркотической комиссии, а Сергей Меликов, насколько я понимаю, проводит её уже во второй раз. А это означает, что у нынешнего руководителя республики есть понимание того, насколько эта проблема имеет большой резонанс в обществе.

Одним из ключевых на прошедшем заседании стал вопрос повышения эффективности контроля за деятельностью негосударственных организаций, осуществляющих социальную реабилитацию и ресоциализацию лиц, потребляющих наркотические средства и психотропные вещества без назначения врача.

***

Говоря о реабилитации, руководитель Дагестана остановился на качестве ее проведения в частных наркологических клиниках. В нашей республике подобные услуги оказывают более 50 негосударственных организаций. И подчас эти заведения, не то чтобы помощь оказать не могут, они, скорее, вредят делу излечения от этой болезни, поскольку теряют время и растрачивают драгоценные ресурсы организма, который пытается выкарабкаться из наркозависимости. В этой связи МВД по РД с соответствующими службами в ноябре-декабре прошлого года было проверено 20 организаций, расположенных на территории городов Махачкала, Каспийск и Хасавюрт, в которых на момент проверки находилось более 300 человек. Причем услуги по социальной реабилитации и ресоциализации наркопотребителей оказываются во всех организациях на платной основе, хотя все проверенные организации формально являются благотворительными фондами.

Раскрывая результаты проведенных проверок, Сергей Меликов сообщил, что выявлены характерные для всех центров недостатки в организации работы. Это несоблюдение законодательства в области пожарной безопасности, а также несоответствие организации работы санитарно-эпидемиологическим требованиям. Тем не менее, эти негосударственные организации востребованы. В этой связи врио Главы Дагестана подчеркнул, что нужно, чтобы «проверки проводились не ради проверок, а имели конечной целью привести их работу в соответствие федеральному законодательству и создать необходимые условия для содержания больных».

«После проверок эти реабилитационные центры должны чувствовать государственную поддержку в вопросах устранения выявляемых замечаний, а не закрываться от безвыходности перед проверяющими ведомствами. А те, которые злостно и систематически нарушают требования, должны закрываться, а их руководители – нести ответственность», – заявил глава региона.

***

Далее на этом мероприятии врио Главы республики ознакомил участников заседания с результатами опроса, посвященного изучению проблемы наркомании, который проводился анонимно. Средний возраст респондента составил 32 года, а общий диапазон – с 26 до 38 лет. Почти половина из них имеет высшее образование. В своей самооценке уровня материальной обеспеченности каждый тринадцатый респондент указал, что его семья высокообеспечена, каждый второй указал на принадлежность семьи к среднеобеспеченным, и только 2,2% отнесли себя к «ниже, чем среднеобеспеченным». На основании объединенных данных, представленных в анкете у каждого второго опрошенного, причем половина из них женщины, – указаны вредные привычки.

«Ответы респондентов на вопрос о понимании ими наиболее острых проблем, требующих решения, распределились так: качество дорог – 46%; нехватка жилья – 25%; алкоголизм – 11%; наркомания – 1,5%. Мы видим, что наркомания не воспринимается населением как социальная проблема, впрочем, как и преступность, которую отметили 0,2% респондентов», – пояснил Глава региона.

На самом деле Сергей Меликов не учитывает удивительную ментальность нынешнего населения республики. Мы за последние десятилетия практически утратили способность солидаризироваться с бедами других людей. Большинству дагестанцев просто нет дела до проблемы, которая не касается его лично. Вот коснулось таркинцев, что они теряют свою молодёжь – и жители подняли шум. А пока эта беда съедала других людей, никому это не было особо интересно. И так у всех. Нет единого дагестанского народа, который был бы объединён общей идеей. Поэтому опросы, может быть, и честные, но спрашивали не тех. А вот если ты задашь эти же вопросы людям, которые столкнулись с бедой наркомании, то там будут совершенно иные ответы. Пока в республике не будет официально объявлена политика нулевой толерантности по отношению к распространителям наркотиков, ситуация, к сожалению, не изменится.

***

В январе 2003 газеты в Таиланде опубликовали выдержки из официального доклада Национального антинаркотического центра правительству страны. И королевство помертвело. Сухие, представленные без всяких комментариев цифры говорили сами за себя: более 5 миллионов (почти 8%) граждан страны, в первую очередь, подростки, безвозвратно «подсели» на тяжелые наркотики. Спустя несколько дней, отвечая на совместный запрос всех фракций парламента, премьер Шинаватра объявил «политику нулевой терпимости» к наркоторговцам. Еще через неделю власти опубликовали «черные списки»: более 700 правительственных чиновников (полицейские, военные, работники министерств образования и здравоохранения), подозреваемых в причастности к торговле наркотиками и перечисленных в «малом реестре», были отстранены от работы, многие уволены и взяты под стражу – в превентивном порядке, без предъявления обвинений.

Появился в местных газетах и «большой реестр» – около ста тысяч имен. Перечисленным там лицам (в том числе и «подпольным» активистам наркомафии, и её легальным боссам, известным поименно, но привольно жившим в престижных районах Бангкока под охраной вымуштрованных телохранителей и самых дорогих адвокатов), было предложено добровольно явиться в полицию и покаяться. Взамен Министерство внутренних дел гарантировало полную конфиденциальность и максимальное смягчение наказания, а в особых случаях и амнистию. Призыв, разумеется, остался без ответа. Выждав несколько дней, власти повторили предложение. С тем же результатом.

***

И тогда в тайские города пришел ужас по имени «йинг-тинг» – «ночные никто». Восемь месяцев кряду с заходом солнца по безлюдным улицам колесили невесть откуда приезжающие зеленые пикапы без опознавательных знаков. Не причиняя ни малейшего вреда случайным прохожим, люди в масках и с автоматами безошибочно находили нужные адреса, взламывали двери нищих хижин и роскошных вилл, не говоря ни слова, сверяли хозяев с фотографиями и увозили. А утром на городской свалке появлялись трупы. Разнообразием «почерк» ночных визитеров не отличался. Все казненные имели какое-то – прямое или косвенное – отношение к торговле наркотиками. Всех, кем бы они при жизни ни были, хоть мелкими «коробейниками», имевшими десяток приводов, хоть «крестными отцами» с безупречным алиби, предварительно помучив, расстреливали в упор, а тела обильно посыпали белым порошком наилучшего качества. И что самое интересное, полиция, которая в Таиланде весьма сурова и профессиональна, реагировала на происходящее с очевидной прохладцей. На истерические вызовы с мест наряды не спешили, появляясь, в лучшем случае, часа через два после того, как все было кончено. Уголовные дела не возбуждались, заявления, поданные родственниками жертв, «терялись», а на запросы правозащитных организаций блюстители порядка отвечали, что, дескать, «везде успеть невозможно».

Откуда к «сказочным персонажам» просачивалась столь интимная информация о планах клиентов, сказать наверняка не мог никто, но слухи множились, как грибы после теплого дождика. Шепотом, на ушко, один мрачнее и причудливее другого. О том, что якобы власти, отчаявшись победить наркомафию пристойными средствами, дали «добро» на создание эскадронов смерти из родителей, чьи дети «сели на иглу», поставив перед ними задачу ликвидировать нарыв любой ценой и гарантировав не просто полную безнаказанность, но и всяческую поддержку. После этого короли и солдаты мафии, годами изящно водившие за нос слабосильную Фемиду, начали сдаваться в массовом порядке и даже наперегонки. Самые упрямые, вроде Салорью, правда, ударились в бега, надеясь отсидеться в глубинке. Но не помогло. Подчистив города, «ночные никто» проникли и в самую глушь. Уже после объявления «окончательной победы». Так сказать, в порядке послесловия.

По официальным данным, за восемь месяцев убито более 7 000 числившихся в списках, арестовано 29 тыс. 394 человека, добровольно сдались 20 тысяч «бойцов» и вдвое больше «шестерок», не меньше 200 тысяч наркоманов легли на стационарное лечение. Захвачено несколько сотен тысяч тайников с метамфетамином, уничтожено 312 подпольных фабрик…

***

Ну, а теперь давайте вспомним о том, как борются с наркоманией в Дагестане, и вообще, возможно ли получить эффективные результаты этой борьбы хотя бы через лет десять.

Я убеждённый противник смертной казни. Но вопрос, как быть с людьми, которые получают доход, убивая других людей, для меня всё ещё открыт…