Двойной портрет

Первое, что бросается в глаза, это то, что сменилась не только власть, но и подходы к озвучиванию тех или иных явлений, являющихся частью нашей жизни. Закрытый интроверт Владимир Васильев и открытый экстраверт Сергей Меликов. Они противоположны как лёд и пламень. По-северному сдержанный Владимир Абдуалиевич и по-южному эмоциональный Сергей Алимович. Да, они оба государственники, но это две разные формы взаимоотношения с миром.

Заур Газиев

Прежде всего, хочу поблагодарить Владимира Васильева за те старания, которые он вложил в Дагестан. Терпению его действительно не было предела. Мы видели, как ему было непросто принимать какие-то вещи, но он сдерживался и находил в себе силы оставаться невозмутимым. Он искал истину так, как мог. Только один раз он в одном из интервью проговорился в том, что он и не подозревал того масштаба проблем, с которыми ему пришлось столкнуться.

Но вот что было очевидно, так это полный антагонизм темперамента Владимира Васильева и дагестанской энергетики. Да, Владимир Абдуалиевич делал всё, что мог, и очень старался понять, как там всё происходит, но боюсь, что его восприятие реальности находится в совсем иных измерениях от того, что происходит в Дагестане. То, что Владимир Васильев не дагестанец, как раз не проблема. Дагестан по своей сути космополитичен и принимает очень разных людей. Национальность тут вообще ни при чём. Тут, я повторюсь, важнее темперамент, да и возраст, наверное. Есть вещи, которые ты легко делаешь, пока молод, но вот под старость расставаться с людьми, даже очень некомпетентными бывает очень сложно. История с Екатериной Толстиковой весьма показательна. В том, что от Дагестана соседи откалывали куски территории и узаконивали это в Москве, а на месте об этом молчали – дело рук именно Толстиковой и её ручных шавок. Про то, как откровенно не справился со своими обязанностями министр здравоохранения, сейчас даже писать неудобно – цена его некомпетентности загубленные жизни врачей и больных граждан. Но Владимир Васильев при этом умудрился их ещё и наградить под занавес своей карьеры в республике.

Есть ещё пара историй, которые оставили меня в недоумении, но сейчас это не суть важно. При всём желании сделать как лучше, у Владимира Васильева не было понимания, как решить проблемы Дагестана. К нам пришла Россия. Потопталась у порога. Потом увидела, что происходит, и так и села от удивления. И ведь проблемы эти не заливаются деньгами, их не заглушить силовым способом, они просто являются частью природы такого неожиданного явления, как Дагестан. Он ехал сюда, предполагая, что ему будут сопротивляться кланы, а кланов то и нет. Всё обычные люди, которые просто любят своих родственников и стараются им помогать, как могут. Это в природе горцев. Иначе они бы не выжили. Он думал, что можно остановить строительный беспредел в Махачкале, но ни один незаконный дом не то чтобы не был снесён, они даже не приостановили стройку ни на один день! А просто намёк на то, что один из домов, в котором уже живут люди, будет снесён, закончился тем, что жильцы пришли на главную площадь.

История борьбы с коррупцией, пожалуй, более успешна. Но оборотной стороной медали оказалось то, что испуганные предприниматели просто не хотят браться за подряды, и в результате за два года больше 20 миллиардов неосвоенных денег.

***

Ещё одной фишкой Владимира Васильева был сбор налогов. По сути, очень правильное явление. Но в момент, когда всех настигла пандемия, у бизнесменов просто не оказалось возможности пережить этот трудный период. В результате масса разорившихся и дышащих на ладан малых предприятий. Не было у Владимира Васильева рецепта по оздоровлению дагестанской экономики. И не потому, что он не хотел его найти, в существующих российских реалиях его просто нет вообще. Проблемы дагестанской экономики – это квинтэссенция всех российских проблем, плюс свои собственные.

Попытка заставить людей жить по закону – весьма правильный ход. Но что делать с республикой, где люди даже не хотят переходить дорогу, дождавшись зелёного света светофора! Не готов пожилой человек Васильев становится новым Ли Куаном Ю и при этом стать предметом всеобщей ненависти, как у взрослого поколения сингапурцев. Не готов был Владимир Васильев репрессировать «неправильных» граждан так, как это делается в соседней республике. Но в таком регионе, как Дагестан, ели ты не внушаешь страх, трудно будет решить какие-то серьёзные проблемы. И всё-таки Владимир Васильев для Дагестана скорее положительный опыт. При нём бюджет республики вырос в совокупности до 170 миллиардов рублей. Это, конечно же, не чеченские миллиард рублей в день, но тоже лучше, чем ничего. У нас строились дороги, причем как никогда много. У нас 560 тысяч человек получили доступ к чистой воде. И это были реальные водоводы, которые кардинально улучшали качество жизни людей.

Читая комментарии людей, что отписывались в социальных сетях после отставки Владимира Васильева, видел очень много благодарных откликов. И читать это было лично мне очень приятно. Люди это делали не потому, что им за это что-то перепадёт, а потому, что они благодарны Владимиру Васильеву. И это дорогого стоит. Он умел сделать людям приятное. Он прекрасно понимает природу нас – маленьких и тщеславных людей: раза три, когда я оказывался на официальных мероприятиях, Владимир Абдуалиевич подходил и лично здоровался со мной. Мне по-человечески это было очень приятно, но при этом я своим больным позвоночником чувствовал завистливые взгляды коллег. Про другие формы поддержки писать не буду, я помню, я благодарен. Но самое главное – это желание принести пользу Дагестану. У Владимира Абдуалиевича это было. Чего стоит один только конкурс в кадровый резерв «Мой Дагестан»! К слову сказать, он сам об этом вспоминает, как о достижении. И я с ним в этом полностью согласен.

***

Поначалу, когда Владимир Абдуалиевич стал главой Дагестана, он держался от нас всех на порядочном расстоянии. Я помню нашу первую встречу. После этого стало понятно, что государственные и независимые СМИ в одном мероприятии совмещать нельзя. Слишком разная повестка. Тогда до меня так и не дошла очередь задать вопрос. И признаться, я очень обрадовался. Журналистов было так много, что оказываться в этой братской могиле уже не хотелось. Но именно тогда я увидел реакцию омерзения на лице у Владимира Васильева, когда он понимал, что ему задают комплементарный (подхалимский) вопрос. У него просто на лице было написано: «Зачем вы на это тратите время». Как же я его понимал в то время. Он реально хотел оставить в Дагестане какой-то добрый след, и он понимал, что времени у него не много. Зачем его тратить на бесполезные разговоры!

Владимир Васильев – тот, кто он есть: со своим жизненным опытом, своими профессиональными психическими деформациями, со своим темпераментом и мировосприятием. Он не может быть другим. И то, что он делал для республики – делал исходя из своего понимания того, что так будет лучше и полезней для республики. Он не сделал здесь капиталы, не брал взяток и не пропихивал своих. Он просто старался сделать как лучше. Конечно, были люди, которые его не принимали. Но таков Дагестан – здесь всегда есть кто-то, кто искупает тебя в помоях. И для этого не нужно быть плохим или хорошим. Просто им этого хочется.

Садясь писать «прощальный» текст о Владимире Васильеве, я думал о том, что на самом деле ему здесь было очень тяжело. Но он был честным. Он сразу пресёк религиозные темы, сообщив, что несколько лет назад принял крещение. А ещё я думаю о том, что мы ведь его совсем не знаем. Во всяком случае, мы ожидали доброго и злого следователя в одном лице, но всё оказалось гораздо сложнее. Так же, как и сейчас с Сергеем Меликовым. Мы ожидали солдафона, а человек оказался гораздо глубже и интереснее. Пересмотрев за эти дни много часов его видеозаписей, я понимаю, почему он сейчас не в Росгвардии. Я понимаю, почему он, став полпредом в СКФО, надолго в этой должности не задержался. Да и ещё один нюанс: с первого дня, как только появилась информация о назначении Сергея Меликова, появилось видео, где Сергей Алимович Меликов крестится. Что меня лично никак не удивляет, и не характеризует его в негативном ключе. Это вера его матери, и он выбрал православие. И никого, кроме него самого, это не касается. Будем оценивать человека по его поступкам: решениям, которые он будет принимать, назначениям, которые будет делать, словам, которые будет говорить. А вера и его семейная жизнь пусть останутся его личным делом.

***

Время Владимира Васильева для меня, как для журналиста, было хорошим временем. Мне было о чём писать. Мне было над чем задуматься. Владимир Абдуалиевич никогда не обижался на своё присутствие на первой полосе нашего издания. Он умел быть выше определённых обстоятельств. И, наверное, время сказать человеку большое спасибо и пожелать ему успехов на новой работе. Пожелать ему здоровья и благополучия. Надеюсь, что когда-нибудь доведётся сделать с ним большое и глубокое интервью. Человек, который хоть ненадолго приезжает в Дагестан, всегда оставляет здесь кусочек своего сердца. И нам всегда будет о чём с ним поговорить.