Контекст

Есть вещи, которые объединяют людей в общие группы гораздо сильнее, чем национальность, религия, кровное родство, возрастные границы, которые, по сути, являются общими базовыми ценностями. Верность этим ценностям, согревает нас в самые лютые холода. Они позволяют нам оставаться самими собой даже тогда, когда приходится снимать с себя кожу и мимикрировать с целью элементарного выживания. Духовные ценности делают нас людьми, негласно определяя границы добра и зла.

Заур Газиев

Когда награждают людей, это почти всегда повод для радости и для поздравлений. Люди должны получать знаки одобрения за свою работу – иначе теряется причина, по которой у них присутствует мотивация делать работу хорошо и меняться к лучшему. Когда нет поощрений в работе – она превращается в добровольное рабство. Награда – это одно из проявлений обратной связи. При этом награда является формой общественного признания, которая выражается властью как бы от лица народа. Ведь хоть и формально, но власть – это слуги народа. Ну, хотя бы формально. А если 99% этого народа кого-то не любит, презирает, считает откровенно вредным, непрофессиональным, а власть его награждает – на кого оказывается направлено раздражение граждан? Конечно же, на власть, а потом уже на лауреата.

Едва мы пережили награждение Екатерины Толстиковой, как нас накрыло новой волной массовых награждений. Женщина, создавшая из чечено-дагестанской границы повод для ненависти и недоверия к соседям, сегодня сидит в Москве, и всё у неё хорошо. А у нас в Кизляре стоит знак, сообщающий о том, что граница Чечни проходит чуть ли не через этот город. По моему глубокому убеждению, с этой мадам хватило бы и сопливых благодарственных постов на Фейсбуке от её штатных лизоблюдов и национал-предателей, но республиканскую награду она уж точно не заслужила! Я не сомневаюсь, что придёт время, когда имена национал-предателей ещё будут озвучены, но сейчас раздражает ситуация, когда, наплевав на мнение огромного количества людей, ей вдогонку бросают медаль за заслуги перед Дагестаном. Извините, но с таким отношением к общественному мнению в республике не вызывает удивления факт, что хорошие дела, творимые нынешними властями, остаются незамеченными. И вот поэтому, когда мы ознакомились на прошлой неделе со списком награждённых, то выпали в осадок.

***

Я не буду отрицать, что в этом списке есть весьма достойные люди. И не отдать дань уважения им просто нельзя. Но как воспринимать присутствие в списке награждённых министра здравоохранения РД Джамалудина Гаджиибрагимова?! За что этот человек награждён? За то, что Дагестан оказался не готов к пандемии коронавирусной инфекции? За то, что врачи выходили к больным без средств индивидуальной защиты? За то, что медперсонал, работающий на «Скорой помощи», не мог вовремя и без обращений к Путину получить честно причитающиеся им деньги? А, может, за то, что с его подачи покойная медицинская работница получила благодарность от Главы республики? Если честно, то список «подвигов» министра Гаджиибрагимова больше похож на список смертных грехов, нежели на повод быть награждённым.

В Ставропольском крае, например, по итогам работы во время пандемии министр здравоохранения был изгнан со своей должности. И небо на землю не упало. А у нас такое чувство, что впали в другую крайность: сначала министров пачками сажали за решетку, теперь министров боятся сдвинуть с места. И если бы в этом списке был только один такой Гаджиибрагимов! Министры, которые пропали из своих ведомств после первого же объявленного дня карантина и не выходили по два месяца на контакт, сегодня вдруг стали героями! И в этом самом месте мне хотелось бы знать, кто эти «прекрасные» люди, составляющие наградные списки! Кто вообще следит за контекстом происходящего? Говорят, что наградные списки собирались до эпидемии, но обстоятельства изменились, и мы видим, как в сложившейся обстановке этот список просто выбешивает всех, кому он попадается на глаза. Я не могу давать советов, как правильно было бы поступить в таких обстоятельствах, но если уж обстоятельства изменились, то и действия должны соответствовать контексту происходящего.

***

Ещё одна тема, которая выходит за рамки моего понимания. К примеру, по самым разным дагестанским ведомствам прокатилась волна сокращений бюджетов. И это притом, что за прошлый год у нас оказались неизрасходованными 10 миллиардов рублей. В позапрошлом году ещё больше. Зачем отбирать деньги у тех, кто на них работает, когда есть те, кто их не осваивает? При нашей-то безработице! Ответа нет.

Есть ещё более чудовищные случаи: тем, кто сидел на самоизоляции, бюджет накинули, а тем, кто в это время работал, – срезали. Иногда нам очень не хватает проявления здравого смысла со стороны властей.

***

Если власть не обращает внимания на общественные умонастроения, то получится, как в Хабаровске. Дагестан – очень сложный регион, и это только внешне кажется, что всё тихо и спокойно, но общество на самом деле очень раздражено и, я бы сказал, наэлектризовано. Три месяца сидения на карантине без денег не сделали людей добрее и терпимее.

Как вы полагаете, в контексте отношений с Чеченской Республикой может быть воспринят тендер на строительство базы Чеченского государственного университета в дагестанском Манасе? Сумма там фигурирует в размере двухсот шестидесяти двух миллионов рублей. Чтобы было понятно: означенный участок находился в аренде у чеченцев ещё с советских времён. Сегодня там стоят деревянные домики. Насколько я припоминаю, во время первой чеченской войны на этой базе поправляли здоровье ичкерийские воины. И вот вопрос номер один: имеют ли право арендаторы строить на арендованной земле капитальные строения? А 262 миллиона – это очень серьёзное строение. Вопрос номер два: кто ведёт контроль над тем, что происходит на территории, отданной в аренду? Вопрос номер три: тот, кто давал добро на строительство базы, понимал, что подливает масло в костёр тлеющего конфликта?

Когда эту новость в социальных сетях именуют чеченской экспансией, вы должны понимать, что именно так видят происходящее многие дагестанцы. И если на дагестанском берегу вдруг вырастет чеченская база, мы понимаем, что в сложившемся контексте отношений это будет такой чеченский Гибралтар. Выходит, что в Дагестане может хозяйничать кто угодно! Выходит, что мы на своей земле не хозяева. Мы не выбираем Главу республики, мы не выбираем мэров городов и глав районов, нашими границами распоряжалась залётная крымчанка Толстикова, теперь на нашем берегу построит свою огромную базу сосед, который накануне отрезал в свою пользу один кусок границы за другим. Кто-нибудь понимает, что такие пощёчины общественному мнению не могут пройти бесследно? Или будут ждать очередного ушата ненависти к варягам из Инстаграма и других социальных сетей?

***

Во многом проблема Дагестана состоит в том, что наше общество очень сильно раздроблено и деморализовано. Нас не объединяют общие ценности, у нас нет даже общей истории. Мы все в той или иной степени ненавидим друг друга. И чем успешнее наш человек, тем сильнее к нему ненависть. Ну, а еще наша проблема в том, что у нас нет по сути ничего запретного. Иногда мне кажется, что люди у нас забыли, на какой свет можно переходить дорогу. С одной стороны, мы хотим свобод и права выбора; с другой – у нас есть толпа мракобесов, которые благодаря этой свободе выбора наведут тут такие порядки, что нужно будет спасаться бегством всем, кто не готов танцевать под их дудку. У нас есть общественники, готовые морализаторствовать сутками, но при этом продаться любому богатому спонсору. А ещё у нас есть наши власти, которые умеют удивлять народ своими фантастическими решениями.

Но самое скверное, что быть патриотом Дагестана у нас не принято даже на словах. При этом предательство интересов малой Родины для нашего среднестатистического человека вообще не является этической проблемой. Поэтому неудивительно, когда вдруг некогда патриотичные общественники начинают ратовать за тех, кто совсем не заинтересован в развитии Дагестана. Не удивлюсь, если и в истории с базой в Манасе обнаружится, что дагестанцы сами просили Рамзана Ахматовича построить что-нибудь приличное.

***

Есть вещи, которые объединяют людей в устойчивые социальные группы. И, в первую очередь, это духовные ценности. В нашем случае это могла бы быть любовь к малой Родине, именно к Дагестану. И тогда человеку было бы стыдно мусорить, не участвовать в общественной жизни, не ходить на выборы. Но, к сожалению, Дагестан как идея, объединяющая самые разные социальные слои, национальности, вероисповедания, еще не стала для большинства сограждан объединяющим фактором. Пока мы видим, как республику растаскивают по кусочкам, где только могут и как только могут. И, к сожалению, пока нет запроса на то, чтобы оценивать действия чиновников, бизнесменов, творческих людей – на благо Дагестану они это делают или нет. Иначе за свою работу многие из них получали бы не медали, а вагоны презрения и осуждения.