Фото_к тексту

Прозвучавшее 7 августа заявление главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова о желании говорить правду о ботлихских событиях 1999 года и исторической роли имама Шамиля в судьбе чеченского народа, произвело эффект даже не разорвавшейся бомбы. Было ощущение, что мы проснулись 22 июня 1941 года, когда в начавшейся сумятице никто не знал, куда бежать: на врага или от врага. Очевидно, что не все смогли себе ответить даже на вопрос: а враг ли нам Кадыров? Как показала начавшаяся днем позже массированная ответная бомбардировка в социальных сетях, где-то наверху было принято решение о том, что Кадыров нам все-таки враг.

Тамерлан Магомедов

«Социально ответственные» и «ни от кого независящие» дагестанские блогеры короткими пулеметными очередями своих публикаций незамедлительно начали высмеивать вражеского лидера. Однако эффект, безусловно, полученный от этих публикаций чеченской стороной, был не столь однозначен для Дагестана, как возможно казалось их инициаторам.

Ну, во-первых, дагестанская власть полностью обнажила свои информационные редуты, наглядно показав сторонним наблюдателям ранее замаскированные под независимые интернет-паблики свои гнезда «интернет-снайперов» и «пулеметчиков». Безусловно, что, готовясь к возможной информационной войне с Дагестаном, я начал бы атаку именно таким образом, выявив для начала всю медиа-пехоту противника, которая сегодня успешно засвечена, а, значит, доступна соседям для перевербовки, деморализации, и технического уничтожения. Могут ли наши соседи все это сделать? С учетом того, что последние годы они это успешно и делают, то могут более чем! Если, конечно, у них в этом есть подлинная необходимость. Однако есть ли такая необходимость?

Как написал в своем Фейсбуке один из известных дагестанских журналистов: «То странное чувство, когда тебе стыдно не за тех, кто промолчал по поводу высказываний в адрес имама Шамиля, а стыдно за тех, кто вышел в его защиту». Реакция, действительно, была неоднозначна, и речь не только о дагестанских журналистах и блогерах.

Позиционирующий себя экспертом по Северному Кавказу уроженец Дагестана, выпускник ДГУ и один из друзей уничтоженного силовиками в 2006 году Махача «Ясина» Расулова, политолог Руслан Курбанов первым прорвался «на место событий» в Грозный, заявив о готовности обсудить с Рамазаном Кадыровым исторические события эпохи имама Шамиля. Как оказалось, беседа Курбанова с Кадыровым свелась к большому комплементарному интервью с главой Чечни, который до отвала накормил журналиста жижиг галнашем. На этом фоне авторитетней выглядел общественник Булач Чанкалаев, который уже буквально 8 августа путем видеосвязи провел с Кадыровым разлетевшуюся по соцсетям беседу, которая выглядела как попытка оправдаться со стороны чеченского лидера.

***

Для Курбанова основным итогом беседы с Кадыровым стал анонс своего нового проекта, предполагающего подобные выезды и встречи во все регионы Северного Кавказа. Естественно, что подобный проект, как и любой гастрольный тур, неизменно приносит определенные дивиденды. Если учесть, что республик на Кавказе не так много, то и проект не обещает затянуться. Да и будет ли говорить с Курбановым Васильев, тоже большой вопрос. Его уже давно утопил в своём обаянии Мурад Ахмедов. Главный на сегодня конкурент Курбанова на поле битвы «экспертов-кавказоведов» Максим Шевченко в Чечню не попал, и вроде как уступил ему пальму первенства в поисках «инвестиций». Однако Шевченко успел дистанционно раскритиковать Кадырова, сказав, что «Рамзан Ахматович сейчас дает сильно заднего, приглашая к себе разных дагестанских ученых». А потом так же по интернету извиниться за свою дерзость. Как предположил один из телеграм-каналов, уважение по отношению к чеченскому лидеру вернулось к Шевченко не за просто так, а за два миллиона рублей. С учетом того, что два миллиона сразу – это даже лучше, чем дивиденды от возможных гастролей, можно сказать, что в «битве кавказоведов» вновь восстановлен статус-кво.

***

Подводя итоги различных заявлений в Интернете, стоит отметить, что лидером просмотров оказался Булач Чанкалаев. Здесь вновь возникает вопрос о концепции информационной политики в Дагестане и методологии ее реализации. Вопрос этот приобрел особую остроту именно в день выхода интервью Рамзана Кадырова. Как позднее стало известно, 7 августа Артем Здунов подписал в качестве врио главы республики распоряжение о проведении комиссионной проверки служебной деятельности министра информации, связи и массовых коммуникаций Сергея Снегирева. Судя по внушительному составу комиссии, вряд ли проверка проводится «для галочки», как это зачастую бывает.

К сожалению, среди множества голосов в защиту имама Шамиля (который в таковой априори не нуждается) не прозвучало практически ни одной интересной версии о причинах такого решительного демарша Рамзана Кадырова. На этом фоне осмелюсь озвучить свое предположение. Изучив содержание интервью чеченского лидера на предмет возможно зашифрованных в нем посланий и их потенциальных адресатов, можно прийти к выводу, что обращался Кадыров не к дагестанцам, вернее, не совсем к ним. Замаскировав для обывателей свое интервью в первых абзацах под исторический гештальт чеченского народа относительно периода правления имама Шамиля, глава соседней республики решительно и весьма недвусмысленно дал понять неким адресатам в Москве, что не только знает все подробности о событиях в Чечне за последние три десятилетия, не только знает поименно каждого, кто за этими событиями на самом деле стоял, но и готов говорить правду. Оцепенение от такой решительности охватило даже меня. Представляю, каково было читать этот ультиматум тем, кому он на самом деле был адресован. Ну, это моя точка зрения.

***

Понимая примерно, кому адресовал свои месседжи Рамзан Кадыров, было действительно странно наблюдать, как наши региональные инфовласти в агонистических конвульсиях пытались перехватить доминирование в информационном поле. Непонятна была сама мотивация: то ли всерьез перепугались за честь имама Шамиля (которой, повторюсь, никто и ничто не способно нанести вред), то ли получили некую установку сверху. Однако, что же так могло напугать? Оценивая события 1999 года с учетом тезисов, которые озвучил в своем интервью Кадыров, нападение террористов на Дагестан было запланировано, а может даже и инспирировано из Москвы в качестве морального обоснования последующего ввода российских войск в Чечню. После нападения на Дагестан это решение выглядело как вынужденная ответная мера, по странному стечению обстоятельств очень удобно позволившая подкрутить вертикаль власти сразу и на Поволжье, где в парад суверенитетов в то время стали заигрываться некоторые татарские и башкирские лидеры.

Судя по всему, Рамзан Кадыров именно на это и намекнул в своем тексте. Ну и открыто заявил, что чеченцы вообще никогда против России добровольно не выступали, а их искусственно в это противостояние втягивали, что систематически приводило к печальным последствиям. Как в случае с дагестанцем – имамом Шамилем в XIX веке – или же дагестанцами Кебедовым и Тагаевым, действовавшими веком спустя. Реабилитируя таким образом свой народ перед Москвой, не забыл Кадыров и побряцать оружием, подчеркнув, что основной период сопротивления Шамиля российской империи приходится на период его нахождения на территории Чечни. А, значит, как бы и на силу и отвагу чеченских воинов, после потери которых имам якобы и был вынужден сдаться. С учетом наличия сегодня у Кадырова личной высокопрофессиональной и экипированной армии численностью в несколько десятков тысяч человек, можно предположить, что новая попытка покорения Чечни в наши дни может занять у России еще несколько десятилетий. Во всяком случае, такой намек в этом тексте явно читается. И этот его намек Кремлю звучит для дагестанцев гораздо более грозно, чем исторические пассажи в адрес их незабвенного имама.

***

Когда человек заявляет, что желает говорить правду, – это всегда звучит пугающе. В серии выступлений Кадырова явно ощущается горечь и досада. За свой народ, чью отвагу и бесшабашность, по его мнению, коварно использовали в своих политических целях различные силы извне. Сказать, что этот тезис не заслуживает понимания, будет неверно.

Тем более, что данное заявление адресовано не дагестанцам. Другой вопрос, почему Кадыров решил вступить в такую откровенную полемику с Москвой, доказывая, что чеченский народ (а подспудно и лично он) исторически оболган. Напоминая, что чеченцы (а, значит, снова и лично он) Кремлю не враги. Напоминая, что события девяностых годов были выгодны некоторым персоналиям в самой Москве. Напрашивается вывод, что слухи о возможных кадровых перестановках в Чечне не беспочвенны. А сама риторика главы Чечни пугающе знакома.

***

Вероятней, нервозность Кадырова связана с надвигающимся «трансфером», к которому сегодня уже все более открыто готовятся представители всех ветвей власти. С учетом того, что гарантом плавной передачи Ельциным власти в руки Путина в 1999 году выступала ФСБ, можно предположить, что именно она окажется главным оператором трансфера и на этот раз. В настоящее время ФСБ саму сотрясает «война подъездов», когда в мертвой схватке сошлись все ее подразделения. Эта зачистка уже к осени приведет к полному переформатированию всей службы, которая в обновленном составе и формате, видимо, и будет ближайшие два года готовить платформу для передачи власти в стране новому человеку. Главная задача у «безопасников» сегодня – сохранить страну, не допустив превращения процесса передачи власти в революционную анархию. А, значит, уже с весны нас ждет волна новых громких задержаний всех тех, кто все еще считает себя способным и имеющим право повлиять на судьбу Родины. Всякий, кто потенциально может представлять хоть какую-то угрозу стабильности в стране, в этот период будет либо зачищен, либо сильно рискует, как минимум. А это значит, что у лидера соседней республики, действительно, есть поводы для беспокойства и попыток себя защитить.

***

Глядя сегодня на положение в Чечне, вспоминается ситуация шестилетней давности в Дагестане. Когда в 2013 году на телеканале НТВ вышел сюжет о неприступном доме Саида Амирова, я писал о том, что мэр Махачкалы таким образом пытается разговаривать с Кремлем, намекая на решимость биться за свое место до конца. Позднее, когда Амирова задержали, в рядах дагестанских сторонников Рамзана Кадырова отмечалось дикое ликование, переходящее порой в откровенную пляску на костях. Однако и в тот момент я писал, что падение такого политического гиганта как Амиров приведет к печальным последствиям и для тех, кто помогал его свалить. Наверное, все помнят, как в течение года исполнителей демонтажа Саида Амирова уже самих не оказалось на политической арене!

Не случайно, что спустя шесть лет уже и сам Рамзан Ахматович вынужден говорить с Москвой через прессу, в риторике, очень схожей с той, которая звучала в сюжете про дом-крепость Саида Амирова.

Как бы ни закончилась эта ситуация, попытаюсь вновь предупредить возможные восторги. В случае ухода главы соседней республики следом будут зачищены все «защитники Дагестана» и современные «сподвижники имама». Империя меряет землю не имаматами, а губерниями. И в российской системе управления нет ни имамов, ни наибов. В ней есть генералы, губернаторы и клерки.