Фото_к тексту

В Назрани задержан мужчина, ставший причиной драки между местными жителями и полицией. В течение пяти лет Хасан Альтемиров с друзьями соблазняли замужних женщин, записывали с ними интимные видео и вымогали деньги, угрожая переслать компрометирующие записи мужьям. В результате полицейским пришлось защищать госпитализированного Альтемирова от самосуда. В больницу вымогатель попал после того, как его вычислил один из обманутых мужей и ранил в ногу из пистолета. Позднее группа ревнивых мужей попыталась прорваться к нему в палату. Они пытались похитить соблазнителя для дальнейшей расправы.

Тамерлан Магомедов

После таких новостей с сайта «Комсомольской правды» информация об отставке главы Ингушетии Юнус-Бека Евкурова, как говорится, имеет бледный вид. О том, что отставка дискредитировавшего себя политика неизбежна, было понятно с первых дней мощного народного протеста, который вывел на площадь в Назрани десятки тысяч людей. О своей отставке Евкуров на днях сам заявил в эфире местного республиканского телевидения. По его словам, к такому решению он пришел «осознавая свою ответственность за отсутствие единства в народе, взаимопонимания между властью и обществом». Характерно, что осознание этой истины пришло к нему лишь после окончательной передачи Чечне огромного земельного участка в горной Ингушетии.

СУДЬБА ИНГУШЕТИИ

Понятно, что к отставке Евкурова привели именно народное недовольство, вызванное соглашением об установлении административной границы с Чечней. Евкуров не смог ничего противопоставить широчайшей волне протестов, довольствуясь лишь юридическими победами в судах, объективность которых у всех вызывала сомнение. Между тем, именно отсутствие внятного диалога с общественностью по наиболее острым вопросам в республике и привели в итоге к недовольству ингушского общества. Представители ингушской оппозиции также считают, что Кремль разочаровался в Евкурове, поскольку тот «выпустил ситуацию из-под контроля». Оппозиция в Ингушетии намерена добиваться возвращения прямых выборов главы региона. Временно исполняющим обязанности главы республики назначен ее бывший прокурор, фамилия которого нам пока ничего не говорит.

Протест ингушей объясним. Первым фактом «разбазаривания» Евкуровым ингушских земель стало принятие регионального закона о местном самоуправлении, который юридически закрепил ранее не признаваемую ингушами административную границу республики с Пригородным районом Северной Осетии. До депортации ингушей в 1944 году часть этого района входила в состав Чечено-Ингушетии. Восстановить пошатнувшийся авторитет Евкурову удалось в 2012 году в рамках нового конфликта по земельному вопросу, когда он высказал свое возмущение визитом чеченских силовиков в ингушское село Галашки. В 2013 году территориальный спор между республиками обострился. Глава Чечни встречно озвучил претензии по поводу части приграничных земель, а 300 силовиков из Чечни провели на спорной территории спецоперацию. Евкуров выставил против них полицию, потребовав немедленно покинуть регион. Дошло до драки между силовиками, в которой шестеро полицейских получили травмы. Однако ингушский народ был горд своим руководителем.

Земельный вопрос всегда очень болезненный. Именно приращением или потерей земель исторически было принято оценивать величие либо закат государств, а также населявших их народов. Но за все надо платить. Реваншистские настроения в вопросе о восстановлении исторических границ СССР и российской империи сегодня стали причиной новой политической и экономической изоляции нашей страны. Понимая, что контроль политической ситуации в сопредельных государствах является главной составляющей успешной защиты суверенитета нашего государства, в то же время нельзя не заметить, что сама эта тенденция несет в себе определенную угрозу в условиях неофеодального строя на Северном Кавказе. О земельных реваншах давно и достаточно громко говорят и в Чечне, где пропагандистская машина последние десять лет формирует новые идеологемы и новую историю, а заодно и вытекающие из них новые политические цели. За их достижение тоже придется заплатить. К примеру, утраченным авторитетом Евкурова.

Самые масштабные выступления против главы Ингушетии развернулись в сентябре-октябре 2018 года в связи с подписанием им соглашения об установлении административной границы с Чечней. Протест оказался таким массовым, что Евкуров был вынужден согласовать проведение в Магасе двухнедельного митинга. «Сейчас, чтобы стабилизировать общественно-политическую ситуацию в республике, назначенный временным главой должен выпустить всех лидеров и участников народного протеста и провести прямые выборы главы республики», – заявил представитель ингушской оппозиции Магомед Муцольгов. Посмотрим, оправдается ли этот прогноз.

ПЕРСПЕКТИВЫ ДАГЕСТАНА

Политические тенденции в Ингушетии и Дагестане, к которым у соседней с ними Чечни давно были территориальные претензии, достаточно схожи. Наблюдается и схожая методология достижения целей. Продолжительное время дагестанцев пытались убедить в том, что республике нужен жесткий руководитель. Условная «крепкая рука», которая по примеру и подобию соседней Чечни наведет в Дагестане некий мифический порядок. Можно ли назвать ситуацию в Чечне порядком в правовом смысле – большой вопрос. Методы запугивания и внесудебных казней, о которых второе десятилетие рассказывают работающие в Чечне правозащитники, конечно, позволяют держать территорию республики под условным контролем. Однако сама ситуация в Чечне нависает сегодня над Кремлем словно обоюдоострый меч. С одной стороны, в республике крайне необходима «крепкая рука», чтобы сдерживать радикально настроенное население. Но, с другой стороны, этой «крепкой руке» требуется радикально настроенное население, чтобы обосновывать свою необходимость.

Следует понимать, что концепция борьбы с экстремизмом методом тотального уничтожения не имеет исторической перспективы. В Китае это привело к заключению миллионов уйгуров в концентрационные лагеря. В Мьянме весь мир стал свидетелем ошеломляющих фактов геноцида. Жители нашей республики не особо спешат в такое «светлое будущее». Однако тезис о необходимости «крепкой руки», про который с 2013 года в Дагестане все успели подзабыть, недавно вновь начал муссироваться анонимными пользователями социальных сетей. По странному стечению обстоятельств об этом тезисе вспомнили одновременно с волной слухов о вероятности скорой отставке Владимира Васильева, усилившихся с конца мая. Первым симптомом стала «раздача слонов», в ходе которой охранявший Васильева полковник ФСО Алик Алилов был назначен руководителем УФССП, и в довесок получил орден. Такую странную щедрость Васильева некоторые восприняли как прощальную.

Наметившийся с этого времени рост активности премьер-министра Артема Здунова и руководителя Администрации Главы и Правительства Владимира Иванова наблюдатели также восприняли как очередной знак. Помимо совместных ифтаров с дагестанскими политиками оба чиновника неожиданно вспомнили, что Дагестан занимает немного большую территорию, чем здание республиканского правительства. Выезды в горные районы, когда тот же Иванов стал более медийной фигурой, наблюдатели сочли за старт предвыборной гонки. Стоит признать, что Иванову удалось заслужить определённые симпатии у народа и чиновников на местах. Артему Здунову особо похвастаться нечем. Важно, что Иванов не побоялся выйти от лица республики на беседу о наших границах с Магомедом Даудовым, встречи с которым небезосновательно избегают многие дагестанские политики. В этой непростой ситуации Иванов показал себя человеком сдержанным, предельно корректным, но способным с любым говорить на равных.

***

Возвращение в республику Владимира Васильева вновь говорит о том, что судьбу Дагестана определяет лично Владимир Путин, для которого наш регион остается ключевым в идеологическом плане. Именно поэтому вряд ли кто-то особо удивился, наблюдая в ходе недавней прямой линии президента выступление бывшего ополченца из Ботлиха, напомнившего про его обещание поднять бокал за победу. Победив в 1999 году терроризм в Дагестане, Путин стал президентом. Победив коррупцию в Дагестане, Путин спустя 25 лет сможет возглавить уже союзное государство. Он просто обязан у нас тут что-нибудь искоренить. Иначе ему будет просто нечего предложить в плане идеологии той же Белоруссии или Казахстану.

Однако Путин в своих решениях опирается на информацию, которую ему поставляют из разных источников. Предположу, что как старый чекист он предпочитает делать выводы на основе информации из ФСБ, где, как и в Кремле, сегодня также идет борьба нескольких кланов. К сожалению, за время правления Владимира Путина вопросы государственной безопасности стали ключевым методом не только подковерной, но даже публичной политической борьбы в России. Однако в вопросах самой госбезопасности печально известную всем дагестанцам борьбу с терроризмом в последние годы стала вытеснять борьба с коррупцией, которую население республики пока воспринимает весьма позитивно. Битва идеологий российских силовиков наглядно проявилась 31 марта, когда по обвинению в финансировании терроризма в Махачкале задержали службы экономической безопасности дагестанского филиала Россельхозбанка Раипа Ашикова, который, по его словам, был внедрен в банк при поддержке борцов с коррупцией.

***

Следующим очевидным сигналом о том, что борцы с терроризмом не собираются сдавать борцам с коррупцией свои позиции, стало еще одно уголовное дело о финансировании терроризма, возбужденное уже в отношении журналиста «Черновика» Абдулмумина Гаджиева. Как и в деле Раипа Ашикова, построенного на показаниях Омара Абдурашидова, заявившего о пытках, в ходе уголовного преследования журналиста также прозвучала информации о пытках в отношении ключевого свидетеля Кемала Тамбиева. Эти уголовные дела оформлены практически идентично. И очевидно взаимосвязаны. Ведь именно «Черновик» был ключевой информационной площадкой, которая тиражировала информацию о незаконных методах ведения следствия в отношении Раипа Ашикова. Заключение под стражу Абдулмумина Гаджиева, безусловно, заставляет всех его коллег задуматься о перспективах излишнего журналистского внимания к действиям борцов с терроризмом. Но это лишь во-вторых.

Во-первых, дело Абдулмумина Гаджиева, благодаря предсказуемо широчайшей огласке со стороны его коллег, вновь вывело в федеральную и даже общемировую повестку саму мысль о том, что терроризм в Дагестане все еще не побежден. Ту самую мысль, которую дагестанцы с облегчением начали забывать с 2013 года. И вот вновь из Дагестана пошли новости о терроризме (пускай в виде финансирования его в Сирии), и вот вновь громкие протесты (которые в закрытых аналитических справках уже могли сравнить с протестами в ходе спецоперации по уничтожению Ибрагима Гаджидадаева в 2013 году). И вот новый повод заговорить о необходимости в республике «крепкой руки», про которую неизвестные блогеры начали писать в дагестанском сегменте Интернета после событий на границе с Чечней. С учетом того, что главным борцом с терроризмом на Кавказе является Рамзан Ахматович, это не удивляет. Правда, Владимир Путин пока поставил в этом вопросе запятую, вернув в Дагестан Владимира Васильева. Однако какой окажется точка?