Фото_к тексту

Все мы наверняка заметили, как масштабно и красочно отпраздновали в нашей республике Всероссийский день посадки леса. Или не заметили вовсе. Потому что никто этот праздник и не отмечал. Почти никто. Признаюсь, 18 мая в Махачкале все-таки прошла приуроченная к этому дню экологическая акция под названием «Сохраним наш лес». В этот день волонтеры направились в Эльтавский лес, где собрали целых семь мешков мусора и высадили аж пять саженцев того самого быстрорастущего дерева – павлонии, которую нам недавно презентовали.

Тамерлан Магомедов

Организаторами акции, согласно сообщению в СМИ, выступили Минмолодежи Дагестана и филиал компании «Павлония-центр» в Дагестане. Предположу, что инициаторами акции выступили именно коммерсанты, цены на саженцы павлонии начинаются от 840 рублей. Эту скромную сумму за великолепный саженец (двух вершков высотой) они благородно готовы принять из рук всякого любителя природы. Да вот закавыка: ни природы, ни ее любителей в Махачкале практически не осталось.

Спустя всего несколько дней после экологической акции из Эльтавского леса к нам пришла совершенно иная, но гораздо более громкая весть. 23 мая в социальных сетях появились фотографии свежевырубленных в этом лесу деревьев. По словам жителей близлежащих домов, вырубка была произведена ночью, утром стволы срубленных деревьев начали вывозить. Как сообщила на своей странице городская администрация, по поручению главы города на место выехали специалисты столичного Управления архитектуры и градостроительства. Уже после этого участковый уполномоченный полиции пообщался с водителем трактора, на котором производили вывоз, и связался через него с нанимателем, который в ходе телефонного разговора заявил, что у него якобы имеются разрешительные документы, в том числе на вырубку деревьев. Но он, дескать, в отъезде и представить их сейчас не может.

ТАМ ЧУДЕСА, ТАМ БЛОГЕР БРОДИТ…

Отрапортовав о том, что по факту вырубки собран материал для передачи в правоохранительные органы и природоохранную прокуратуру, городские активисты омыли слезами стволы павших в неравном бою с урбанизмом деревьев, продолжив разрабатывать планы о том, как дальше противостоять строительству православного храма на пустыре у озера Ак-Гель. Никто при этом не обратил внимания на вопиющую картину. Реальный, живой, благодатный лес вырубается под застройку, а это практически никого не интересует. Получается, что общественникам важнее сохранить пустырь, необходимый застройщикам для возведения по соседству целого комплекса многоэтажек? Ничего страшного. Бог велик, он все простит. Не хотят блогеры храма, пусть крестятся в сторону многоэтажек. Сейчас самое важное – это сохранение стабильности в стране. Ситуация действительно аховая.

Неслучайно, что тему скверов и храмов на совещании в Екатеринбурге на днях затронул Магомедсалам Магомедов, ныне ответственный в Кремле за национальную политику. По его мнению, возмущение горожан – это доказательство необдуманности решения властей Екатеринбурга. Выступление Магомедова говорит о том, что в Кремле понимают жизненную для страны необходимость сохранения и укрепления общественного согласия. Но понимают ли эту простую истину чиновники на местах? Подобные вопиющие просчеты наших дагестанских чиновников, видимо, и стали причиной начала грандиозной антикоррупционной зачистки в республике.

Осознавая суть происходящего, грустно смотреть, как наши новые чиновники сегодня заняты посадкой «Зеленых километров», собирая вокруг себя блогеров и общественников. Совместные фотографии чиновников с блогерами, озеленяющих неизвестно кому принадлежащие земельные участки, видимо, должны сплотить дагестанское общество. Однако какой в этом всем смысл, если вырубка Эльтавского леса остается попросту незамеченной чиновниками, а про угрозу многоэтажной застройки у самой границы сквера на берегу озера Ак-Гель не хотят слушать даже общественники? Уверен, что никакого вменяемого ответа по факту вырубки леса из правоохранительных органов мы не увидим. Как не узнаем и имен подлецов, срубивших деревья. Не выйдут на акцию протеста и блогеры, которых мало заботит мутный юридический статус земельных участков, привычно называемых «парками». В качестве такового на кадастровой карте сегодня оформлен только парк им. Ленинского Комсомола, но рассказывать об этом никто не спешит. Хотя именно отсутствие должного юридического статуса зачастую и становится причиной вырубки деревьев.

Увы, качество информирования населения в Махачкале не намного выше, чем в остальных муниципалитетах. Мы больше знаем о путешествиях Хабиба Нурмагомедова по миру, чем, к примеру, о количестве муниципальных учреждений в Махачкале, а тем более о результатах их деятельности. Только путем изучения бюджетной росписи Махачкалы и заложенных в ней программ, я случайно обнаружил, что на берегу озера Ак-Гель существует МБУ «Парково-мемориальный комплекс представителям русской интеллигенции», которое занимает один из кабинетов в МКУ «Музей истории г. Махачкалы». Это как в сказке. Есть парк, а в нем музей, а в музее кабинет мемориального комплекса… Уверен, если до конца разбираться, то обнаружится и иголка, и смерть Кощея (то бишь, распродавших весь город чиновников). Вопрос только в том, насколько это нужно нашим общественникам и блогерам?

НЕ ПАРКОМ ЕДИНЫМ…

Бывшего вице-премьера республики Билала Омарова на этой неделе приговорили к условному сроку лишения свободы за хищение средств в бытность руководства печально известным «Запкаспрыбводом», который создан, чтобы сберечь наши рыбные богатства. Украденное Омаров успел компенсировать в ходе судебного рассмотрения дела, однако права занимать государственные должности на ближайшие годы все равно лишился. Таким образом, очередной назначенец Рамазана Абдулатипова получил клеймо коррупционера. Именно о коррупции мы беседовали с журналистом «Комсомольской правды» Владимиром Ворсобиным в рамках заседания дискуссионно-аналитического центра «Альтернатива», который я возглавляю. По мнению приезжего журналиста, именно Дагестан сегодня стал площадкой для отработки методов борьбы с коррупцией, которые затем будут внедрять в других регионах страны. С этим тезисом сложно не согласиться после того, как прокурора республики Дениса Попова рекомендовали на должность прокурора Москвы. В сети уже зазвучали мнения о том, что в столице Попов будет внедрять наработанный в Дагестане опыт, развязав решительную борьбу с коррупцией.

Однако есть и другая точка зрения. Некоторые наблюдатели уже заговорили о том, что Попов сыграет определенную роль в разгроме команды хозяйственников, которую собрал в столичной мэрии Сергей Собянин. Прямо называется и цель грядущей антикоррупционной кампании. Активность силовиков должна ослабить политические позиции Собянина, который небезосновательно называется одной из ключевых фигур в прогнозируемом процессе «трансфера власти». Сумеет ли Собянин стать преемником Владимира Путина в 2024 году, действительно, во многом зависит от ситуации в столице. К сожалению, такие мнения звучат пока лишь в политических телеграм-каналах, освещающих ход подковерных баталий в Администрации президента. Корреспондента «Комсомолки» подобная «конспирология» предсказуемо не заинтересовала. О том, что антикоррупционная деятельность издревле является одним из основных методов политической борьбы, он слушать не захотел. Хотя антикоррупционную деятельность Алексея Навального иначе как политическим заказом «вражеского Запада» наши проправительственные СМИ не называют. Так ведется ли борьба с коррупцией в стране или это новая форма политики?

В беседе Ворсобин предпочел не говорить о политике, сделав акцент на роли «генерал-губернатора» Владимира Васильева и приехавших к нам «русских» исключительно в борьбе с коррупцией. Дескать, изворовались туземцы, вольностей себе развели, приходится усмирять басурманскую гордыню. Правда, тезис этот разбился на раз, когда речь пошла, собственно, о том, кто непосредственно ведет в республике антикоррупционную деятельность. Присутствовавшим экспертам, да и самому Ворсобину, пришлось признать, что правоохранительная деятельность никак не подконтрольна главе Дагестана, с которым силовики лишь согласовывают аресты очередных представителей руководства республики.

Наглядно это можно представить следующим образом. Приходит к Васильеву посетитель в неброском костюме, разворачивает на столе папочку, дает почитать. Так вот и так, за то-то и то-то. И что в данном случае может сделать наш «генерал-губернатор»? Не согласиться с задержанием очередного министра, санкцию на арест которого, вероятно, подписал целый заместитель директора ФСБ? Предположу, что согласится. Как и любой другой губернатор в современных реалиях. Только роль его какова в таком случае? Гневно заявить на ближайшем совещании оставшимся на свободе чиновникам о том, что коррупция недопустима, но ни разу даже не выйти в город, чтобы посмотреть, во что эта самая коррупция его превратила?! Тот же Аксенов в Крыму лично за рулем бульдозера крушил ворота, перекрывавшие людям доступ к морю. Конечно, Аксенов пиарился, но я не против такого пиара и в Дагестане.

ОБРАТНО К СОХЕ

Если к арестам коррупционеров все наши «варяги» сегодня имеют лишь косвенное отношение, то возникает вопрос о том, чем они все, собственно, заняты? Предположу, что, начиная борьбу с коррупцией в Дагестане, федеральный центр отвел новым руководителям республики более прозаичную роль. Они просто должны не красть, не торговать должностями и не распихивать по должностям свою родню. Я, конечно, утрирую. Но наших «борцов с коррупцией» от силы можно назвать понятыми, которые смотрят, считают в уме и (возможно) сокрушаются по поводу того, что столько всего – и мимо рта.

Увы, но «воровать с убытков» государство больше не разрешает. При этом понятно, что вся нынешняя «команда понятых» будет полностью заменена после того, как основные аресты и обыски в республике завершатся. Выстраивать экономику, чтобы «воровать с прибылей», в Дагестан придут уже новые люди. Но кто они будут, где их взять и на чем вообще можно зарабатывать в Дагестане? Для этого нужно понять, что происходит в стране и в мире в целом. Куда развивается человеческая цивилизация и что становится самым дорогим и востребованным товаром?

Даже в России уже никто не отрицает, что экономика будущего не будет зависеть от природных ископаемых. Потребности в ГСМ будут снижаться, а производство пластика ограничиваться. Нефть и газ теряют свою прежнюю значимость. Однако растет потребность в натуральной, природной продукции, которую все еще возможно производить в Дагестане, где экология пока еще не сильно загрязнена. Мы умеем выращивать фрукты, производить мясную продукцию и «молочку», известна наша винодельческая продукция. Но у нас нет качества. Буквально на днях суд постановил уничтожить 300 тысяч литров контрафактного коньячного дистиллята. Это почти миллион бутылок готового коньяка, которые пошли бы на наши прилавки, уничтожая наше здоровье и подрывая нашу будущую экономику. Поэтому в борьбе с коррупцией необходимо сделать упор на сохранении нашей экологии. Мы должны бороться с незаконными свалками и карьерами, с разбазариванием земель сельскохозяйственного назначения, лесного и водного фондов, с использованием пестицидов в растениеводстве и накачиванием кур антибиотиками.

Увы, в современных условия спрос определяет только цена. Подпольное производство дешевой гадости, к примеру, уже привело к двукратному сокращению производства качественной продукции на исторических коньячных заводах в Кизляре и Дербенте. Дешевые суррогаты и фальсификаты все еще востребованы населением, пока не осознающим степень наносимого ими вреда здоровью. Однако уже в ближайшее десятилетие население нашей страны столкнется с проблемой патологических изменений на генном уровне, когда низкое качество питания начнет наглядно проявляться в форме физических уродств и неизлечимых заболеваний. Это приведет к невероятному всплеску интереса к экологически чистой продукции, инвестиции в производство которой сегодня являются самыми перспективными капиталовложениями на ближайшие десятилетия. Постапокалиптические ужасы, которые мы видим в голливудских блокбастерах, наступят без всякой ядерной катастрофы. Для этого хватит одного пальмового масла, которое стало основой для всей «молочной» продукции в стране. Единственно спасение – сохранить свою природу. Смешно, но, желая выжить и заработать, мы будем вынуждены вернуться обратно к сохе, стать ближе к природе. Правда, о какой природе можно говорить, если мы сегодня не в состоянии сберечь даже последние зеленые зоны в центре Махачкалы?