Фото_

Ну, и чтобы закончить эту тему. Многие из нас с недоумением и ужасом смотрели, как наши, зачастую не только сетевые, знакомые сходят в последнее время с ума.

Алексей Медведев

Ну, например, смотрят, как полицейские тащат кричащего мальчика и говорят: «Вопит не натурально, и вообще, как это там журналист с камерой оказался, это же явная провокация!» Или комментируют фотографии задержаний на Марсовом поле: «Динамики маловато, и какая-то странная декорация (это про памятник жертвам революции). Очевидно, что постановка!» То есть, они всерьез думают, что кто-то нарядил несколько человек полицейскими и омоновцами и потом сделал постановочные кадры. Что с ними, как выражается «медуза», не так?

Если раньше можно было тешить себя мыслью, что это все какие-то мифические ватники и жертвы пропаганды, то сейчас нет. Снаряды ложатся все ближе – в смысле, пораженные зомбовирусом обнаруживаются во все более близком круге – пока еще не друзей, слава богу, но знакомых точно.

В философии, психологии и психиатрии на разные лады неоднократно описывалось, как человеческое сознание может быть захвачено сверхценными, бредовыми состояниями. Там есть тонкие градации между навязчивостью, сверхценной идеей, параноидальным бредом и т.д., но мы не будем в это сейчас вдаваться. Важно отметить одно критическое отличие: сверхценное психическое образование отличается от просто мысли, идеи, комплекса чувств не только своей силой, но и, так сказать, топологией: оно встает между нами и миром, как бы подменяет хрусталик в нашем глазу. И с этого момента процесс самоидентификации схлопывается и цементируется на новой основе. Процесс этот практически необратим и приводит к тому, что весь мир человек начинает видеть по-другому, сквозь новый хрусталик, сквозь призму нового представления, которому он теперь повсюду находит подтверждения. В крайних вариантах это приводит к удивительным результатам. Психически нормальный в остальном человек готов отрицать реальность, лишь бы не отказаться от того, что он выбрал как суть самого себя. Ну, например, убежденный коммунист в 30-е вполне мог поверить, что действительно был врагом народа, и пойти на расстрел с повинной головой.

А теперь вопрос – что же за сверхценная идея заставляет нас отрицать реальность сегодня? Что толкает нас в лабиринты мутной конспирологии? Что лишает возможности хотя бы попытаться увидеть мир таким, как он есть? Неужели дело в пропаганде первого канала? Или в любви к Путину? Или в экономической стабильности нулевых? Конечно, нет. Приз за лучшую формулировку национальной сверхценной идеи я вручаю Николаю Ускову, который вчера выступил с критикой протестных выступлений. Прочтите эту цитату: «Я сегодня прочел заявление одного из людей Навального, что вот люди вышли за образ будущего. Где этот образ будущего? Там как написано в этой прокламации: Россия без коррупции, безо лжи. Я не представляю себе такой России, честно говоря».

Вот зачем нужны интеллектуалы – чтобы просто и понятно сформулировать собственную подлость. Человек не представляет себе России, где не будет коррупции и лжи. И понятно, что ложь и коррупция есть и будут повсюду, но он не представляет мира, где их наличие считалось бы злом, а отсутствие – нормой. И не верит, что бывает мир, где врать и воровать стыдно. Собственно говоря, этот мир не «бывает». Его даже не надо организовывать и строить. Его надо просто разбудить. Он уже есть – в живой человеческой душе. А человек его не видит. Подмененный хрусталик не дает.

Это и есть сверхценная идея миллионов маленьких путиных, к которым большой Путин имеет лишь косвенное отношение. «Все врут, все предают, все борются за шкурные интересы – только наши враги лицемерят, прикрываясь мнимыми ценностями и свободами. А мы будем честно воровать и убивать. Правда, мы молодцы?» А раз повсюду ложь, то нет никакой реальности. Одни происки врага. Одни провокации и «явные постановки».

Если уж совсем просто, до тех пор, пока ты не увидишь возможность России безо лжи и коррупции в себе, ты ее не увидишь ни в других, ни в окружающем мире.

А если ты не веришь в правду, то ты повсюду будешь видеть ложь. As simple as that.