Фото_к тексту Теймура

Один из героев фильма «Москва слезам не верит», оператор с телевидения, говорил с экрана, что в будущем не будет ни библиотек, ни театров, ни кинотеатров, останется только телевидение, которое заменит собой все эти виды искусств и области знаний. Сценарист вложил эти слова в его уста дважды: в 1958 и в 1978 году.

Теймур Абдуллаев

ТЕЛЕВЕЩАНИЕ – НАЧАЛО

Первый опыт передачи движущегося изображения был проведен в СССР, в Ташкенте, в 1928 году инженером Грабовским. Регулярное вещание было организовано в середине тридцатых годов в Великобритании. У нас, в СССР, с 15 ноября 1934 года началось регулярное вещание по 1 часу 12 раз в месяц. Телевещание приняло массовые формы в пятидесятые годы 20 века.

В нашей семье телевизор появился в середине 1960-х годов. Забавно вспоминать, но телеприемников на нашей улице было раз-два – и обчелся. По вечерам к нам приходили посмотреть очередной кинофильм соседи из двух соседних домов. Причем, приходили каждый день, и у каждого из них было свое любимое место перед телевизором. Кроме одного фильма в день там особо и нечего было смотреть. Бывали, правда, трансляции концертов и видеоклипы тех времен. Клипы, надо сказать, довольно достойные. Не знаю, сохранились ли записи тех времен песен в исполнении Муи Гасановой, Бурлият Ибрагимовой, Марьям Дандамаевой. Вернее ясно, что сохранилась, но, к сожалению, ничтожная их часть.

Как подсчитала знающая все и обо всех статистика, к 2013 году телеприемник, хотя бы один, есть в 79% домохозяйств планеты.

ДОСУГ

Как проводили вечерний досуг в семьях, к примеру, в 19 веке? В семье Ульяновых, например, как нас учили в школе, домочадцы собирались в зале возле камина. Мать занималась домашним рукоделием, отец читал вслух выдержки из древних авторов (Плутарха какого-нибудь), Володя играл в шахматы с Александром, младшая, Олечка, играла в куклы. Такая среднестатистическая интеллигентная российская семья. В середине двадцатого века концепция изменилась, люди стали собираться у телевизора. Дети к этому времени справлялись с домашними заданиями, родители приходили с работы, все ужинали и направлялись к телевизору. Это клише относилось к огромной массе населения. В некоторых неблагополучных семьях по вечерам еще выпивали, но, тем не менее, старались краем уха уловить информацию о последнем визите Брежнева или злосчастной судьбе Луиса Корвалана. То есть, к семидесятым годам власти поняли, что печатные СМИ должны потесниться и уступить часть идеологической нагрузки телевидению и хоть немножко, радиовещанию. Масса телевизионной аудитории превысила подписчиков газет и журналов.

Существовало три центральных канала: Первый, основной (он обладал приоритетом в показе праздничных концертов, лучших художественных фильмов, научно-популярных программ типа «Очевидное-невероятное», «Вокруг света» и др.); Второй, который и соответствовал второй кнопке по значимости, и образовательный канал, идея создания которого была превосходна по своей сути, но недостаточно энергично воплощалась на практике (кажется, на шестой кнопке).

Все СМИ конца прошлого века были чрезвычайно идеологизированы. Такой процесс, как уборочная страда на полях колхозов, подавался как «последний и решительный бой», явно доказывающий преимущества социализма. Демагогическая риторика могла обмануть только самых наивных, но, тем не менее, она лилась с голубых экранов, образно говоря, мегатоннами. Для обывателя телевидение было привлекательно тем, что доставляло прямо в квартиру средства развлечения, познания и воспитания: действительно, в каждом детском фильме доносилась какая-нибудь гуманистическая идея, снимая таким образом часть педагогической нагрузки с плеч родителей.

ПОСЛЕ ПЕРЕСТРОЙКИ

К концу восьмидесятых годов число телеканалов, по Москве, во всяком случае, возросло до шести. К этому времени по стране вовсю шагала так называемая Перестройка, суть которой Михаил Сергеевич Горбачев, вообще склонный к парадоксальному мышлению, свел к двум взаимоисключающим друг друга тезисам: 1. Больше социализма и 2. Надо все менять, начиная с себя. Конец восьмидесятых и все девяностые годы прошлого века можно считать апогеем эры телевидения. Сначала потому, что весь народ как приклеенный сидел у экранов телевизоров и жадно впитывал все политические и экономические новости, а в них недостатка не было. В девяностые же годы люди смотрели телевизор не столько ради политических новостей, сколько из-за того, что количество событий в единицу времени просто зашкаливало. Тут были и бандитские войны, убийства и взрывы бизнесменов, банкиров, криминальных авторитетов. Основным же источником новостей служили события в разваливающейся стране: межнациональные конфликты в Казахстане, Нагорном Карабахе, Северной Осетии и как квинтэссенция страшных событий тех лет кровопролитная война в Чечне и связанные с ней теракты на остальной территории России: в Буйнакске, Волгодонске, Москве, Кизляре и др.

Интернет существовал в те годы в зачаточном состоянии, как телевидение в тридцатые годы сто лет назад, во всяком случае, в России. Поэтому самая оперативная информация обо всех происшествиях была доступна именно с помощью телевещания.

ЗАКАТ ГЛАСНОСТИ

Подобная ситуация сохранилась до начала десятых годов нынешнего века. Именно телевидение поведало нам о трагедии Беслана буквально в прямом эфире, о ситуации на Дубровке и о многом другом. В те годы мы с полным основанием могли верить в то, что у нас есть свобода слова, и это завоевание останется с нами уже навсегда. Но, как любят говорить у нас: «Не зарекайся!» В один из дней произошло событие, которое явилось, так сказать, первым звоночком, знаменующим начало ограничения гласности. 14 апреля 2001 года произошла силовая смена руководства канала НТВ. Единый коллектив, в котором сотрудничали такие телезвезды, как Леонид Парфенов, Владимир Кара-Мурза, Светлана Сорокина, Татьяна Миткова, Виктор Шендерович и многие другие, был разом выведен за штат канала. Вместе с их уходом прекратили существование такие проекты, как «Итоги», «Куклы», «Намедни», «Глас народа», «Антропология» и другие, которые люди помнят до сих пор. Пара человек из прежнего состава все-таки остались на НТВ, но они потеряли свои проекты. Впрочем, потерю одного-единственного канала большинство не заметило, тем более мало кто испытывал симпатию к Гусинскому, тогдашнему хозяину НТВ.

Ограничение в свободе слова мы в те годы стали замечать всего лишь в освещении нашей международной политики. Почему-то все ближнее окружение нашей страны, с которыми у нас долгое время после распада СССР были прозрачные границы, стало характеризоваться в СМИ, если не как враждебное, то, во всяком случае, как не очень дружественное. Плохие грузины, с задумчиво жующим свой галстук Саакашвили, неблагодарные украинцы, недружелюбные прибалты и т.д. Тем не менее, и на такое одностороннее освещение ситуации можно было смотреть сквозь пальцы, через призму благодушия. Но практически полный возврат к эпохе СМИ времен Брежнева, только на новом витке, разумеется, случился в 2014 году, после присоединения Крыма. У меня особое мнение по поводу этой коллизии, отличное от мнения З. Газиева (я не вижу связи между нынешним падением качества жизни и аншлюсом), но в одном я солидарен со своим коллективом: сегодняшний шабаш политического монизма (антоним к слову плюрализм) вызывает удручающее впечатление. Распространяется это на первые три канала в большей степени, но и второстепенные каналы стараются не отставать. Киселев (кстати, бывший НТВ-шник), Соловьев и многие другие ведут себя настолько неталантливо и агрессивно по отношению к инакомыслящим, что просто горько становится. Быть может, подобный уровень риторики сгодился бы для 1894 года (если бы тогда было телевидение), потому что большинство народа тогда было действительно малограмотным, но в наши дни, когда чуть ли не каждый второй имеет высшее образование, это просто смешно. Все эти господа работают по принципу, который можно охарактеризовать поговоркой: «Хоть плюй в глаза – и то божья роса». Именно исповедующих этот принцип вполне можно отнести ко второй древнейшей профессии. Любовь к деньгам превалирует над совестью. К счастью, не все журналисты такие.

Тем не менее, власти перестали ограничиваться этими тремя каналами. Если мы обратим внимание на события всего лишь последней недели марта, то заметим характерную особенность: официальные СМИ реагировали на них двояко: либо игнорировали полностью, либо преподносили тенденциозно. Нормальной человеческой реакции дождаться было невозможно. Я говорю о таких последних резонансных событиях, как фильм про сами знаете какого Димона, про протестные митинги против коррупции, про неосвещение стачки дальнобойщиков. Все СМИ молчат об этом или реагируют с огромным запозданием.

Владимир Войнович, писатель, бывший диссидент, бывший эмигрант, а ныне репатриант сказал по поводу «навальных» митингов: «Я думаю, кстати, что сейчас власть сильно растеряна. Я специально стал смотреть, а что, интересно, скажет Киселев. Молчание полное. Что скажет Первый канал? Молчание полное. Соловьев вышел. Стали обсуждать убийство Вороненкова. Такое событие, главное событие дня и даже не дня, а какого-то большого отрезка времени, они не заметили. Сегодня утром (интервью записывалось 27 марта), по-моему, тоже ничего не было по официальным каналам.

Если режим вообще не прислушивается к общественным требованиям и думает, как бы испортить этим людям жизнь, то требования не утихают. Они растут. Да, репрессивными методами на какое-то время можно подавить, но это накапливается, накапливается, и режим все равно когда-нибудь с этим не справится».

ПЕРИГЕЙ ТЕЛЕВЕЩАНИЯ

Я не даю оценку его словам, я даю оценку телевидению, с экранов которого мы подобного не услышим. Телевидение как источник информации не справляется со своими обязанностями. Сегодня, особенно в последние 5-8 лет, есть альтернативные источники информации – новостные сайты в Интернете, социальные сети, независимые стрингеры (любители, снимающие происходящее вокруг них), которые сразу выкладывают видео в Ютуб. Это явление называется гражданской журналистикой.

Технические возможности телевещания растут, профессионализм работников растет, но востребованность их продукта падает. А в условиях рынка рекламодатель моментально проголосует рублем (или долларом) против телевидения и за Интернет. И что тут непонятного? Телевещание сегодня находится в трудном положении. Что такого оно может предложить зрителю, чего уже нет в глобальной паутине? Любой фильм, любой концерт, любая познавательная программа от «Дискавери» до «Орел или решка». Я вам скажу: оно может предложить нам честный и плюралистический анализ событий, происходящих вокруг. Потому что количество умных людей в телестудиях все-таки выше, чем в среднем по стране. И не всегда любитель-блогер может увидеть, откуда «уши растут» у того или иного события в отличие от политолога-профессионала. Пока что телевизионщики не особо озадачиваются этим, не понимая, что любой сегодняшний канал может «потеряться» без всякого ущерба для зрителей, которые найдут альтернативу ему в Сети.