«Легко ли быть молодым?»

Так назывался фильм рижских кинематографистов, вышедший на экраны страны в середине 1980-х годов. Тогда он вызвал широкий резонанс в обществе. Недавно я его специально пересмотрел, чтобы освежить впечатление, и выяснил, что ничего там особенного не было сказано. Не так уж и знали авторы фильма, легко ли быть на самом деле молодым.

Теймур Абдуллаев

СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ

Недавно разговаривал с сыном своего коллеги. «Ахмед, – говорю ему я, – мне лично неудобно перед молодыми людьми за то, что им досталась худшая страна, чем в свое время нам». Он, в силу своего юного возраста, конечно же, не понял, что я имел в виду, и начал мне объяснять, что его отец для него все делает и т.д. Я не стал тогда развивать ему свою мысль, может быть, он здесь это прочитает.

Страна, в которой мое поколение встретило свою юность, давала качественное европейское среднее образование. Махачкалинские школы не уступали мурманским, волгоградским или московским. Поверьте, у меня была возможность сравнить. Образование это было действительно бесплатным и всеобщим. Все мои одноклассники, пожелавшие получить высшее образование, без труда сдали вступительные экзамены в вузы Махачкалы, Москвы, других городов. В вузах тех лет достаточно было прилежно учиться, чтобы успешно их окончить и гарантированно получить работу по специальности через систему обязательного распределения. Далее предполагались карьерный рост, получение жилья, которое молодым специалистам предоставлялось зачастую в порядке отдельной очереди.

Что сегодня? Средние школы, по крайней мере в Махачкале, не дают того уровня знаний, который был у нас раньше. Родителей искусственно подводят к тому, чтобы они нанимали платных репетиторов; только это зачастую хоть как-то подтягивает детей до необходимого уровня. Современные школы сегодня заинтересованы в том, чтобы в 9 классе избавляться от слабых учеников. Из шести классов в 10 классе сформируют два сборных, происходит отсев. То есть мы почти отошли от доктрины всеобщего среднего образования, существующей в стране уже давно.

Система ОГЭ и ЕГЭ порочна по своей сути, так как пытается исключить человеческий фактор на экзамене. Тестирование всегда будет хуже личной беседы между учеником и экзаменатором, потому что тесты подчас состоят из вопросов, подразумевающих двоякий ответ, и ошибиться здесь просто. Я работал с подобными тестами и знаю, о чем говорю.

Далее следует поступление абитуриента в вуз. Текущие экзамены, завершающие каждый семестр, сегодня в большинстве вузов не защищены от коррупционных моментов. Исключение в Махачкале, пожалуй, составляет только ДГУНХ, так называемый бучаевский. Там попытки коррупции выжигают каленым железом.

Уровень высшей школы сегодня тоже значительно упал. В молодежной среде «немодно» учиться хорошо. Модно как раз «закрывать» сессию с помощью родительских денег. Многие дети не видят смысла напрягаться в учебе, потому что потом все равно не предполагают работать по специальности – работу найти невозможно. Надо сказать, что это характерно именно для Дагестана, в других регионах России очень многие выпускники трудоустраиваются по специальности.

Коли не устроишься по специальности, то не будет никакой возможности воспользоваться социальным лифтом. Как невесело шутят у нас, для мужчины в Дагестане есть только три возможности трудоустроиться: или надеть погоны, или заниматься частным извозом, или идти на стройку. Это вызывает уже не в первом поколении социальную апатию, убивает желание участвовать в общественной жизни, чувствовать себя членом гражданского общества. Есть у нас позитивные примеры, конечно. Дети моего приятеля нашли себя, работая по специальности. Один из них трудится в Лондоне, занимается в крупном банке электронной безопасностью финансовых операций, младший его брат – зубной врач на северо-западе России. По сути, мы потеряли двух прекрасных специалистов! Это печальная тенденция.

ОТНОШЕНИЯ В СОЦИУМЕ

Нынешнее поколение дагестанской молодежи ориентировано на более жесткие взаимоотношения в социуме. Модель общества потребления диктует это самим своим устройством. Нельзя зевать, нельзя упускать возможности, не зазорным считается расталкивать других локтями. Результат мы видим в росте преступности, особенно экстремистского характера. Зачастую конфликты между двумя ребятами выливаются не в обычную потасовку, как случилось бы раньше, а в поножовщину или даже перестрелку со смертельным исходом. Примеров вокруг немало.

При этом в большинстве молодых людей навязанная общественным устройством жесткость удивительным образом сочетается с природным дагестанским добродушием и тягой к семейным ценностям. В этом я тоже имею возможность постоянно убеждаться.

А благородное отношение к людям старшего возраста и женщинам всегда было визитной карточкой молодежи всего Северного Кавказа, что очень приятно.

Мы переживем эти времена, не испортив отношений внутри социума и между этносами, населяющими республику. Это у меня не вызывает ни малейшего сомнения. Но беда в том, что мы уже потеряли четверть века для повышения культурно-профессионального уровня всего общества. Отсутствие должного образования и возможности применять свои знания и навыки внутри республики приведут к тому, что, когда неминуемо придется восстанавливать реальное производство промышленного и интеллектуального продукта, у нас некому будет это делать. В футболе в таких случаях прибегают к помощи «варягов», которых покупают в других командах. Сделать это для промышленности, производства, науки будет невозможно ввиду огромных масштабов потребности в специалистах. Думаю, что сегодня найти грамотного инженера-механика, знающего промышленное производство на современном уровне, в Дагестане нелегко. А ведь все это у нас было! Возможно, ситуацию в этом направлении поможет выправить новый вице-премьер Екатерина Толстикова.

Мы, конечно, уже опоздали лет на 20, но все равно придется пройти этот путь и возродить корпус инженеров, айтишников, ученых в масштабах, которые будут отвечать насущным потребностям.