Абстиненция

Кумар, ломки, похмельный синдром… Короче, полная абстиненция. Каждый сталкивался с этим явлением, даже если никогда не имел вредных привычек. После эйфории, вызванной каким-либо образом, маятник настроения отмахивает в обратную сторону.

Теймур Абдуллаев

О том, что СССР прекратил свое существование, я узнал в дороге: ехал в московском поезде, и эту новость сообщило вагонное радио. В те декабрьские дни 1991 года стояли нешуточные холода, температура за окном беспокоила меня больше, нежели сообщение о вступлении в силу Беловежских соглашений. Думаю, мало кто тогда понимал в полном объеме последствия этого события. Да, конечно, ему предшествовали референдум о сохранении СССР, августовский путч, трения между Горбачевым и Ельциным. Каждое из этих событий было революционным, так я их и воспринимал, но не понимал, что это было начало дороги в один конец. Из прошлой жизни, в которой все было знакомо и понятно, в новую, о которой ничего не известно. В молодости самые драматические события воспринимаются легко, вперед мы смотрим с оптимизмом, кажется, что все успокоится и наладится. Будущее рисовалось самым радужным, примерно так, как было изложено в программе Шаталина-Явлинского, которая называлась «500 дней». Через 500 дней ожидалось наступление изобилия и царства небесного на земле. Действительность оказалась иной…

Еще очень долгое время я не воспринимал Украину, Грузию, Азербайджан, Узбекистан как совершенно отдельные, суверенные государства. Да и очень долго границы между бывшими республиками были прозрачными, чисто номинальными. Осознание, а вместе с тем и абстиненция от этого события произошло позже. Даже введение национальных валют не вызывало чувства обособленности от этих стран. Помню забавные белорусские деньги, называемые в народе «зайчиками» (на купюрах разного достоинства были изображены различные животные: зайчики, медведи, зубры).

Единый день голосования сегодня мной тоже воспринимается как революционное событие с неясными последствиями, которые обывателю трудно представить в полной мере. Впервые гласно были попраны демократические принципы, которыми хоть как-то заполняли идеологический вакуум последних двадцати пяти лет.

Идеология – это то, что дает простому человеку ощущение причастности к делам его страны, причину для гордости от чувства принадлежности к тому или иному государству. Идея социализма – это идея построения интернационального общества, построенного на принципах социального устройства государства, обещание справедливости. Идея фашизма зиждется на внушении исключительности нации, ее исповедующей, и верховенстве над другими этносами. Идеи, которые проповедует США, – свобода, правосудие для всех, равные возможности в достижении материального успеха вне зависимости от расы и национальной принадлежности. Европейские идеи схожи с американскими с превалированием христианских ценностей.

Идеи нашего государства пытались скопировать с американо-европейской кальки. Только в худшем исполнении. Тот же интернационализм, та же свобода выборов, собраний, слова и прочего. Какие-то довольно значительные успехи на этом пути все же достигнуты, с этим не поспоришь. Но интернационализм у нас был во многом декларативным, свобода слова подменялась гласностью, выборы после 1996 года зачастую были абсолютно предсказуемыми. И самое плохое – это асоциальный характер реформ, когда отдельный человек становится все менее защищенным перед произволом хозяев бизнеса, создающих рабочие места, перед необеспеченной старостью, перед трудностями в получении специального профессионального образования, перед дорожающей медициной.

Путин в начале своего первого срока выдвинул идею построения вертикали власти. Это, конечно, не всенародная идея, но она привлекала население тем, что был возможен возврат к управляемому государству. Все очень устали от парада суверенитетов, межнациональных конфликтов, бандитского беспредела 1990-х годов.

Вертикаль была построена довольно-таки быстро. Беда этой идеи оказалась в том, что она слишком быстро окостенела и превратилась в абсолютную монархию. Каждый ее участник намертво вцепился в тот кусочек вертикали, в который ему удалось внедриться. Да не только сам, но и своих детей планирует внедрить впоследствии на свое место. Полковник хочет своего сына тоже сделать полковником, а генерал – генералом. Как в том анекдоте…

Такая система больше всего боится перемен, существования социальных лифтов для остальных граждан. Именно этим можно объяснить ужасающий информационный провал последних выборов. Да, именно провал. Эта частная победа партии власти, осуществленная через беспрецедентное продавливание самой себя, является, по моему мнению, ее стратегическим поражением. Маски сброшены, господа! Демократия в ее привлекательной форме похоронена, ибо нельзя настолько подменять общепринятые мировые стандарты в ротации власти.

Я за демократию, кстати, не держусь, но категорически против феодализма. Если страна управляема, защищена от анархии и произвола, то большинство поддержит подобный курс. Но главное, что отсутствует в сегодняшней России, – социальный характер государства. А главная ее болезнь – всепроникающая коррупция, которая раскинула метастазы во всех проявлениях нашей жизни. Если бы вертикаль поборола два этих недостатка, то мы бы забыли недавние выборы безо всякой обиды. Но для этого ей придется побороть саму себя.