«Эрдоган – хороший маркетолог»

Что случилось и случится в Турции

О восприятии турками попытки переворота и его последствиях Дмитрию Окресту рассказала Екатерина Сокирянская, аналитик Международной кризисной группы и исследователь джихадисткого подполья на Кавказе и Ближнем Востоке, которая во время попытки военного мятежа находилась в Турции

В ночь переворота я была в отпуске в 20 километрах от курортного города Кемер. Первая реакция людей вокруг после новостей – шок и растерянность, ведь некоторое время было непонятно, что происходит. С одной стороны, государственное телевидение ТRT захвачено, но при этом остальные каналы вещают, Интернет работает, а социальные сети бурлят.

Где президент Эрдоган? Непонятно. С кем армия? Тоже неясно. Для людей произошедшее стало полной неожиданностью. Хотя некоторые эксперты ранее предупреждали о том, что Турция становится более уязвимой для попыток захвата власти. Все очень волновались за своих близких в столичной Анкаре и Стамбуле. Кадры оттуда были довольно зловещие – авиаудары в Анкаре транслировались в прямом эфире. Люди созванивались, но услышанное от родных их не успокаивало.

«Полное ощущение войны», – написала одна моя подруга. Мои знакомые в Анкаре рассказывали, что даже в 20 километрах от центра в домах тряслись окна от взрывов, не переставали летать боевые самолеты и вертолеты, везде были слышны автоматные очереди, гул толпы.

Мечети пели всю ночь, призывая к мобилизации. Мне объяснили, что еще со времен Османской империи во время войны или угрозы государству муэдзины традиционно созывают людей. Конечно, все пытались просчитать сценарии развития ситуации: как переворот может сказаться на жизни страны? Как он отразится на повседневных реалиях? Будут ли работать банки? А заправки? В курортной Анталии на юге страны сразу выстроились очереди к банкоматам и на АЗС.

ОБЩЕСТВЕННОЕ НЕПРИЯТИЕ

В публичном пространстве у путчистов была нулевая поддержка. Даже члены их тариката, духовного братства, не вышли на улицу. СМИ всю ночь работали против переворота. Все парламентские партии, включая прокурдскую «Демократическую партию народов», поддержали декларацию, осуждающую путч. Даже те, кто очень не любят Реджепа Эрдогана, кто хотел бы, чтобы он ушел, не поддержали попытку вооруженного захвата власти.

Моя знакомая рассказала, как в небольшом поселке, где она оказалась в ночь путча, народ на машинах с флагами выстроился вдоль дороги на многие километры. На вопрос: «Вы поддерживаете Эрдогана?» – ей ответили: «За республику!»

Сложно сказать, что люди обсуждали у себя на кухнях. Есть, я думаю, небольшая часть радикально настроенных левых, которые верят, что армия – это гарант светского государства. Возможно, они считали, что в эту ночь появился маленький шанс, что военные не дадут возможности консервативным сторонникам Эрдогана окончательно захватить государство.

Они были бы рады, если бы нынешнюю команду отстранили от власти. Пусть и таким путем. Но ведь те, кто пытался совершить переворот, тоже не светские люди. Так что вряд ли даже эту категорию граждан прельщала перспектива военного правления гюленистов, сторонников бывшего друга президента Реджепа Эрдогана. Большинство понимают, что это была неудачная, почти суицидальная попытка небольшой группы военных, веривших в свою правоту. Народ Турции их изгнал, и, по всей видимости, закончен этап истории, когда военные могли таким образом захватывать власть в государстве.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ

У старшего поколения очень тяжелые воспоминания о предыдущих переворотах. Молодежь, конечно, не помнит, но они выросли на рассказах о тех событиях. Например, во время путча в 1961 году был повешен премьер-министр Аднан Мендере и другие члены правительства. Люди помнят, как в 1980 году установленный в результате переворота военный режим осуществил массовые казни. Затем диктатура зачистила оппозицию по всему политическому спектру. Люди помнят, как повсеместно применялись пытки, как военные попытались изменить систему образования и общественных отношений.

«Это был фашистский путч, настоящая хирургическая операция на всем обществе», – сказал мне один бизнесмен о тех событиях. С тех пор люди в Турции поняли, что любой военный режим намного хуже самого авторитарного гражданского.

Сейчас люди наблюдают за ситуацией и пытаются ее осмыслить – у всех очень много вопросов. Путч выглядит очень непрофессиональным, поэтому многие считают, что это какая-то ненастоящая операция, фальшивка. Пышно расцветают конспирологические теории, как часто бывает после таких событий. Кто-то утверждает, что Эрдоган сам допустил или спровоцировал этот переворот, чтобы укрепить власть и зачистить оппозицию. Кто-то считает, что за путчистами стоит Америка, которая пригрела бывшего имама Фетхуллаха Гюлена и не могла не знать о том, что планировалась такая операция.

ПАРАЛЛЕЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

Сейчас власти обвиняют Гюлена и его так называемое параллельное государство. Гюленисты активно действуют в Турции с 80-х годов. Гюлен создал мощную сеть своих сторонников, которые активно продвигают своих представителей в стратегически важные институты власти – полицию, прокуратуру или суды. У гюленистов есть свой банк, свои финансовые компании и ассоциации, собственные СМИ.

Специально назначенные лидеры курируют университеты, школы и институты власти. По всей Турции и за рубежом сторонники этого тариката открыли школы, предлагающие высокий уровень образования. Они поддерживают талантливую молодежь из небогатых семей. Например, помогают поступить в университеты, оплачивают общежития, помогают подготовиться к экзаменам. В университетах есть группы так называемых «абиз» – братьев-старшекурсников, которые помогают студентам с домашними заданиями и решают их повседневные проблемы.

Таким образом гюленисты сегодня – это важная часть турецкой бюрократической системы. Они прагматичны, поэтому легко маневрируют и адаптируют свою сеть под меняющиеся политически условия. Это подвижная, но жестко иерархическая система, при которой высокопоставленный бюрократ, приведенный во власть, в первую очередь отвечает перед своим духовным лидером и лишь потом перед своим начальником.

СТРАХИ ЭРДОГАНА

В свое время гюленисты активно помогали Эрдогану на первом этапе становления его власти, в том числе зачищали армию от генералов. Эти военачальники потенциально могли совершить госпереворот. Зачищали те самые прокуроры и судьи, которых после мятежа сейчас арестовывают по всей стране. Сторонников Гюлена отличает высокий уровень образования и компетенции. Именно поэтому масштабная зачистка институтов власти, которая разворачивается у нас на глазах, может привести к серьезному снижению качества государственного управления в Турции.

Одни эксперты считают, что пути Гюлена и Эрдогана разошлись, так как между ними началась борьба за власть. Другие склонны искать причину в идеологическом расколе, в том числе по курдскому вопросу. Гюленисты были против мирного процесса. В 2012 году они даже пытались арестовать главу спецслужб Хакана Фидана за его позицию по мирному процессу и попытку вести переговоры с Рабочей партией Курдистана, которая запрещена в республике.

В 2013 году гюленисты уже открыто выступили против Эрдогана. Они пытались завести уголовное дело и обвинить в коррупции сына Эрдогана и сына министра внутренних дел. Также были опубликованы телефонные переговоры Эрдогана и других чиновников, выставившие их в крайне неприглядном виде. Это была попытка дискредитировать власть и тем самым заставить их подать в отставку. Однако попытка провалилась – Эрдоган все отрицал, а людям не понравились использованные гюленистами методы. В итоге эти сливы не повлияли на результаты голосования.

Эрдоган знает, какую мощную силу представляют собой гюленисты. Он понял, что все его движения отслеживаются. Он увидел в гюленистах угрозу и себе, и своему режиму. Впрочем, для любого государства неприемлемо, когда часть его институтов для продвижения своих интересов используется сплоченной группировкой, не пришедшей к власти благодаря избирателям.

ЧТО ДАЛЬШЕ

Что ждет светских граждан, курдов, левых и прочих несогласных? Эрдогану не нужны масштабные репрессии – страна находится под его контролем. Он очень усилил свои позиции, консолидировал своих сторонников и отобрал голоса у националистов. Однако местные эксперты не исключают более широких репрессий. Они напоминают, как Эрдоган действовал ранее. Он проводил репрессивные действия не только в отношении тех, кого подозревает в антиправительственных действиях, но и заодно в отношении других оппонентов.

Сейчас все будет зависеть от того, захочет ли он дальше поляризировать общество. Эрдоган любит поляризацию, но в ситуации серьезных вызовов, с которыми сталкивается его страна, дальнейший раскол в обществе может ослабить его позиции. Эрдоган – прагматик, и наверняка просчитывает последствия.

Другое дело, что среди сторонников Эрдогана есть радикальные группировки, готовые применять насилие. В последние дни нападения были совершены не только на курдов в стамбульском районе Гези, но и на алавитов в Малатии, которых в традиционном исламе считают сектантами. Развитие событий будет зависеть и от позиции Рабочей партии Курдистана.

РПК в очередной раз находится в состоянии войны с турецкой армией на юго-востоке страны в местах компактного проживания курдов, второго по численности народа Турции. Пока партия выпустила заявление, в целом осуждающее путчистов, однако ее члены остаются жесткими противниками Эрдогана. И если с их стороны последуют какие-то резкие шаги, то радикальные сторонники президента могут предпринять агрессивные действия в отношении курдских жителей западной части страны.

КУРДСКИЙ ВОПРОС

Ситуация на юго-востоке сейчас в гораздо большей степени зависит от ситуации в Сирии и Ираке, где также проживают курды. Курдский вопрос для Турции перестал быть только внутренней проблемой. А пока позиция международных игроков по курдскому вопросу для Анкары как минимум не вполне предсказуема. Тем не менее военные операции на юго-востоке могут стать менее интенсивными. Эту тенденцию мы уже отмечаем последние два месяца, количество жертв снижается. У Эрдогана будут другие приоритеты, кроме того, несколько генералов, отвечавших за операции на юго-востоке, были арестованы после путча, так что придется менять и подходы, и цепочки командования, что может сказаться на действиях силовых структур в зоне конфликта.

Сейчас Эрдоган не будет готов изменить свою позицию в отношении РПК и вернуться к мирному процессу. Хотя попытка переворота могла бы стать хорошей возможностью минимизировать хотя бы один из серьезнейших вызовов, стоящих перед турецким государством. Для этого есть все условия, в том числе и потому, что после путча Эрдоган, очевидно, зачистит армию не только от гюленистов, но и, скорее всего, от кемалистов, которые чтут идеалы первого президента республики Мустафы Кемаля.

При этом роль армии и ее позиция по вопросу борьбы с РПК будет минимизирована. Во время мирного процесса у Эрдогана и части генералов были серьезные разногласия. Последние хотели жестких боевых действий против курдских боевиков, однако Эрдоган их сдерживал. Теперь он будет свободнее в выборе. Своих сторонников он легко убедит в необходимости возвращения к мирному процессу. Он хороший маркетолог и умеет продавать свои политические решения.

Источник: www.snob.ru