Когда эмоции затмевают разум

Исторические корни отторжения Англии от Европы

У каждого, кто занимается анализом политических, социальных, экономических событий, бывает свой особый барометр – внутренний, основанный на личных восприятиях и ощущениях. Есть такой барометр и у меня…

Багаудин Узунаев

…Он очень субъективный и связан с персоналиями. Например, если я вижу, что какому-то событию радуются или выражают удовлетворение хорошо известные вам Пушков, Михалков, Соловьев, Киселев, Жириновский и т. п., то сразу же настораживаюсь. Радость лиц с взглядами, как у перечисленных, для меня повод не спешить радоваться, внимательней всмотреться в предмет их радости…

СОМНИТЕЛЬНАЯ РАДОСТЬ

Таким событием на прошлой неделе стал референдум, прошедший в Англии по вопросу ее выхода из Евросоюза. Пушков пришел в восторг от результатов голосования и прямо заявил, что «России это выгодно». Чувствовалось, что он, как говорят, глазам своим не верит – так его обрадовало решение англичан! Вернее, даже не столько само решение, сколько перспективы, которые мерещатся Пушкову и иже с ним, – возможный распад всего здания ЕС. То-то радости было бы империалистам с российской подкладкой с их примитивной готовностью радоваться любой беде, которая случилась у соседа. Тем более у такого благополучного, опередившего нас по всем статьям, как Европейский союз. Впрочем, радоваться, возможно, еще рано. Во-первых, идет сбор подписей за повтор референдума, ведь явка составила лишь 70 %, а разрыв между проголосовавшими «за» и «против» лишь 2%. Так что, если сторонники ЕС добьются повторения референдума, не исключено, что Пушков и его коллеги по имперским амбициям будут сильно огорчены. Во-вторых, выход из ЕС Англии еще не означает полного разрыва связей, прежде всего – экономических и культурных. В-третьих, и в самой России далеко не все разделяют радость Пушковых, что для них еще один серьезный повод для огорчений и тревог…

Впрочем, поводом для этой статьи стал не столько сам референдум и его результаты, сколько желание понять исторические причины, увидеть вековые корни соперничества островной Англии с континентальной Европой. То, что оно имеет место, – факт очевидный. Но если раньше свое лидерство в западном мире она поддерживала или прямо военным путем, или путем финансового участия в европейских войнах, то сегодня мы стали свидетелями торжества мирного и вполне демократического разрешения конфликта между Англией и ее соседями на континенте. Главным образом – с Германией, которая в 70-е годы 19 века перехватила у нее экономическое лидерство и возглавила европейскую часть западного мира.

ПРОРЫВНОЙ 16-Й ВЕК

Англия во все времена несколько дистанцировалась от Европы, чему, конечно, способствовало и ее островное положение. Но причиной было не только это. Здесь сложилось государство, которое, начиная примерно с середины 16 столетия, захватило лидерство в западном мире (а значит, и во всем остальном). Оно основывалось на экономическом превосходстве Англии, которого она добилась в ходе «промышленной революции». «С 16 века, – сообщает «Всемирная история», – в Англии наблюдался интенсивный рост различных отраслей промышленности. Новые технические усовершенствования и изобретения, а главное – новые формы организации промышленного труда, рассчитанные на массовое производство товаров; все это говорило о постепенном переходе английской промышленности на капиталистический лад…» А вот оценка Маркса: «Английская буржуазия менее чем за 100 лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения вместе взятые», – писал он в 1847 году.

Эта оценка любопытна и тем, что бросает свет на происходящее в современной России, где, по мнению независимых экспертов, сегодня формируется «новое дворянство». То есть сословие непроизводительное, ориентированное на ренту и на коррупцию, а не на предпринимательство и прибыль. Для России, для русского общества и народа, гораздо полезнее было бы, если бы режим сформировал такую же буржуазию, какая возникла в Англии в период правления Елизаветы Тюдор (1533-1603). Возразят, что политика этой королевы отвечала интересам дворянства, что тот же Маркс указывал на «гнусный характер ее правления»… Все верно, но это «гнусное правление» объективно вывело на авансцену английской истории буржуазию как таковую, а также часть дворянства, которая не чуралось труда, буржуазных коммерческих и производственных форм деятельности, охотно перенимало у третьего сословия его предприимчивость и трудолюбие…

Читатель, наверняка, помнит еще одну знаменитую цитату Маркса про то, как в елизаветинской Англии «овцы съели крестьян». Речь идет о пресловутых «огораживаниях», где добровольном, а где и насильственном отъеме у крестьянских общин их земель для выпаса овец. Крестьяне, потерявшие землю, вливались в ряды пролетариата, формируя новый класс с новыми интересами и историческими задачами.

А шерсть с овец, пасшихся на их землях, отправлялась в соседние Фландрию, Голландию, Бельгии, где бурно росла текстильная промышленность. Ее экспорт приносил английской буржуазии и обуржуазившимся дворянам огромные барыши. Вот они при попустительстве королевы Елизаветы занялись этими самыми «огораживаниями».

FRENCH DAG!

Лидерство Англии в западном мире, статус «мастерской мира» длились до 70-х годов 19 века, когда на авансцену мировой истории вышла Германия. Через океан такие же успехи демонстрировали США, но мы сейчас говорим про Европу, про конкурентную борьбу, которая шла на этом континенте.

Уточним, что до того момента, когда наступать на пятки Англии стала Германия, это делала Франция, давний враг островного соседа. Самая длинная война в мировой истории – 100-летняя! – шла именно между этими государствами. Поэтому не удивительно, что вражда между ними, хотя и в смягченной форме, продолжается и сегодня. Любопытный эпизод описывает в своих мемуарах Бисмарк. В ходе революции 1848 года он, стоявший на монархистских позициях, вынужден был на время покинуть Германию и скрываться в Англии. И вот однажды, гуляя по Лондону, он испытал на себе порцию почти автоматической ненависти, которую англичане испытывают к французам. «Я шел по улице, – вспоминает он, – и вдруг мне навстречу попалась ватага уличных сорванцов. Увидев меня, они замерли и стали внимательно рассматривать со всех сторон. «Смотрите-ка! Да ведь это француз!» – крикнул один, указав на мою эспаньолку (длинная клинообразная борода, популярная в романских странах.-Авт.) и они стали швырять в меня комья глины, приговаривая: «French dag! French dag!» («Французская собака!»)…Я вынужден был забежать в ближайшую лавку и тем самым спасся от дальнейшей экзекуции…»

Французы — сами плоть от плоти германского племени франков. Просто римляне сильно латинизировали их, передав им свою религию, свои порядки и язык. Они готовы были сделать это и с племенами, обитавшими в Британии, что им удалось в очень малой степени.

ОСТАВИЛ ЛИШЬ ОБРЯДЫ

Романский элемент ступил на землю Британии еще в 1-м веке до н. э. в лице легионеров Юлия Цезаря. Они легко оттеснили местные кельтские племена на запад и север новой земли. Но Цезарь пробыл в Англии недолго – война на континенте требовала больше войск, и он перекинул их обратно, на берега Рейна. Правда, римляне, как и русские, старались не уходить с занятых однажды территорий… И вот уже во 2-м веке н. э. они снова явились на остров в лице императоров Адриана (117-138) и Антонина (138-161). В память об этом осталось два вала на севере страны: Адрианов и Антонинов… Первый, кстати, был разрушен пиктами, но его восстановил Септимий Север. Он единственный из нерядовых римлян, кто не успел унести ноги с острова: в 211 году он заболел и умер в городе Эборак (современный Йорк), став первым римским императором, похороненным на британской земле.

В 410 году в связи с распадом Римской империи ее легионы были окончательно выведены с Туманного Альбиона. Но романский элемент еще вернется на эту землю – в лице католической церкви, главным очагом которого станет столица одного из «германских» королевств Гептархии (Семивластие) – Кентербери. Но и католичество англичане переварили на свой лад: в 1534 году, еще до «гнусного правления» Елизаветы Тюдор, английский парламент провозгласил независимость церкви от папы и объявил ее главой короля, коим был на тот момент Генрих VIII (1491-1547; король в 1509-1547). Он закрыл все монастыри, а их имущество конфисковал в пользу королевской казны. Но при этом оставил нетронутыми все католические догматы и обряды. Так что англиканство, которое по сей день исповедуют англичане, является католичеством лишь сверху, а изнутри – это чистой воды протестантизм.

Эта половинчатость, на мой взгляд, сказалась и проигрыше англосаксов германцам во всех отношениях, прежде всего – в сфере трудовой дисциплины, в качестве труда и его производительности.

«УРОК» ИЛИ «ЗАКОН»?

Следующим незваным… вернее, званым гостем на острове был германский элемент. Юты, обитатели Ютландского полуострова, прибыли на Альбион по приглашению вождя бриттов Вортигерна для оказания ему помощи в усобице с северными соседями скоттами. Юты высадились в Кенте в 456 году. «Дальнейшее развитие событий нетрудно предугадать, – читаем в книге «История Англии. От Ледникового периода до Великой Хартии Вольностей». – Иноземцы, призванные для того, чтобы помочь одной из сторон во внутренней усобице, практически неизбежно обращают оружие и против предполагаемых врагов, и против своих предполагаемых союзников и завоевывают себе место под солнцем. Возможно, это самый наглядный урок, который дает история: нечто подобное происходит слишком часто, но из случившегося редко делаются верные выводы…»

В самом деле, такие ситуации в истории были часты. В том числе и в русской истории. В основном такими делами занимались наши предки – гунны, печенеги, половцы и другие, которые всегда отзывались на призыв князей и императоров помочь в борьбе со своими братьями, дядьями, зятьями и т.п., а потом оставались на месте и обосновывались там навсегда…

Считается, что история не имеет законов, как математика, физика и другие науки. Но разве то, что Азимов назвал «уроком», нельзя назвать «законом»? Этот закон мог бы звучать так: если хочешь потерять свою землю, поссорься с братом и позови на помощь ближайших соседей.

Так же поступили и юты…

Следующими германцами, которые пришли в Британию были саксы: в 477 году они переправились через Дуврский пролив и заняли земли на юг от Кента, образовав Суссекс (королевство южных саксов). Чуть позже часть из них отселилась на запад, образовав Уэссекс (западное королевство саксов); потом возникли Эссекс, Мерсия, Нортумберленд, Восточная Англия… Короче, к 700 году на юго-востоке Британии образовалась такая «семибоярщина» на германский лад: Гептархия, в которой главенство переходило от одного королевства к другому, но в целом она оставалась единым политическим организмом.

ПЕРВАЯ КАЗНЬ КОРОЛЯ

Как видим, кельтские народы не смогли противостоять германским: оттесненные ими на запад, север и северо-запад Британии, они образовали свои кельтские государства: Уэльс, Ирландию и Шотландию.

В представлении обывателя – слово «кельты» звучит гораздо более угрожающе, чем юты или саксы. На самом деле все было наоборот. Еще Юлий Цезарь указывал, что германцы более воинственный и более мужественный народ, чем кельты. Среди германцев же он особо выделял бельгов (современные бельгийцы). Любопытно, что воинственность бельгов Цезарь объясняет тем, что они «живут дальше всех других от Рима с его культурной и просвещенной жизнью» и что «у них крайне редко бывают купцы, особенно с такими вещами, которые влекут за собою изнеженность духа…»

А в последние века империи, как гласит Всемирная история, когда Рим уже добивали со всех сторон варварские племена разных пород, римляне «больше всего боялись вторжения в Италию, прежде всего германцев, не опасаясь более многочисленных кельтов…»

Чуть позже, в 10 веке, Англия подпала под власть других германских племен, викингов, которые во главе с Вильгельмом, получившим прозвище Завоеватель, разгромили в 1066 году в битве при Гастингсе саксонского короля Эдуарда и завладели Англией на несколько веков…

Все эти данные я привожу к тому, чтобы читатель понял, что, кроме чисто географических причин отчужденности Англии от остальной Европы, есть и исторические, политические, расовые, социокультурные. Вот парадокс: Англия, слывя самой консервативной страной, сохранив у себя монархию, тем не менее, первая ограничила власть своего короля, приняв в 1215 году Великую хартию вольностей, а затем, в 1649 году, опять-таки первой среди европейцев, казнила своего короля Карла I Стюарта. Казнила, а не убила; убийства королей, царей, князей и т.п. случались часто и повсеместно, а казнь, то есть наказание через суд, – это англичане сделали первые.

ХРЕН ВАМ, А НЕ ГАЙД-ПАРК!

Тем не менее, русские монархи с большим пиететом относились к этой нации. Например, Николай I, махровый монархист, единоличник власти, признавался, побывав юношей в Англии, что она ему понравилась «своим консервативным бытом». Единственное, о чем он вспоминал с негодованием, были «митинги в Гайд-парке и прения в парламенте». О них он отозвался позже так: «Если бы на наше несчастье какой-нибудь злой гений перенес к нам эти клубы и митинги, которые больше шумят, чем делают дело, то я бы просил Бога, чтобы он повторил чудо смешения языков или уже отнял дар слова у тех, кто делает из него такое употребление».

Как видим, время идет, а стойкая неприязнь российских лидеров к митингам и свободному изложению своей позиции, хотя бы в рамках Гайд-парков, остается неизменной…

Высказался об Англии и англичанах и Александр II. «…Русские люди, – читаем в его биографии, – за исключением разве что отъявленных славянофилов, относились к англичанам с каким-то благоговением – к их природному душевному равновесию и умению превосходно устраивать свою внутреннюю жизнь. Сам царь мечтал со временем дать своей стране схожий конституционный уклад… Правда, он не понял, что Конституция Англии – лишь следствие душевного равновесия англичан и всего их умственного, духовного и нравственного склада… Но он понимал противоположность русского и английского характера. Александр видел в англичанах степенных, волевых людей, господствующих над своими чувствами, умеющих скрывать свои страсти, подчиняющих все в жизни своим материальным интересам».

Но в вопросе выхода из ЕС они, кажется, все же больше руководствовались эмоциями, чем соображениями разума…

Между прочим, и нынешний «царь» России, Владимир Путин, в одном из своих интервью подчеркнул именно эти качества англосаксонской расы, правда, в лице американцев. Однако фраза Обамы об их исключительности американцев почему его возмутила…

«ДУРАЦКИЙ» РУССКИЙ!

Но совсем не так относились (и продолжают относиться) к русским сами англичане. Например, королева Виктория, на которой, кстати, Александр II чуть было не женился, отзывалась о нас крайне отрицательно. Особенно это во время Русско-турецкой войны 1877-78 гг. Дизраэли, премьер-министр королевы на тот момент, внимательно следил за событиями на Балканах. Но вовсе не потому, что беспокоился за судьбы угнетенных народов. Просто он зорко наблюдал за тем, чтобы влияние Англии там не падало. Когда в Лондон пришли срочные сообщения о массовой резне болгарских крестьян якобы устроенной турецкими войсками, Дизраэли отмахнулся от них, назвав «болтовней бездельников в кофейне». А такие слова, как «зверства», «массовые убийства», «резня», он всегда брал в кавычки – как выдумки чересчур эмоциональных журналистов.

Иначе повел себя Гладстон, военный министр того периода. Он написал памфлет «Болгарский ужас и Восточный вопрос», в котором назвал турок «самой антигуманной нацией человечества»… Памфлет разошелся тиражом в 200 тысяч экземпляров, вызвав у англичан бурю протеста. Дизраэли же назвал произведение коллеги «презренным, злонамеренно лживым пасквилем», «продуктом беспринципного маньяка, возможно, более опасного, чем сам болгарский ужас». Королева, предварительно изучив вопрос, назвала Гладстона «полоумным», «сумасшедшим», «смутьяном», разжигающим общественные страсти, подталкивая страну к войне… Турки, которые раньше – не без помощи Гладстона — виделись ей извергами, теперь предстали как благородные защитники своей страны от происков русских, стародавних защитников угнетенных братьев-славян. Королева открыто обвинила Россию в «попытке захватить Ближний Восток и установить там свои идиотские порядки»… Поддерживая своего нового премьера, королева поехала на званый обед в Хьюнден-Манор – загородный дом Дизраэли, что в графстве Букингемшир. Она сделала это в отместку Гладстону, назвавшему Дизраэли «наглым и высокомерным евреем», а его загородный дом – «еврейским гетто»…

Тут стоит обратить внимание на оценку королевой роли прессы в подаче тех или иных событий. Сама некогда пострадавшая от бесцеремонности журналистов, совавших нос в ее личную жизнь, искажая некоторые факты и преувеличивая некоторые ошибки, она переносила такое отношение и на политическое поле.

Не знаю, как вы, а я лично склонен взять в этом вопросе сторону королевы…

Простые англичане отреагировали на имперские замашки России так же, как их королева. «По Лондону в эти дни можно было видеть группы студентов, которые выкрикивали антирусские лозунги, а бывало, что и запевали песню такого же содержания. «Мы не хотим войны, – пела молодежь, ободрив себя спиртным. – Но если нас заставят, черт возьми,/ У нас есть корабли, есть воины и денег вдоволь,/ Мы били медведя (т.е. русских) раньше, и пока останемся истинными британцами,/Будем бить их!/Русские никогда не получат Константинополь».

Как все повторяется в истории! Ведь сегодня Стамбул/Константинополь вновь оказался у края пропасти, и Запад вкупе с Россией вновь готовы разорвать Турцию на части!

Завершая тему «русско-английских отношений», приведем слова Дизраэли, который в условиях оголтелой туркофобии сумел сохранить здравый смысл и объективность. «О, если бы королева была мужчиной, – признавался он кому-то из знакомых, – она бы пошла в армию и показала этим негодным русским, которым никогда и ни в чем нельзя верить на слово». Когда в марте 1878 года Россия навязала Турции в Сан-Стефано секретный договор, по которому Турция уступала ей несколько портов в Эгейском море, королева приказала срочно принять ответные меры. Они выразились и в том, что между двумя странами было спешно заключено тайное соглашение о полной помощи со стороны Англии в случае нападения России на Турцию…»

Англия одна из немногих в ЕС поддерживала Турцию и в наше время, так что ее выход из него — для Турции потеря одного из друзей и союзников.

БЕДНОСТЬ У НИХ И У НАС

Но вернемся к нашей главной теме: причине скоропостижного выхода Англии из ЕС. Для этого снова придется обратиться к истории. Я уже приводил выше пресловутый статус Англии – «мастерская мира», который указывал на ее превосходство в тот период над всеми остальными развитыми странами. Однако ничто не вечно под Луной: примерно в 70-е годы 19 века Англии стали наступать на пятки новые, как сказали бы мы сегодня, амбициозные экономики США и Германии. Последняя довольно быстро догнала и перегнала Англию в области торговли. В 90-е годы 19 века усилилось проникновение более дешевых немецких товаров на английский рынок и на рынки ее колоний. «Германия, – писал английский экономист и публицист Вильямс, – вступила с Англией в намеренное и смертельное соперничество и со всей силой ведет борьбу за уничтожение британского преобладания… Английский текстиль еще первенствовал на мировом рынке, но положение металлургии и металлообрабатывающей промышленности сильно подрывалось германской и американской конкуренцией. Поэтому та часть английской буржуазии, капиталы которой были вложены в тяжелую промышленность, первая начала проникаться идеями пересмотра традиционных фритредерских концепций, обнаруживая все большее стремление к картелизации, протекционизму и ориентации на рынки Британской империи. Промышленный кризис 1878-79 гг. по своим размерам, продолжительности и интенсивности был самым тяжелым из всех пережитых Англией. За ним не последовало сколько-нибудь заметного подъема, а с конца 1882 года английская экономика вновь стала втягиваться в очередной кризис, который в 1883 году стал всеобщим. 1888 и 1889 годы прошли под знаком оживления и подъема экономики, но в 1890 последовал мировой денежный кризис и за ним новый промышленный кризис в Англии, достигший наибольшей остроты в 1892-93 гг.; в 1894 году он перешел в депрессию. Даже в момент подъема экономики, в 1889 году, в одном только Лондоне официальная статистика относила к числу бедных 1 млн. 300 тыс. человек!»

Для английской элиты, как утверждает далее Вильямс, это цифра была настоящим кошмаром. Это нашей, российской, элите наплевать на такую статистику, на то, что львиная доля население живет за чертой бедности. Англичане же, воспринимающие себя как единую нацию, относятся к таким социальным показателям очень болезненно…

На днях я видел по ТВ интервью с председателем Английской торговой палаты в РФ Джоном Томпсоном. И он среди прочего сообщил, что недавнее понижение на несколько пунктов фунта стерлингов в сравнении с евро и долларом произвело на англичан просто огромное негативное впечатление. Это российским гражданам наплевать, что их валюта в разы дешевле западных валют, что их страна отстает от Запада по всем показателям. А для англичан даже такая скромная потеря позиций их валюты — трагедия, повод для предъявления к своему правительству серьезных претензий. Кстати, тот же Томсон считает, что главная причина результата недавнего референдума о выходе из ЕС не в том, что англичане недовольны ЕС как таковым, а тем, что они недовольны своим правительством. Референдум стал для них поводом выразить свое недовольство его курсом. Этот курс, как видим, привел к тому, что Англия, которая всегда была лидером в Европе, сегодня очень серьезно уступает по экономическим показателям Германии, своему давнему сопернику и конкуренту.

ЕЩЕ НЕ ВЕЧЕР…

В обеих последних войнах Германия и Англия находились в разных лагерях. Гитлер спал и видел, чтобы Англия присоединилась к нему, и тогда исход Второй Мировой, возможно, был бы иной… Но Англия не пошла на это, потому что, как можно установить и из литературы по Второй Мировой, не была уверена, что сможет лидировать в этом тандеме.

Не этим ли объясняется и та жестокость, с которой английские самолеты бомбили Дрезден и другие города Германии в 1945 году? Мол, давайте так раздолбаем нашего старого конкурента, чтобы он никогда не смог подняться!

Однако он поднялся. И помогли ему в этом США, родственное Англии государство. Мы имеем в виду «План Маршалла», который восстановил Германию из руин. Пушковы, Песковы, Михалковы, конечно, осуждают США, злобствуют: мол, без этой помощи Германия бы не поднялась! Может быть… Но без помощи, которую Сталин оказал Гитлеру накануне Второй Мировой, предоставив ему учебные классы, полигоны, вооружения, деньги и т. п., она бы не смогла даже начать эту войну…

Как бы там ни было, сегодня в Европе лидирует Германия: она определяет повестку, формирует экономическую и социальную политику, является стержнем этого союза. Англия, как и все остальные, по выражению Томпсона, вынуждена стоять перед Берлином с протянутой рукой, что, по-видимому, для гордых англичан является позой неприемлемой. И вот она пошла по самому простому пути, по пути страуса, можно сказать, предпочтя просто выйти из ЕС и не видеть превосходства Германии, чем напрячься и догнать ее по всем показателям.

На мой взгляд, выбор англичан продиктован в большей степени эмоциями, чем здравым смыслом, и очень скоро она и сама осознает это.

К этому союзу Европа шла всю свою историю, со времен Карла Великого (8 век н.э.)! Столько войн, сколько перенес этот континент за время своего выхода на историческую арену, не перенес никто. Поэтому можно понять горечь слов, с которыми Жан-Клод Юнкер на последнем заседании Европарламента вдруг прервал разразившуюся аплодисментами британскую делегацию: «Вы аплодируете здесь в последний раз!»

И все же еще не все потеряно. Я верю в Европу, верю, что она найдет правильный, то есть выгодный для всего мира выход из этой ситуации.