Все течет, все изменяется

Один философ (не дагестанский) разделил всех людей условно на две большие группы. Одну он уподобил траве: люди этого типа осваивают новые территории, перемещаются в пространстве. Другие, подобно деревьям, растут ввысь на освоенных другими территориях. Для природы нужны обе категории.

Теймур Абдуллаев

Обратимся все-таки к более прямым категориям. Самое удачное устройство экономической деятельности группы людей – натуральное хозяйство, когда все необходимое для жизни общины производится руками членов общины, внутри хозяйства. Это удобно, потому что тогда мы ни от кого не зависим. Но усложнение видов человеческой деятельности привело к разделению труда, возникновению множества различных профессий и специальностей.

С этого момента и начинается движение трудовых масс в поисках более привлекательных мест для самореализации. Всяческие отхожие промыслы, которыми занималось множество людей, трансформировались в наше время из экспорта рабочей силы в экспорт основной ценности на сегодняшний день – интеллекта. Процесс утечки мозгов носит объективный, а не декларативный характер. Листья растений тянутся к свету, теплый воздух стремится вверх, рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.

***

При советской власти государство стремилось к равномерному размещению интеллектуальных ресурсов. Делало оно это через систему обязательного распределения выпускников вузов по местам работы на всей территории страны. В отдельных случаях, для особо ценных работников, существовала система подъемных денежных пособий, внеочередного предоставления жилья и прочего. Это позволило, например, обеспечить в свое время дагестанские школы необходимым количеством преподавателей, которые выучили нас, подготовив для того, чтобы мы могли получать высшее образование, бесплатное, качественное и доступное. Я говорю о тех русских учителях, которых присылали к нам из педагогических учебных заведений всей страны. С точки зрения государственных интересов это было, бесспорно, выгодно и необходимо, хотя не всегда удобно для отдельного человека. К примеру, Москву и Ленинград от перенаселения защищали с помощью института прописки. Ты просто не имел права устроиться на работу, если у тебя не было московской прописки.

В последнюю четверть века эти препоны были устранены, наша интеллектуальная элита «проголосовала ногами», выбирая себе более комфортную среду обитания.

Я говорю сейчас не о «ботаниках», развитые мозги находят себе применение не только в науке. Крупный бизнес как раз и является епархией умных и решительных людей. Самыми известными из утекших на чужбину «мозгов» являются как раз бизнесмены: Сулейман Керимов, братья Магомедовы, Асанбуба Нюдюрбегов. Этих людей знают все. Есть и менее известные, добившиеся чего-то в других регионах страны. Так сложилось в 1990-е годы, что в Дагестане реальных успехов могли достичь только люди, имеющие доступ к административным ресурсам: почти все наши клановые образования имеют происхождение от властных структур еще советских времен.

Еще в 1980-1990-е гг. бытовало вполне обоснованное мнение, что вне Дагестана гораздо легче сделать себе карьеру – производственную, научную, даже властную. Если вы дадите себе труд поинтересоваться, то почти в любой крупной российской больнице найдете врачей из Дагестана, как правило, таких специалистов, за которых стесняться не приходится. Это к вопросу о качестве выпускников нашего мединститута. Для того, кто хотел учиться, качество преподаваемых знаний было замечательным.

***

Я живу в обычном пятиэтажном 60-квартирном доме. Так получилось, что у нас проживало немало именно моих ровесников, наше поколение оказалось «урожайным». На сегодняшний день, кроме меня, в Махачкале остался только один мой сосед. Пятеро переселились в Израиль, но не из Махачкалы, кстати, а предварительно довольно успешно поработав в других регионах страны. Четыре моих соседа вошли в топ-менеджмент образовывавшихся в те годы крупных коммерческих структур. Тогда этим самым структурам позарез нужны были юристы, финансисты, бухгалтера с высшим образованием. Двое ребят обзавелись собственным бизнесом в Москве.

Конечно, основным фактором их внутренней миграции послужило то, что именно в Москве и Петербурге крутились и крутятся огромные деньги. Но я знаю точно: если бы у нас не было препон для ведения бизнеса в виде коррупции и кумовства, они вполне успешно могли бы трудиться здесь, помогая развитию нашей экономики, снижая ее дотационность. Мы сами изгоняли самых способных из республики. Я ничего не имею против спортивных единоборств, их мастеров и их поклонников, но знаю, что для успешного ведения хозяйства нужны несколько иные качества, нежели крепкие кулаки и накачанные шеи. Я не слышал, чтобы где-нибудь в Германии или Испании, в других развитых регионах, руководство в массовом порядке имело профессиональное спортивное прошлое. Единственное исключение, известное мне, – один губернаторский срок чемпиона по бодибилдингу Арнольда Шварценеггера. И то, думаю, что его успех в этой ипостаси был обеспечен профессиональным окружением всего аппарата управления штата Калифорния.

Уехали не только мои ровесники, они-то хоть успели к разделу пирога. Уезжает нынешняя молодежь, которая не хочет идентифицировать себя с будущим республики. Родители, отправляя своих детей на работу в Москву, ориентируют их на невозвращение на родину. У сегодняшних дагестанских мигрантов нет особых возможностей обосноваться там, за исключением грабительской ипотеки, но тем не менее они расстаются с родиной, которая стала им мачехой. Даже этика наших местных бизнесменов, являющихся основными работодателями для молодежи, в корне отличается от поведения российских бизнесменов. Большая часть дагестанских нуворишей мнит себя выше окружающих и не считает нужным скрывать свою позицию. Люди с чувством собственного достоинства не захотят терпеть хамства в отношении себя, да и не терпят.

***

Лучшие мозги утекают, но природа не терпит пустоты, и возникшая потребность удовлетворяется теми, что остались, теми, кто учился, сдавая сессии за деньги или принося родным вузам медали с различных соревнований. Пора менять эту ситуацию, пора делать так, чтобы хорошо учиться снова стало модным среди молодежи. Кстати, возможно, этим озадачится вновь назначенный министр по делам молодежи.