Рамзан и оппозиция

О январских нападках Кадырова на оппозицию сказано почти все, но один важный аспект был упущен. Многие не заметили резкого роста напряжения внутри чеченского общества, активизации европейской чеченской оппозиции режиму Кадырова и его экзистенциальных страхов по этому поводу.

Екатерина Сокирянская

Экономический кризис бьет по Чечне. Хотя в 2015 году Аллах увеличил помощь Грозному на 8 %, деньги обесценились, и местной элите, привыкшей к жизни с размахом, не хватает средств. Пришлось усилить давление на жителей республики: резко выросли поборы с бюджетников и бизнеса, в одном из сельских районов люди жаловались представителям «Мемориала», что в течение нескольких месяцев им выдавали лишь треть зарплаты. Народ тихо стонет. «Это настоящее крепостное право», – рассказал мне чеченский коллега.

В конце 2015 года в публичное пространство стали прорываться редкие голоса критиков режима. Эти критики были унижены и жестоко наказаны. Айшат Инаеву, пожаловавшуюся на поборы, принудили просить прощения у Рамзана в прямом эфире, а с блогера Адама Дикаева сняли штаны и в таком виде заставили на камеру заявить, что Владимир Путин – его «отец, дед и царь». Самой страшной оказалась судьба Хизира Ижиева, преподавателя Грозненского нефтяного института, отца четверых малышей, допустившего критику в социальных сетях. По данным правозащитников, 19 декабря его забрали вооруженные люди в штатском, а 1 января в лесу нашли его замученное бездыханное тело.

На публичные унижения, перешедшие все границы дозволенного, отреагировали чеченцы из европейской диаспоры. В Вене, Осло, Стокгольме, Стамбуле, Берлине прошли митинги против Кадырова, Путина и беспредела в Чечне. Таких масштабных и скоординированных акций чеченцев в Европе еще никогда не было. Кроме митингов, в социальных сетях появился ряд обращений от членов диаспоры, одно из которых содержало прямые угрозы жизни Рамзану. Митинги прошли под ичкерийскими флагами, очевидно, что чеченский национальный проект, который, казалось, совсем исчерпал себя или впал в глубокую спячку, возрождается, в том числе благодаря боевому союзу ичкерийцев с украинскими националистами. Именно в Донбассе, куда добровольцы-чеченцы из диаспоры приехали поддержать украинских военных, идея независимой европейской Чечни обрела новую жизнь. Как видно по лицам участников митингов, она популярна и у молодежи.

Это очень тревожит Кадырова. У Рамзана много врагов: ему угрожают чеченские джихадисты из Сирии, назначившие пять миллионов долларов за его жизнь, да и в самой республике у многих свои счеты к чеченскому лидеру.

На фоне эскалации напряжения внутри чеченского общества резкий обвал цен на нефть и падение рубля в начале года вызвали у Рамазана приступ экзистенциального страха: он опасается, что режим Путина даст трещину, и тогда для него и его родных счет пойдет на минуты. В России вряд ли есть второй человек, чье физическое выживание и жизнь его многочисленной родни настолько зависят от Путина. Затеянный им скандал с оппозицией – это признак паники, крик отчаяния, обращенный к Путину: если ты уязвим – я встану рядом с тобой, если ты теряешь позиции – твои враги станут моими врагами. Будем выживать вместе. В подтверждение этих посылов бойцы Рамзана принимают удар на передовой борьбы с терроризмом в Сирии, а он сам отчаянно борется с пятой колонной и противостоит тлетворному Западу. Одновременно Кадыров пытается проработать план «Б»: навести мосты с европейской диаспорой, заманить в Чечню последний символ старой Ичкерии – Ахмеда Закаева, которого считает организатором акций протеста в Европе. Это на тот случай, если трудные времена не удастся пережить вместе с Путиным (или это не удастся самому российскому президенту).

Источник: «Эхо Москвы»