Одиннадцатая

Недавно состоялась одиннадцатая по счету пресс-конференция В. В. Путина в прямом эфире. Понятно, что это мощный информационный повод, который максимально освещается всеми СМИ. Если раньше вся реакция на подобные мероприятия освещалась только в газетах и на ТВ, то теперь, с развитием Интернета, мы можем отследить реальные впечатления электората.

Теймур Абдуллаев

Наш народ наивен и целомудрен. Каждый раз мы почему-то ждем от первого лица воистину моисеевских откровений или чудес. Давайте запомним: если чуду (экономическому или политическому) и суждено случиться, то мы об этом узнаем не из уст президента. Это могут быть сводки с Нью-Йоркской фондовой биржи или с совета стран-членов ОПЭК, не иначе. Тем не менее пресс-конференция состоялась.

***

Одним из ярких и информативных ее моментов был анекдот, рассказанный самим президентом. Встречаются два приятеля, один у другого спрашивает: «Как дела?» Тот говорит: «В полоску: черная, белая». «Сейчас какая?» – «Сейчас черная». Проходит еще полгода: «Как дела? Знаю, что в полоску, сейчас какая?» – «Сейчас черная». – «Тогда же была черная?!» – «Нет, выясняется, что тогда была белая!» Это в целом и есть описание нынешней нашей ситуации.

Бюджет следующего года будет выполнить нелегко. Его закладывали в расчете на цену нефти марки «Брент» по 50 долларов за баррель, а сегодня ее рыночная стоимость всего 38 долларов, и никто не гарантирует, что нефть еще не подешевеет. Как бы от нас это ни пытались скрыть, санкции по отношению к России, по моему мнению, оказывают весьма негативное влияние на нашу экономику, но главная причина нашего кризиса – падение цены на нефть, и с этим мы ничего не можем поделать.

О доверии к правительству Путин высказался без обиняков: кадровой чехардой он заниматься не собирается. Это в целом было бы правильно, если бы на нас не давил пресс безудержной коррупции. Обещать раздачу индульгенций в такой трудный период – не самое лучшее решение.

По вопросу о политическом конфликте с Турцией президент твердо решил держаться первоначально занятой жесткой позиции. Отсутствие гибкости в дипломатии – это слабость. В мире когда-то Громыко, министра иностранных дел СССР, называли «мистер Нет». Подобная закостенелость нечасто приводит к дипломатическим успехам, на примере СССР мы это все прекрасно видели. Люди уже шутят: «Ненавидели грузин, потом – украинцев, сейчас – турок. Кого следующего ненавидеть прикажут?» Разве это правильно – обрастать врагами? Явлинский своим студентам на лекции сказал как-то, что политика – это искусство уменьшать число врагов и увеличивать число друзей. Турки ведь не только сунниты-мусульмане, но и часть огромнейшего тюркоязычного мира. Своими демаршами мы легко можем восстановить против себя этот мир. То, что в Турции лечатся раненые боевики из Сирии, ни для кого не секрет. Ну и что? В свое время там же лечились сепаратисты из Чечни. Не думаю, что лечение это гласное, официальное, на государственном уровне. Скорее всего, это частные клиники, хозяева которых сочувствуют боевикам.

***

По вопросу о боевых действиях в Сирии было сказано то, что взятый курс будет продолжен, но при этом безудержного усердия проявлять не предполагается, чтобы не выглядеть большими сирийцами, чем настоящие сирийцы. Я лично никак не могу уяснить для себя юридической стороны нашего там присутствия. Вошли мы туда по-партизански; нам, россиянам, никто не заявил официально, что мы идем воевать с ИГИЛ или что-либо подобное. Сирия не была нашим военным союзником, насколько я знаю. На каком основании мы там оказались? По официальной просьбе Асада? Мы заключили с его правительством военный союз? Я об этом ничего не слышал. И если мы там воюем, стреляя ракетами по их объектам аж с акватории Каспийского моря, то не значит ли это, что ИГИЛ имеет право наносить нам атаки на всей территории России?

Еще слегка покоробила фраза о том, что воздушная операция в Сирии – это лучшие учения, которые можно вообразить. Типа двух зайцев бьем: и террористов уничтожаем, и своих летчиков обучаем. Так-то оно так, но это одна из истин, которую лучше было бы не озвучивать.

Об отношениях с Украиной сказано, что обмен пленными ведется нечестно по отношению к стороне ДНР и ЛНР, и то, что торговые отношения с Украиной в будущем году только ухудшатся. Сегодня мы видим, что уровень коррупции в среде украинских чиновников как минимум не ниже нашего. Это единственное, что меня успокаивает. Значит, мы не совсем на стороне сил зла. В конце 2013 года мы обещали Януковичу 15 миллиардов долларов. Это огромная сумма, если она дается просто в долг, а не в виде инвестиций. Эти деньги Янукович и его группировка проели бы безо всякой пользы для страны в течение года. Но история распорядилась иначе. Янукович пустился в бега, а мы отгрузили украинцам только первый транш – 3 миллиарда долларов. Сейчас уже ясно, что их нам не вернут, наши угрозы объявить дефолт Украине ничтожны по юридическим последствиям. Начнется тягомотный международный суд, и лет через десять этот суд признает нашу правоту и обязует Украину выплатить нам 3 миллиарда тогдашних долларов, которые уже будут фантиками, а тогдашний украинский президент пообещает заплатить, как только сможет. Россия, взявшая на себя долги распавшегося СССР, до сих пор не расплатилась с США и Великобританией за военные поставки по Ленд-лизу. Напомню, что с момента окончания Второй Мировой войны прошло 70 лет. Мы могли бы подарить эти 3 миллиарда два года назад, толку было бы больше, но время ушло.

***

В общем и целом пресс-конференция показала, что Путин в неплохой интеллектуальной и физической форме, что ситуация с геополитической точки зрения очень сложная и что пик кризиса, несмотря на его заявления, далеко еще не пройден. Как он сам и говорил, рассказывая анекдот: «То была белая полоса, оказывается, сейчас – черная». А, может быть, черная еще и впереди…