17882014530

В понедельник, 20 июля, послушал интервью на радио «Вести FM» известного эксперта по странам Ближнего Востока Семёна Багдасарова, который часто выступает и на телевизионном ток-шоу «Воскресный вечер с Владимиром Соловьёвым», выходящем на телеканале «Россия-1».

Эдуард Уразаев

На полном серьёзе он стал убеждать журналистку Анну Шафран в необходимости начать подготовку специалистов по контрпропаганде идеологии так называемого «Исламского государства Ирака и Леванты» (ИГИЛ, или сокращённо ИГ) – группировки, деятельность которой на территории России признана Верховным Судом РФ «экстремистской».

Кто бы спорил! Особенно на фоне сообщений об отъезде в ИГ многих россиян и опасений, что научившиеся там воевать молодые люди развяжут на Северном Кавказе террористическую войну.

Но жители Дагестана, Чечни, Ингушетии и Кабардино-Балкарии хорошо знают, что такая контрпропаганда ведётся, особенно в первых двух республиках, начиная с 1996 года. Именно тогда стали проявляться первые плоды деятельности зарубежных эмиссаров из арабских стран и Турции, которые под видом помощи возрождению ислама на территории бывшего атеистического государства СССР стали с 1991 года пропагандировать «истинный ислам». Параллельно организовывались поездки на учёбу молодых людей, а многие мусульмане получали возможность за счёт короля Саудовской Аравии совершить хадж.

Сначала, на фоне преимущественно малообразованных тогда имамов, речи некоторых эмиссаров и новообученных за рубежом псевдорелигиозных деятелей выглядели убедительно и даже привлекательно. Тем более что на первых порах шла пропаганда мирного процесса переубеждения верующих и вовлечения молодёжи в получение «истинных знаний».

Однако по мере возрождения традиционного суфийского течения ислама дагестанское и чеченское духовенство стало сопротивляться навязыванию своим землякам другого течения – салафизма, а после первого кровопролития в с. Карамахи, где временное пристанище и жену нашёл известный международный террорист Хаттаб, опасность почувствовало и государство. Этим занимался Комитет по делам религий при правительстве Дагестана, и были попытки установить мирное сосуществование двух течений в исламе. Однако они закончились неудачей, а муфтий Дагестана Саид-Мухаммад-хаджи Абубакаров разоблачил экстремистскую сущность ваххабизма, доказав, что новые проповедники строят своё учение на выдернутых из контекста сур Корана и хадисов из Сунны. За что он был подло убит во дворе Джума-мечети Махачкалы в 1998 году.

Контрпропаганда ваххабизма усилилась в ходе и после нападения на Дагестан банд Хаттаба и Басаева в 1999 году, а в Чечне – после прихода к руководству республикой бывшего муфтия Ахмад-хаджи, отца нынешнего главы ЧР Рамзана Кадырова. Учёные-исламоведы, чиновники и представители духовенства собирались на круглые столы и конференции, издавали сборники статей и монографии, выступали в СМИ, организовывали встречи с общественностью, особенно часто – с молодёжью. Наиболее активные контрпропагандисты, среди которых были и чиновники, и религиозные деятели, и журналисты, убиты.

Так что контрпропагандисты у нас есть. А звание лучшего контрпропагандиста ваххабизма я бы отдал Рамзану Кадырову.

Багдасаров также сказал, что в вузах готовят спецов по специальной пропаганде, но они не годятся для контрпропаганды. Опыт показывает, что для ведения контрпропаганды экстремизма нужно не столько знание политических, социально-психологических и журналистских технологий, сколько хорошее знание ислама, истории, политологии и социологии. И желательно, чтобы контрпропагандист имел высокий авторитет. Грубые и простые схемы для решения мировоззренческих вопросов, увы, не годятся. Жаль, что именитые эксперты многого не знают и начинают «открывать велосипеды».