Прошедшая неделя стала, возможно, одной из самых шокирующих в уходящем году. Казалось бы, чем нас можно удивить после войны в Украине и всех последующих за этим событий? И тут появляется курс доллара…

Тимур Абакаров

Российская валюта стала медленно проседать; по некоторым оценкам, началось это еще с августа текущего года, однако самые заметные для обывателя изменения произошли в прошлый вторник, который уже успели окрестить «черным». Один за другим всевозможные СМИ стали сообщать о казавшихся сюрреалистическими курсах валют – 53, 65, 74 и т. д. Как обычно бывает, заработало сарафанное радио, и вот уже люди, никогда не интересовавшиеся биржевыми котировками, стали рассуждать о судьбе российской экономики, а то и всей России. Сигнал об изменившемся экономическом ландшафте просачивался через все слои общества, которое, подобно хорошему аналоговому синтезатору, стало этот сигнал менять, дробя его на тысячи отдельных нот. И, вконец сбившись с тональности, выдавало и вовсе абсурдные мелодии. Появились первые разговоры о надвигающимся дефолте: мол, вот он – 98-й год! Тут-то и началась вакханалия!

У пунктов обмена валют стали выстраиваться очереди: люди толпились, спеша как можно быстрее обменять «деревянные» на хрустящие «франклины». Банальный, казалось бы, вопрос «Зачем?» не находил своего ответа. Повисший над столицей саспенс заставлял что-то делать. В то время как стоявшая рядами тихая паника держала свой караул, более смекалистые штурмовали полки магазинов техники. Плазменные телевизоры, холодильники, мобильная электроника разлетались, как дефицитные колбасы в стагнирующем СССР. Однако характер явления был далеко не дружественный. Бал продолжался по всем правилам жанра, темп достигал своего апогея, духовные скрепы, о которых сейчас так много говорят, не выдерживали накала, и совсем недавно порицавшие Запад за их распродажи россияне вели себя совсем некамильфово!

Правда, логику эту несложно понять: техника дорожает примерно на 2-3 тысячи чуть ли не каждый день. Так, ставший у нас культовым Apple просил за свое новоиспеченное яблоко «космические» 62 тысячи за самую младшую модель.

На фоне очередных поворотов биржевой карусели менялись и общественные настроения. Тут в принципе ничего нового: от традиционного «хлеб есть – выживем» до не менее классического «пора валить». Кто-то даже начал строить теории, что это кара за разгульные сытые нулевые. Но я, надеюсь, как и вы, далек от эзотерики и считаю, что акцентировать внимание следует все-таки на вещах более житейских; вот с ними-то как раз все гораздо сложнее. Средний уровень благосостояния в стране далек от того, чтобы люди держали свои сбережения в нескольких валютах; народ по старинке предпочитает  держать рубли под матрасом и ни о каких сложных экономических процессах представления не имеет. А, впрочем, и не обязан! Людей волнует, что бананы стали стоить не 30 рублей, а 80, набившая оскомину гречка – и того больше. И какого спрашивается черта? Здесь, как мне кажется, и заключается вся сложность ситуации. Многие из нас американцев толком и не видели, разве что в кино, ни с кем из них лично не ругались и очень далеки от политических распрей нет никакого дела. Но таких мыслей практически нет. Люди свято верят в то, что все вокруг стремятся разорвать нас на куски.

Казалось бы, сейчас доступ к информации получить легче, чем когда бы то ни было в истории, только вот получать ее никто не спешит. Меня пугает, что общественные настроения все больше смахивают на главы Оруэлла, что все чаще я вижу восхищение силой нашей элиты, силой, которая зачастую никому не приносит ничего хорошего, кроме самого ее обладателя.

Иногда мне кажется, что упал не рубль, а упали мы сами. Упали сильно и приземлились прямо на голову. Как бы то ни было, а ситуация обещает быть интересной. Основные последствия кризиса нам обещают уже в начале грядущего года. Сильно ли скажется это на нас с вами, а главное – как это на нас повлияет? Поживем – увидим.

А пока советую абстрагироваться от негативных мыслей хотя бы на несколько дней: новогодняя атмосфера – отличный повод уйти от ценностей материальных к ценностям более долговечным.

Прошедшая неделя стала, возможно, одной из самых шокирующих в уходящем году. Казалось бы, чем нас можно удивить после войны в Украине и всех последующих за этим событий? И тут появляется курс доллара…

Тимур Абакаров

Российская валюта стала медленно проседать; по некоторым оценкам, началось это еще с августа текущего года, однако самые заметные для обывателя изменения произошли в прошлый вторник, который уже успели окрестить «черным». Один за другим всевозможные СМИ стали сообщать о казавшихся сюрреалистическими курсах валют – 53, 65, 74 и т. д. Как обычно бывает, заработало сарафанное радио, и вот уже люди, никогда не интересовавшиеся биржевыми котировками, стали рассуждать о судьбе российской экономики, а то и всей России. Сигнал об изменившемся экономическом ландшафте просачивался через все слои общества, которое, подобно хорошему аналоговому синтезатору, стало этот сигнал менять, дробя его на тысячи отдельных нот. И, вконец сбившись с тональности, выдавало и вовсе абсурдные мелодии. Появились первые разговоры о надвигающимся дефолте: мол, вот он – 98-й год! Тут-то и началась вакханалия!

У пунктов обмена валют стали выстраиваться очереди: люди толпились, спеша как можно быстрее обменять «деревянные» на хрустящие «франклины». Банальный, казалось бы, вопрос «Зачем?» не находил своего ответа. Повисший над столицей саспенс заставлял что-то делать. В то время как стоявшая рядами тихая паника держала свой караул, более смекалистые штурмовали полки магазинов техники. Плазменные телевизоры, холодильники, мобильная электроника разлетались, как дефицитные колбасы в стагнирующем СССР. Однако характер явления был далеко не дружественный. Бал продолжался по всем правилам жанра, темп достигал своего апогея, духовные скрепы, о которых сейчас так много говорят, не выдерживали накала, и совсем недавно порицавшие Запад за их распродажи россияне вели себя совсем некамильфово!

Правда, логику эту несложно понять: техника дорожает примерно на 2-3 тысячи чуть ли не каждый день. Так, ставший у нас культовым Apple просил за свое новоиспеченное яблоко «космические» 62 тысячи за самую младшую модель.

На фоне очередных поворотов биржевой карусели менялись и общественные настроения. Тут в принципе ничего нового: от традиционного «хлеб есть – выживем» до не менее классического «пора валить». Кто-то даже начал строить теории, что это кара за разгульные сытые нулевые. Но я, надеюсь, как и вы, далек от эзотерики и считаю, что акцентировать внимание следует все-таки на вещах более житейских; вот с ними-то как раз все гораздо сложнее. Средний уровень благосостояния в стране далек от того, чтобы люди держали свои сбережения в нескольких валютах; народ по старинке предпочитает  держать рубли под матрасом и ни о каких сложных экономических процессах представления не имеет. А, впрочем, и не обязан! Людей волнует, что бананы стали стоить не 30 рублей, а 80, набившая оскомину гречка – и того больше. И какого спрашивается черта? Здесь, как мне кажется, и заключается вся сложность ситуации. Многие из нас американцев толком и не видели, разве что в кино, ни с кем из них лично не ругались и очень далеки от политических распрей нет никакого дела. Но таких мыслей практически нет. Люди свято верят в то, что все вокруг стремятся разорвать нас на куски.

Казалось бы, сейчас доступ к информации получить легче, чем когда бы то ни было в истории, только вот получать ее никто не спешит. Меня пугает, что общественные настроения все больше смахивают на главы Оруэлла, что все чаще я вижу восхищение силой нашей элиты, силой, которая зачастую никому не приносит ничего хорошего, кроме самого ее обладателя.

Иногда мне кажется, что упал не рубль, а упали мы сами. Упали сильно и приземлились прямо на голову. Как бы то ни было, а ситуация обещает быть интересной. Основные последствия кризиса нам обещают уже в начале грядущего года. Сильно ли скажется это на нас с вами, а главное – как это на нас повлияет? Поживем – увидим.

А пока советую абстрагироваться от негативных мыслей хотя бы на несколько дней: новогодняя атмосфера – отличный повод уйти от ценностей материальных к ценностям более долговечным.