В борьбе с чем-то главное – перспектива, понимание того, кто и что вам противостоит

Теракт в Грозном – это знак. Знак, который недостаточно просто прочитать. Необходимо понять причины, вследствие которых это произошло. Но еще важнее ликвидировать их, сделать так, чтобы это больше не повторилось. Ведь не может быть случайностью, что в лопающейся от своего преуспевания Чечне, в республике, где огнем и мечом уничтожались даже намеки на инакомыслие, вдруг происходит теракт! Такие вещи не происходят просто так. Теракт в Грозном – это знак, знак, который нельзя игнорировать – иначе будет, как у нас в Дагестане.

Заур Газиев

Назад в прошлое…

Нравится это кому-то или нет, но теракт в Грозном – это напоминание не только Чечне, но и в первую очередь Дагестану о той истории, которая один раз с нами уже случилась. Помните 1999 год, когда мы посчитали, что идеология экстремизма побеждена и что к экстремистским течениям у наших сограждан выработался стойкий иммунитет. Нам казалось это логичным, ведь до этого были кровавые события в Буйнакске и Каспийске, была война в Ботлихе, Цумаде, Новолаке… Но прошло совсем немного времени, и все почему-то вернулось! И с большим в разы размахом! На этот раз в идеологические сети оказались вовлечены не только маргиналы или люди отчаявшиеся, но вполне себе обеспеченные граждане. Причем это приняло такие формы, что в какой-то момент люди в форме стали бояться выходить на улицу. Но до того как мы пришли к этому, было много знаков беды, читать которые никто не стал. Да и большинство граждан проявили какое-то равнодушие к гражданскому конфликту. Думали, что это война милиционеров и салафитов, что больше она никого не коснется. Никого из тех, кто принимал решения, не заинтересовало, почему так произошло и как изменить ситуацию.

А в Дагестане в это время наблюдали за тем, как под кремлевскими коврами шла война за высокие должности в республике. Но ситуация ухудшалась, и вскоре ни один человек, делающий бизнес в Дагестане, не мог чувствовать себя спокойно. К концу правления Муху Алиева в республике возникла параллельная власть экстремистов, которая, как и любая другая власть, предъявляла свои права на часть доходов граждан. Делала она это через флешки. Клерикалы начали наводить свои порядки весьма жестко: взрывы магазинов, обложенные данью бизнесмены и чиновники, похищения, убийства тех, кто не захотел платить – так они утверждали и до сих пор утверждают свою власть. Официальные СМИ называли эту власть бандитами, боевиками, НВФ, но с ней тайно сотрудничало все больше людей: журналисты, адвокаты, милиция… Тихо и незаметно в умах граждан произошла героизация насилия и нарушения законности. Это худшее, что могло с нами произойти. Между тем официальная власть как будто не понимала происходящего и раз за разом демонстрировала свою несостоятельность и неспособность сделать хоть что-то для борьбы с этим злом.

Дагестан может не уважать закон, но силу в нашей республике уважали всегда! В какой-то момент подполье оказалось реальной силой, которая противостояла официальным властям. Насилие и страх, в которое экстремисты погрузили общество, делали свое дело. Дагестан попал в состояние гражданского конфликта, главными жертвами которого все чаще становились простые граждане. При этом не было целенаправленной идеологической работы с молодежью. Социальные сети оказались заполнены проповедниками. Они и создавали моду на атрибуты, которые очень полюбились лесным обитателям: бритые усы, фотографии с автоматами и пистолетами, направленными в объективы фотоаппаратов, пальцы вверх… С этого и начинался рекрутинг в ряды незаконных вооруженных формирований. И опять же не было ничего, что хоть как-то можно было бы противопоставить пропаганде непонятных ценностей. Официальные власти по части идеологии занимались только разборками с журналистами или же публикациями низкопробного компромата на журналистов или правозащитников.

На одной ноге

Надо сказать, что дагестанские МВД, ФСБ и прочие силовые структуры активно боролись с терроризмом силовыми методами, недостатка в финансировании не было. Однако вместо убитых в спецоперациях, как по заказу, рождались новые последователи. Покойный министр ВД Дагестана Адильгерей Магомедтагиров практически вел охоту на приверженцев ваххабизма или салафизма. И более непримиримого врага у них не было! Но даже при нем победа над этой идеологией не была очевидна. Уже тогда мы понимали: что-то идет не так, результаты сомнительны, уничтожение носителей идей не решает проблемы. Это потом станет очевидным (и то не всем), что в отличие от людей идеи имеют свою жизнь и свои законы существования. Идею может убить только другая идея, которая в какой-то момент оказывается сильнее и привлекательнее! Именно она, утвердившись в головах людей, дает им опору, которую они не находили раньше. Невозможно с идеями бороться, как с сорняками, невозможно побеждать отстрелами. Это приведет к противоположным результатам. У идеи появляются свои герои, свои мученики, свои святые. А еще тогда не знали, что, помимо идей, обществом могут манипулировать мемы. Мем – это единица информации. Мемы бывают как деструктивные, так и конструктивные. К примеру, мода на бритые усы – это мем. Мода на качественное образование – мем. Традиции – мем. Мемы могут мотивировать на какие-то поступки массы людей. Если обществом уже завладели деструктивные мемы, то никакие отстрелы ничего не изменят! Можно на какое-то время остановить процесс, но, по сути, это только отсрочка следующего витка напряженности. Подрастает новое поколение, и ряды маргиналов пополняются. Мы в Дагестане это увидели на примере последнего десятилетия. Почему так?

Не бывает простых ответов на сложные вопросы. Христиан в древнем языческом Риме бросали в Колизей на растерзание диким зверям и отдавали на погибель гладиаторам. В ответ на это возникла катакомбная церковь. Пройдет совсем немного времени, и закаленное в войне с язычниками христианство станет официальной религией Рима. А потом случится так, что империя начнет разваливаться на куски и мир погрузится в средневековые ужасы с инквизицией, сожженными на кострах ведьмами, учеными, инакомыслящими и прочими не укладывающимися в общепринятые нормы субъектами. Не могу знать, могло ли тогда в Древнем Риме все пойти иначе. История не знает сослагательного наклонения, но в какой-то момент столица величайшей из империй – Рим – превратилась в обычные развалины, среди которых вплоть до начала ХХ века паслись козы. Нет ничего случайного! Рим начинался как республика, потом превратился в империю, а потом империя, которая на столетия остановила войны, подарила миру основы многих наук, рассыпалась в пыль и не смогла противостоять варварами, которые по своему развитию стояли на много ступеней ниже. В отличие от духовно опустошенного Рима у варваров была своя цель…

Проснуться в другом мире

В жизни нет ничего случайного. Это глупые люди думают, что можно сделать что-то и это останется без последствий. Когда вы лишаете граждан права голоса, продаете должности, выгоняете людей с работы, чтобы освободить места для своих, творите несправедливости, уничтожаете инакомыслие, сеете раздор и ненависть, уничтожая все доброе, что существует вокруг вас, то вы приближаете час, когда вас уничтожит еще большее зло, чем вы! И мир погрузится в тот мрак, что наступил после падения Римской империи. Люди, которые знают историю хотя бы в рамках школьной программы, понимают это. Мне кажется, что символические знаки высвечиваются у нас на каждом шагу. Но такое чувство, что принимающие решения учились по другим книгам, где написана совсем другая история.

Однако хочется вернуться к главной мысли этого текста: с идеологией нельзя бороться, только отстреливая ее носителей. Необходимо дать людям альтернативу. Необходимо показывать путь к другой, более светлой и комфортной жизни через честный труд, образование, добрые поступки. Нужно поощрять слой людей, готовых разделять те ценности, которые позволят нашему обществу идти вперед. И, конечно же, нужно ликвидировать причины, по которым люди становятся на путь вооруженной борьбы с государством. Если у человека в жизни есть перспективы, если есть понятные и равные для всех правила игры, никто не заставит его взять в руки оружие и бороться против государства, которое дает ему все эти возможности.

Многочисленные истории тех, кто оказался в рядах НВФ, показывают: людьми, вытолкнувшими граждан в лес, становились представители силовых структур. «Большевистская» непримиримость со стороны НВФ и силовиков привела к тому, что с обеих сторон – огромное количество жертв. И те и другие – наши сограждане… И такое ощущение, что сама попытка говорить об этом натыкается на препятствия…

Мы искренне соболезнуем по поводу случившегося в Грозном. Мне очень жаль людей, которые стали жертвами этого злодеяния. Но самое большое зло не в произошедшем, а в том, что есть причины, ведущие к трагедиям, и есть люди, ответственные за них…

Мы в Дагестане когда-то жили спокойной тихой жизнью, убежденные в том, что война к нам больше не вернется, и не заметили знаков беды…Теперь по Дагестану ездят армейские колонны, а в хрониках мы читаем об убитых боевиках и зачищенных населенных пунктах…

В борьбе с чем-то главное – перспектива, понимание того, кто и что вам противостоит

Теракт в Грозном – это знак. Знак, который недостаточно просто прочитать. Необходимо понять причины, вследствие которых это произошло. Но еще важнее ликвидировать их, сделать так, чтобы это больше не повторилось. Ведь не может быть случайностью, что в лопающейся от своего преуспевания Чечне, в республике, где огнем и мечом уничтожались даже намеки на инакомыслие, вдруг происходит теракт! Такие вещи не происходят просто так. Теракт в Грозном – это знак, знак, который нельзя игнорировать – иначе будет, как у нас в Дагестане.

Заур Газиев

Назад в прошлое…

Нравится это кому-то или нет, но теракт в Грозном – это напоминание не только Чечне, но и в первую очередь Дагестану о той истории, которая один раз с нами уже случилась. Помните 1999 год, когда мы посчитали, что идеология экстремизма побеждена и что к экстремистским течениям у наших сограждан выработался стойкий иммунитет. Нам казалось это логичным, ведь до этого были кровавые события в Буйнакске и Каспийске, была война в Ботлихе, Цумаде, Новолаке… Но прошло совсем немного времени, и все почему-то вернулось! И с большим в разы размахом! На этот раз в идеологические сети оказались вовлечены не только маргиналы или люди отчаявшиеся, но вполне себе обеспеченные граждане. Причем это приняло такие формы, что в какой-то момент люди в форме стали бояться выходить на улицу. Но до того как мы пришли к этому, было много знаков беды, читать которые никто не стал. Да и большинство граждан проявили какое-то равнодушие к гражданскому конфликту. Думали, что это война милиционеров и салафитов, что больше она никого не коснется. Никого из тех, кто принимал решения, не заинтересовало, почему так произошло и как изменить ситуацию.

А в Дагестане в это время наблюдали за тем, как под кремлевскими коврами шла война за высокие должности в республике. Но ситуация ухудшалась, и вскоре ни один человек, делающий бизнес в Дагестане, не мог чувствовать себя спокойно. К концу правления Муху Алиева в республике возникла параллельная власть экстремистов, которая, как и любая другая власть, предъявляла свои права на часть доходов граждан. Делала она это через флешки. Клерикалы начали наводить свои порядки весьма жестко: взрывы магазинов, обложенные данью бизнесмены и чиновники, похищения, убийства тех, кто не захотел платить – так они утверждали и до сих пор утверждают свою власть. Официальные СМИ называли эту власть бандитами, боевиками, НВФ, но с ней тайно сотрудничало все больше людей: журналисты, адвокаты, милиция… Тихо и незаметно в умах граждан произошла героизация насилия и нарушения законности. Это худшее, что могло с нами произойти. Между тем официальная власть как будто не понимала происходящего и раз за разом демонстрировала свою несостоятельность и неспособность сделать хоть что-то для борьбы с этим злом.

Дагестан может не уважать закон, но силу в нашей республике уважали всегда! В какой-то момент подполье оказалось реальной силой, которая противостояла официальным властям. Насилие и страх, в которое экстремисты погрузили общество, делали свое дело. Дагестан попал в состояние гражданского конфликта, главными жертвами которого все чаще становились простые граждане. При этом не было целенаправленной идеологической работы с молодежью. Социальные сети оказались заполнены проповедниками. Они и создавали моду на атрибуты, которые очень полюбились лесным обитателям: бритые усы, фотографии с автоматами и пистолетами, направленными в объективы фотоаппаратов, пальцы вверх… С этого и начинался рекрутинг в ряды незаконных вооруженных формирований. И опять же не было ничего, что хоть как-то можно было бы противопоставить пропаганде непонятных ценностей. Официальные власти по части идеологии занимались только разборками с журналистами или же публикациями низкопробного компромата на журналистов или правозащитников.

На одной ноге

Надо сказать, что дагестанские МВД, ФСБ и прочие силовые структуры активно боролись с терроризмом силовыми методами, недостатка в финансировании не было. Однако вместо убитых в спецоперациях, как по заказу, рождались новые последователи. Покойный министр ВД Дагестана Адильгерей Магомедтагиров практически вел охоту на приверженцев ваххабизма или салафизма. И более непримиримого врага у них не было! Но даже при нем победа над этой идеологией не была очевидна. Уже тогда мы понимали: что-то идет не так, результаты сомнительны, уничтожение носителей идей не решает проблемы. Это потом станет очевидным (и то не всем), что в отличие от людей идеи имеют свою жизнь и свои законы существования. Идею может убить только другая идея, которая в какой-то момент оказывается сильнее и привлекательнее! Именно она, утвердившись в головах людей, дает им опору, которую они не находили раньше. Невозможно с идеями бороться, как с сорняками, невозможно побеждать отстрелами. Это приведет к противоположным результатам. У идеи появляются свои герои, свои мученики, свои святые. А еще тогда не знали, что, помимо идей, обществом могут манипулировать мемы. Мем – это единица информации. Мемы бывают как деструктивные, так и конструктивные. К примеру, мода на бритые усы – это мем. Мода на качественное образование – мем. Традиции – мем. Мемы могут мотивировать на какие-то поступки массы людей. Если обществом уже завладели деструктивные мемы, то никакие отстрелы ничего не изменят! Можно на какое-то время остановить процесс, но, по сути, это только отсрочка следующего витка напряженности. Подрастает новое поколение, и ряды маргиналов пополняются. Мы в Дагестане это увидели на примере последнего десятилетия. Почему так?

Не бывает простых ответов на сложные вопросы. Христиан в древнем языческом Риме бросали в Колизей на растерзание диким зверям и отдавали на погибель гладиаторам. В ответ на это возникла катакомбная церковь. Пройдет совсем немного времени, и закаленное в войне с язычниками христианство станет официальной религией Рима. А потом случится так, что империя начнет разваливаться на куски и мир погрузится в средневековые ужасы с инквизицией, сожженными на кострах ведьмами, учеными, инакомыслящими и прочими не укладывающимися в общепринятые нормы субъектами. Не могу знать, могло ли тогда в Древнем Риме все пойти иначе. История не знает сослагательного наклонения, но в какой-то момент столица величайшей из империй – Рим – превратилась в обычные развалины, среди которых вплоть до начала ХХ века паслись козы. Нет ничего случайного! Рим начинался как республика, потом превратился в империю, а потом империя, которая на столетия остановила войны, подарила миру основы многих наук, рассыпалась в пыль и не смогла противостоять варварами, которые по своему развитию стояли на много ступеней ниже. В отличие от духовно опустошенного Рима у варваров была своя цель…

Проснуться в другом мире

В жизни нет ничего случайного. Это глупые люди думают, что можно сделать что-то и это останется без последствий. Когда вы лишаете граждан права голоса, продаете должности, выгоняете людей с работы, чтобы освободить места для своих, творите несправедливости, уничтожаете инакомыслие, сеете раздор и ненависть, уничтожая все доброе, что существует вокруг вас, то вы приближаете час, когда вас уничтожит еще большее зло, чем вы! И мир погрузится в тот мрак, что наступил после падения Римской империи. Люди, которые знают историю хотя бы в рамках школьной программы, понимают это. Мне кажется, что символические знаки высвечиваются у нас на каждом шагу. Но такое чувство, что принимающие решения учились по другим книгам, где написана совсем другая история.

Однако хочется вернуться к главной мысли этого текста: с идеологией нельзя бороться, только отстреливая ее носителей. Необходимо дать людям альтернативу. Необходимо показывать путь к другой, более светлой и комфортной жизни через честный труд, образование, добрые поступки. Нужно поощрять слой людей, готовых разделять те ценности, которые позволят нашему обществу идти вперед. И, конечно же, нужно ликвидировать причины, по которым люди становятся на путь вооруженной борьбы с государством. Если у человека в жизни есть перспективы, если есть понятные и равные для всех правила игры, никто не заставит его взять в руки оружие и бороться против государства, которое дает ему все эти возможности.

Многочисленные истории тех, кто оказался в рядах НВФ, показывают: людьми, вытолкнувшими граждан в лес, становились представители силовых структур. «Большевистская» непримиримость со стороны НВФ и силовиков привела к тому, что с обеих сторон – огромное количество жертв. И те и другие – наши сограждане… И такое ощущение, что сама попытка говорить об этом натыкается на препятствия…

Мы искренне соболезнуем по поводу случившегося в Грозном. Мне очень жаль людей, которые стали жертвами этого злодеяния. Но самое большое зло не в произошедшем, а в том, что есть причины, ведущие к трагедиям, и есть люди, ответственные за них…

Мы в Дагестане когда-то жили спокойной тихой жизнью, убежденные в том, что война к нам больше не вернется, и не заметили знаков беды…Теперь по Дагестану ездят армейские колонны, а в хрониках мы читаем об убитых боевиках и зачищенных населенных пунктах…