ДГПУ оказался в водовороте серьезного кризиса

То, что ДГПУ лихорадит, было понятно давно, еще со времени скандальных выборов на пост ректора этого вуза в связи с кончинойШейха Исмаилова…

Багаудин Узунаев

… Фаворитом был Джафар Маллаев, которого поддерживала дагестанская верхушка в лице Муху Алиева. Он старался в пользу Джафара Михайловича так усердно, что его, вернее его близких (сына, зятя и т.п.), даже заподозрили в коррупционно окрашенной заинтересованности…

За спиной у Ленина

Поскольку власть у нас не пользуется доверием общества и народа, то это недоверие обычно распространяются и на ее ставленников и выдвиженцев, особенно когда она расставляет «своих» людей в сферах, напрямую с властью не связанных. В культурной, литературной, спортивной или, как в нашем случае, академической. Поэтому недоверие к власти автоматически переносится и на ее ставленников. Это сполна на себе ощутил и Джафар Маллаев, которого его конкуренты «мочили» по полной программе через СМИ, а также в ходе митингов и одиночных пикетов перед входом в вуз.

Я до сих пор помню некоторые броские надписи на плакатах, адресованные назначенцу Алиевых: «Джафар, выходи! Поговорим!», «Джафар, ты не кумык!» (Эта фраза возникла в связи с озвученным Муху Алиевым пожеланием видеть на этом месте кумыка, что всех тогда поразило, потому что он был и наверняка остается по сей день сторонником подбора кадров по «профессиональному» признаку… Это очень хороший подход, если бы не своеобразное понимание им профессионализма, характерное, как считают многие, и для теперешнего главы…).

Однако Джафар Маллаев, хотя и был ставленником не пользующейся доверием большинства дагестанцев власти, оказался вполне приличным человеком и разумным компетентным руководителем – доступным для коллег, внимательным к студентам и открытым для общества и СМИ. Такую же – добрую, приятную – память оставил о себе и сменивший Маллаева на посту ректора Шахов. Не то что нынешний…

Впрочем, о нем у нас будет подробный разговор ниже, а пока я возвращаюсь к фасаду ДГПУ четверга истекшей недели.

Обидная забота

Когда в нашу редакцию поступила информация о том, что ДГПУ запретили со следующего года прием абитуриентов, мне было дано задание узнать подробности этого неприятного события и подготовить соответствующий текст. В вузе подтвердили, что такое решение Рособрнадзора имеет место. Мне порекомендовали заглянуть в Интернет, на сайт этого учреждения, где имеются подробности. И, действительно, без особого труда я нашел публикацию, она называлась «В Госдуме обсудили, как улучшить процедуру лицензирования и аккредитации высших учебных заведений», где черным по белому было написано следующее: «После Булаева (1-й заместитель руководителя фракции «Единая Россия» в Госдуме, член Высшего совета партии) слово взял ректор Дагестанского государственного педагогического университета (ДГПУ) Магомед Абдулаев, вуза, которому Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки (Рособрнадзор) 22 сентября запретила принимать на учебу абитуриентов за неисполнение предписаний. Ректор рассказал, что в вузе обучаются десятки тысяч студентов. «Это в основном дети, поступившие из высокогорных сел. В республике у всех переполох. Молодежь не знает, как быть. У нас есть филиалы, в них учатся дети. Куда они пойдут теперь?» – эмоционально вопрошал он.

Из этого текста можно сделать два конкретных вывода. Первый: запрет на прием абитуриентов имел место; второй: в республике в связи с этим поднялся переполох, хотя окружение ректора пыталось представить инцидент как незначительный и не заслуживающий особого внимания. Но, позвольте, как тогда согласуется трактовка окружения ректора с его собственной трактовкой, вытекающей из описанной им в Госдуме реакции республики на факт запрета: переполох… молодежь в растерянности… впереди мрак неизвестности..?

Непонятно: то ли ректор искусственно сгустил краски перед думской аудиторией, чтобы вызвать жалость и сострадание, которые Дагестан всегда активно эксплуатирует в высоких кабинетах федеральной власти; то ли умышленно занижал степень опасности в глазах студентов и преподавателей, чтобы избежать паники на тонущем «корабле» – извечная озабоченность дагестанского начальства, относящегося к народу, как к неразумным баранам, готовым по любому мелкому поводу впасть в транс и броситься всем стадом в Каспийское море…

Объективно же такая позиция очень ярко характеризует нравственный облик ректора: там, в Москве, давить на жалость, а здесь, в регионе, наоборот, быть жестким и бескомпромиссным. Насчет жесткости явовсе не преувеличиваю, в чем сейчас убедитсяи читатель.

Запрет с… хвостом

Те чувства, которые охватили членов преподавательского состава ДГПУ при известии о запрете от Рособрнадзора, я бы не назвал переполохом: все-таки это в основном взрослые люди, многое в жизни испытавшие и готовые к любым ударам судьбы. Но то, что оно не могло оставить их равнодушными, – это, безусловно, более того – вполне естественно. Потерять в одночасье работу со всеми вытекающими отсюда последствиями – такой поворот судьбы может обеспокоить кого угодно. Особенно педагогов, чей опыт и знания могут быть востребованы только в таком специфически педагогическом вузе, как ДГПУ. Поэтому они стали искать способы прояснить ситуацию, узнать подробности и, если еще не поздно, устранить надвигающуюся на вуз угрозу. Однако ректорат от разъяснений отказывался. Более того, как мне сказали, там даже скрывали сам факт получения такого запрета, старались внушить коллективу, как уже было сказано, мысль, что это мелкий, легко устранимый инцидент. Но в информационную эпоху трудно скрыть даже гораздо более мелкие инциденты, нежели этот.

И вот в обороте появилась бумага за подписью и.о. начальника Управления надзора и контроля за организациями, осуществляющими образовательную деятельность, А.Ю. Петрова, который, адресуясь к и.о. ректора Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет», сообщал: «… в соответствии с частью 7 статьи 93 ФЗ от 29.12.2012 года №273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», подпунктом 6.6 пункта 6 Положения о Федеральной службе по надзору Российской Федерации в сфере образования и науки, утвержденного постановлением Правительства РФ от 15.07.2013 года №594, и в связи с неисполнением предписания Рособнадзора от 02.04.2014 года №03-55-52/18-Л/З/К (выделено мной – автор) издано распоряжение от 19.09.2014 года №1799-07 «О запрете приема в Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет».

Кажется, тут ясно все написано: запрет! Ну, разве что Рособрнадзор играется такими запретами, как фокусник: сегодня запретил, а завтра распретил… Это уже другая история. Но в процитированном мною официальном документе четко говорится о запрете. Так неужели же это должно обрадовать преподавательский состав? Может, они должны были устроить по этому поводу бал-маскарад? Вопрос абсолютно риторический.

Уточним, что предписание с требованием устранения недостатков относилось к Хасавюртовскому филиалу ДГПУ (их у него, кстати, аж 2 штуки. Хасавюртовский – один из них). Не стоит это трактовать в пользу головного вуза – ответственность за качество деятельности всех филиалов лежит исключительно на нем!

Я спросил у активистов, почему же не были исполнены требования надзорного органа? Что помешало этому? Мне сказали, что этот вопрос лучше адресовать самому г-ну Абдулаеву, но, по их предположениям, причина проста: это наплевательское отношение к делам вуза. А кто-то добавил с сарказмом: «Меньше интригами надо заниматься, а больше делом, тогда не будет таких предписаний…»

Обеспокоенность коллектива объясняется еще тем, что запрет на прием абитуриентов – это предупредительная мера перед отзывом лицензии вуза, что равносильно его закрытию. Дай бог, чтобы это были только предчувствия…

Не уважают…

В ходе обсуждения в стенах вуза новости о запрете от Рособрнадзора приема абитуриентов была выдвинута идея проведения собрания коллектива ДГПУ. Профком и ряд работников разного уровня обсудили эту идею и признали ее логичной и естественной. Да и устав ДГПУ в перечне прав работников вуза указывает их право «участвовать в обсуждении и решении вопросов, относящихся к деятельности ВУЗа». Так что здесь придраться не к чему.

В результате было принято решение провести, цитирую объявление, «… собрание коллектива ДГПУ. Повестка дня: «Решение Рособрнадзора о запрете приема абитуриентов в ДГПУ». Приглашаются все работники ДГПУ».

Собрание было намечено на 25 сентября и должно было проходить, как указано в том же объявлении, «в клубе ДГПУ». Однако буквально за пару часов до начала собрания ректорат стал требовать отменить его и перенести на другой срок. В клубе сбор запретили.

Мол, это требование и.о. ректора, который находится в Москве именно в связи с этим вопросом. «Почему же вы не исполнили пожелание ректора?» – спросил я активистов вуза. «Да очень просто: нам о нем сообщили в последний момент, когда собрание вот-вот должно было начаться, и времени на то, чтобы обежать всех приглашенных и оповестить о требовании и.о. у нас уже не было…»

В общем-то, причина достаточно уважительная. Но, я думаю, есть и другая, более существенная. Дело в том, что г-н Магомед Абдулаев не пользуется уважением большинства преподавательского состава вуза. И он (коллектив) даже не скрывает этого. Вот цитата из письма, отправленного г-ну министру образования и науки Ливанову, подписанное так: «С уважением и надеждой, коллектив ФГБОУ ВПО ДГПУ». И датированное 17 сентября 2014 года. «Обращаемся к вам, – пишет коллектив, – в связи с конфликтной ситуацией в Дагестанском государственном педагогическом университете – одном из старейших педагогических вузов в России. В соответствии с уставом ДГПУ и решением ученого совета приказом № 184/3 от 31.10.2011 года был создан Институт развития образования, повышения квалификации и переподготовки кадров – ИРПОПКПК. За короткое время институт полностью доказал целесообразность принятого решения…» В последнее время им руководила доцент Галина Егоровна Исмаилова, проработавшая в этом вузе свыше 46 лет! Сегодня, не видя перспектив, она оказалась вынуждена уйти в отпуск…

И что поразительно, в ходе обсуждения вокруг ИРОПКПК, я слышал запись этого обсуждения, господин Абдулаев сказал фразу, которую специалисты трактуют как подтверждение его некомпетентности в той науке, доктором которой он является – юридической. Обосновывая необходимость ликвидации ИРОПКПК, он вдруг заявил во всеуслышание, что в рамках одного учреждения не может быть двух юридических лиц (!!!). Это означает, что г-н Абдулаев, во-первых, не знает, что ИРОПКПК не является юридическим лицом, а лишь подразделением ДГПУ – у юридических лиц бывает свой расчетный счет, которого у института нет. Все заработанные на своей деятельности деньги (добавим – немалые деньги!) он передавал в кассу вуза, который и распоряжался ими… как хотел.

Во-вторых, как я выяснил у специалистов, в рамках одного учреждения могут быть и два, и три, и сколько угодно юридических лиц. Это не мешает им сосуществовать и вести ту или иную деятельность. Например, тот же Дагавтодор – юридическое лицо, входящие в его состав дорожно-строительные управления – также вполне юридические лица. И это не единичный пример.

Произвол и самоуправство…

Но вернемся к письму к министру Ливанову. Далее в нем приведен ряд пунктов, неопровержимо доказывающих эту самую «целесообразность». Однако, будучи уверен, что тема ИРОПКПК, его целесообразности и возможной ликвидации или переоформления заслуживает особого разговора (и он обязательно состоится), я хочу привести из него лишь те отрывки, которые показывают отношение коллектива ДГПУ к новому ректору, вернее и.о. ректора, в каковом качестве он застрял уже в течение полутора лет! Итак, коллектив продолжает: «Однако и.о. ректора ДГПУ Абдулаев М.И., грубо попирая нормы российского законодательства, в частности статью 3 Трудового кодекса РФ, преследуя сугубо личные цели, поставил задачу упразднить институт. Причем делается это без комиссионного рассмотрения и обсуждения итогов работы ИРОПКПК на заседании ученого совета вуза. Причина состоит в том, что коллектив института, вопреки его желанию, выдвинул на должность ректора на предстоящих выборах другого кандидата. Действия Абдулаева нельзя расценить иначе как сведение счетов с коллективом ИРОПКПК. Просим Вас оградить нас от произвола и самоуправства и.о. ректора ДГПУ Абдулаева М.И. и привлечь его к дисциплинарной ответственности за неправомерные действия, которые могут привести к обострению и без того сложной ситуации в вузе».

Сразу выделим ключевые моменты в этом отрывке. Прежде всего, скажем, что, поскольку речь идет о «произволе» и.о. ректора вуза в отношении ИРОПКПК, подписался под этим письмом коллектив института. Но, как мне сказали, с ним был солидарен весь университет! Это говорит не только о дружности коллектива вуза, но также о том, что решение о закрытии института – ошибочное, глупое.

И так считают все, кто компетентен в этом вопросе, а также имеет смелость судить об этом и многом другом самостоятельно, без оглядки на и.о. Судите сами: в прошлом, 2013 году, институт принес в кассу ДГПУ почти 10 миллионов внебюджетных средств! А ведь внебюджетные средства, диверсификация образовательных услуг – это мечта любого вуза! Да и правительство России постоянно ориентирует экономику страны именно на эти достижения. Закрывать ИРОПКПК – то же самое, что, используя народную мудрость, «резать курицу, которая несет золотые яйца»! Но Абдулаев ее режет. Почему? Причина указана в самом письме: мстительность! Он мстит коллективу института, осмелившемуся ослушаться его рекомендации не выдвигать в кандидаты в ректоры никого из своей среды! Это уже говорит о личных качествах и.о. Неудивительно, что с такими качествами он вошел в клинч почти со всем преподавательским составом ДГПУ! Кроме нескольких лиц, зависимых от него и боящихся потерять свое место.

И поднялась же рука!

Непростые отношения сложились у и.о. и со студентами. Ведь это именно при его руководстве вузом стало возможна ситуация с хищением 20 с лишним миллионов рублей, предназначенных в качестве материальный помощи для нуждающихся студентов! Вот заявление прокурору Республики Дагестан Шахнавазову Р.А. от доцента кафедры спортивных единоборств ДГПУ Магомеда Магомедова: «… 16 января 2014 года я обращался в Ваш адрес с заявлением о возможных хищениях в особо крупном размере в ДГПУ в конце 2013 года денежных средств, предназначенных для материального стимулирования нуждающихся студентов. В своих обращениях ко мне студенты вуза говорят, что никакой материальной помощи они не получали или получали в значительно меньшем размере, чем фактически оформлено, согласно платежным документам».

С этого заявления все и началось.

Что касается сумм, выделенных студентам по платежным документам и реально, то они разнятся в 7 раз. Т.е. вместо 7 тысяч, указанных в ведомости, студенты получили 1 тысячу. Как это удалось сделать? Очень просто: в ведомости было использовано два способа. Первый: была написана цифра 1, которую потом переправили на 7; а второй еще проще: написали и выдали сумму 700 рублей, а потом к ней приписали еще один ноль. Экономия составила 20 миллионов рублей! И эта сумма осела в чьих-то карманах. В чьих – следствие сейчас устанавливает. Среди подозреваемых Абдулаева нет, хотя многие считают, что без его ведома такую операцию провернуть было невозможно. Но это всего лишь предположение, реальные доказательства предстоит добывать… Среди основных фигурантов дела стоит отметить госпожу Ирайсат Магомедалиеву, которой, увы, удалось скрыться из Дагестана. Причем произошло это, как сообщают, в канун допроса, где она должна была сообщить главное: кто же стоит за этой крупнейшей в истории данного вуза аферой!

Однако наутро ее телефон перестал отвечать. Тотчас же Магомедалиева была объявлена во всероссийский розыск. Хотя теперь этого мало, надо подключать Интерпол, так как она, как говорят, скрывается заграницей. Некоторые в вузе трактуют эту меру следствия как умышленно запоздалую, мол, надо было ее сразу же задержать… Но получилось так, как получилось. Еще мне передали данные, что Магомедалиева, узнав, что ее хотят сделать как бы «козлом отпущения» в этом деле, грозится из-за границы раскрыть подлинного организатора хищения. Решится она на это или нет – пока не ясно.

Все, кто хоть понаслышке знаком с этой нашумевшей историей, задаются вопросом: «Если и.о. ректора ДГПУ Абдулаев М.И. действительно не виноват, как он утверждает, в воровстве бюджетных денег в родном вузе и хочет разобраться в этом темном деле, а заодно и реабилитироваться перед студентами, сотрудниками, Министерством образования и науки РФ и просто перед жителями республики, то почему он не помогает следствию? Разве это не в его интересах? В реальности ведь этого не происходит…

Удивляет также и явная инертность работников следствия, которые в течении полугода так и не нашли время опросить хотя бы даже в качестве свидетелей ни Магомедалиеву И.С., ни самого и.о. ректора ДГПУ Абдулаева М.И… Опять ждем высочайшего дозволения? Или указания? Невольно напрашивается аналогия с ситуацией в Дагестанской медицинской академии, где за сумму, в 20 раз меньшую (400 тыс. рублей), которые ректор якобы потратил неэффективно на свои командировки, он отстранен от должности, в отношении него возбуждено уголовное дело, ожидается судебное разбирательство. Интересно, а кто-нибудь считал, сколько за свои полтора года потратил на всякие поездки-командировки и.о. ректора Абдулаев М.И.? Что-то мне подсказывает, что коллега ректора ДГМА из ДГПУ вряд ли уступит ему первенство в этом плане. Можно только строить предположения, почему такой разный подход к схожим проблемам…

Вот такая ситуация с хищением 20 миллионов «сиротских» рублей.

Митинг? Пятиминутка!

Не знаю… Конечно, мы привыкли к тому, что наши т.н. элиты воруют напропалую, что они не брезгуют никакими формами коррупции… Но покуситься на деньги, выделенные для сирот и малоимущих, – это, знаете, перебор даже для «лучших сыновей Дагестана»! Ничего подобного в этом вузе никогда не бывало! Такое стало возможно только при Абдулаеве! Кстати, уголовное дело по факту хищения удалось возбудить лишь с огромным трудом, что говорит о неких закулисных силах, способных «влиять» на следственные органы.

Знающие лица из актива разъяснили мне схему воровства, что называется с карандашом в руке. Приход Абдулаева, как я уже говорил выше, ознаменовался сменой сотрудников множества отделов. В том числе и т.н. стипендиального отдела, который как раз занимается распределением стипендиального фонда. Им до недавнего времени руководила М. Гасанова. Но и.о. заменил ее. Тоже, надо полагать, на «своего» человечка… И случилось это хищение.

«При мне, – говорит Гасанова, – хотя я проработала в этом отделе много лет, таких огромных средств к концу семестра никогда не накапливалось. Были случаи, когда набирались миллион-полтора. Мы их тут же оформляли как социальные стипендии или матпомощь и распределяли между студентами». «На чем же можно было сэкономить такую сумму?» – поинтересовался я. «Экономить можно на всем, кроме академической стипендии». Оказалось, что в силу неопытности сменщиков Гасановой пришлось помогать им в составлении сметы на второй семестр 2013 года. И она составила все статьи, кроме одной – «социальные стипендии». «Слава богу, – говорит она, – что мой новый руководитель запретил мне отвлекаться от своих дел, а то бы вину за кражу этих миллионов могли повесить на меня!»

Кстати сказать, Гасанова с 1 октября уволена и с новой должности тоже – по сокращению штатов. Ей, кандидату исторических наук, была предложена работа лаборанта с окладом… 4 (четыре) тысячи рублей! Разве это не издевательство?! Вообще, «эпоха Абдулаева» запомнится многим, как время преследования и увольнения опытных и грамотных специалистов, проработавших в вузе не один десяток лет.

Вина Гасановой в том, что она была участницей того самого собрания, с которого мы начали свою статью. Теперь ей, как десяткам других его участников, предъявляют претензии. Всех этих людей на следующий день обошла специальная комиссия в лице юриста Муталима Абдулмуталимова, двух представителей управления служебных расследований и работника отдела кадров, которые заактировали их отсутствие на рабочем месте с 14 до 15 часов дня. На основании этих актов к ним будут применены некие санкции. Правда, вряд ли очень строгие, так как, как объяснил тот же юрист, согласно Трудовому кодексу, для увольнения человека с работы необходимо четырехчасовое отсутствие на рабочем месте. А тут всего час. Кстати, Гасанова, когда к ней заявилась эта комиссия, была очень удивлена. «Вы разве не знаете, что я работаю последний день? – возразила она. — Я и так вся на нервах, а вы тут еще со своими актами!»

И она отказалась подписывать. Дальше произошло нечто, что выяснить в точности невозможно из-за противоречивых объяснений сторон. Юрист стал настаивать на своем, Гасанова упиралась. Наконец, по ее словам, юрист вышел из себя и заорал на нее: мол, «я тебя сожру, уничтожу!» Когда я спросил юриста, говорил ли он такие слова, ведь угроза – уголовное преступление? — он ответил, что не помнит, что именно он говорил, но сказанное им было реакцией на грубости и мат, которым покрыла его женщина. Встретив снова Гасанову, я попросил ее доверительно признаться мне, действительно ли она вела себя так, как описывает юрист. «Врет! – сказал она. – И тому есть свидетели. Мат я никогда не использую».

Вот так дилемма…

Я пытался попасть на прием к первому проректору Марине Гасановой, но она через своего секретаря отказалась от встречи со мной, предложив обратиться к другому проректору, Самуру Серкерову, он, мол, лучше прокомментирует это происшествие. Но Самур – опять же через секретаря – передал, что сможет принять меня только в пятницу, да и то, если не будет сильно занят. Таким образом, они лишили себя возможности представить журналисту свой взгляд и свою позицию по ситуации в вузе.

Мне остается только добавить, что в отношении четверых из участвовавших в собрании лиц администрация вуза не ограничилась актированием отсутствия на рабочем месте – материалы на них переданы в правоохранительные органы, которыми они уже допрошены, меру наказания к ним будет выносить суд. Их обвиняют в организации несанкционированного митинга, вследствие которого в течение целого часа был перекрыт вход в здание вуза. Абсурд! Я лично присутствовал на этом мероприятии и видел, как люди сновали туда-сюда без всякого затруднения. Да и само мероприятие на митинг никак не тянет. Это было собрание, как и указано в объявлении. Сами же участники вообще считают, что это было даже не собрание. А пятиминутка… под открытом небом.

И я с ними полностью согласен.

Мирные намерения участников этой пятиминутки подтверждаются принятым на нем обращением к главе Дагестана Р. Абдулатипову, которого коллектив просит использовать весь свой авторитет и не дать старейшему вузу Дагестана так бесславно закончить свое существование.

Коллектив ДГПУ надеется, что глава Дагестана обратит внимание на происходящее в вузе и найдет время встретиться с работниками университета для обсуждения поисков выхода из сложившегося кризисного положения.

Текст обращения коллектива вуза к главе Дагестана читайте на стр. 3.

Коллаж: Памятник Ленина перед фасадом ДГПУ… студенты… митинг… Абдулаев… скандалящие люди… ДГМА… ректор ДГМА… площадь… Абдулатипов

ДГПУ оказался в водовороте серьезного кризиса

То, что ДГПУ лихорадит, было понятно давно, еще со времени скандальных выборов на пост ректора этого вуза в связи с кончинойШейха Исмаилова…

Багаудин Узунаев

… Фаворитом был Джафар Маллаев, которого поддерживала дагестанская верхушка в лице Муху Алиева. Он старался в пользу Джафара Михайловича так усердно, что его, вернее его близких (сына, зятя и т.п.), даже заподозрили в коррупционно окрашенной заинтересованности…

За спиной у Ленина

Поскольку власть у нас не пользуется доверием общества и народа, то это недоверие обычно распространяются и на ее ставленников и выдвиженцев, особенно когда она расставляет «своих» людей в сферах, напрямую с властью не связанных. В культурной, литературной, спортивной или, как в нашем случае, академической. Поэтому недоверие к власти автоматически переносится и на ее ставленников. Это сполна на себе ощутил и Джафар Маллаев, которого его конкуренты «мочили» по полной программе через СМИ, а также в ходе митингов и одиночных пикетов перед входом в вуз.

Я до сих пор помню некоторые броские надписи на плакатах, адресованные назначенцу Алиевых: «Джафар, выходи! Поговорим!», «Джафар, ты не кумык!» (Эта фраза возникла в связи с озвученным Муху Алиевым пожеланием видеть на этом месте кумыка, что всех тогда поразило, потому что он был и наверняка остается по сей день сторонником подбора кадров по «профессиональному» признаку… Это очень хороший подход, если бы не своеобразное понимание им профессионализма, характерное, как считают многие, и для теперешнего главы…).

Однако Джафар Маллаев, хотя и был ставленником не пользующейся доверием большинства дагестанцев власти, оказался вполне приличным человеком и разумным компетентным руководителем – доступным для коллег, внимательным к студентам и открытым для общества и СМИ. Такую же – добрую, приятную – память оставил о себе и сменивший Маллаева на посту ректора Шахов. Не то что нынешний…

Впрочем, о нем у нас будет подробный разговор ниже, а пока я возвращаюсь к фасаду ДГПУ четверга истекшей недели.

Обидная забота

Когда в нашу редакцию поступила информация о том, что ДГПУ запретили со следующего года прием абитуриентов, мне было дано задание узнать подробности этого неприятного события и подготовить соответствующий текст. В вузе подтвердили, что такое решение Рособрнадзора имеет место. Мне порекомендовали заглянуть в Интернет, на сайт этого учреждения, где имеются подробности. И, действительно, без особого труда я нашел публикацию, она называлась «В Госдуме обсудили, как улучшить процедуру лицензирования и аккредитации высших учебных заведений», где черным по белому было написано следующее: «После Булаева (1-й заместитель руководителя фракции «Единая Россия» в Госдуме, член Высшего совета партии) слово взял ректор Дагестанского государственного педагогического университета (ДГПУ) Магомед Абдулаев, вуза, которому Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки (Рособрнадзор) 22 сентября запретила принимать на учебу абитуриентов за неисполнение предписаний. Ректор рассказал, что в вузе обучаются десятки тысяч студентов. «Это в основном дети, поступившие из высокогорных сел. В республике у всех переполох. Молодежь не знает, как быть. У нас есть филиалы, в них учатся дети. Куда они пойдут теперь?» – эмоционально вопрошал он.

Из этого текста можно сделать два конкретных вывода. Первый: запрет на прием абитуриентов имел место; второй: в республике в связи с этим поднялся переполох, хотя окружение ректора пыталось представить инцидент как незначительный и не заслуживающий особого внимания. Но, позвольте, как тогда согласуется трактовка окружения ректора с его собственной трактовкой, вытекающей из описанной им в Госдуме реакции республики на факт запрета: переполох… молодежь в растерянности… впереди мрак неизвестности..?

Непонятно: то ли ректор искусственно сгустил краски перед думской аудиторией, чтобы вызвать жалость и сострадание, которые Дагестан всегда активно эксплуатирует в высоких кабинетах федеральной власти; то ли умышленно занижал степень опасности в глазах студентов и преподавателей, чтобы избежать паники на тонущем «корабле» – извечная озабоченность дагестанского начальства, относящегося к народу, как к неразумным баранам, готовым по любому мелкому поводу впасть в транс и броситься всем стадом в Каспийское море…

Объективно же такая позиция очень ярко характеризует нравственный облик ректора: там, в Москве, давить на жалость, а здесь, в регионе, наоборот, быть жестким и бескомпромиссным. Насчет жесткости явовсе не преувеличиваю, в чем сейчас убедитсяи читатель.

Запрет с… хвостом

Те чувства, которые охватили членов преподавательского состава ДГПУ при известии о запрете от Рособрнадзора, я бы не назвал переполохом: все-таки это в основном взрослые люди, многое в жизни испытавшие и готовые к любым ударам судьбы. Но то, что оно не могло оставить их равнодушными, – это, безусловно, более того – вполне естественно. Потерять в одночасье работу со всеми вытекающими отсюда последствиями – такой поворот судьбы может обеспокоить кого угодно. Особенно педагогов, чей опыт и знания могут быть востребованы только в таком специфически педагогическом вузе, как ДГПУ. Поэтому они стали искать способы прояснить ситуацию, узнать подробности и, если еще не поздно, устранить надвигающуюся на вуз угрозу. Однако ректорат от разъяснений отказывался. Более того, как мне сказали, там даже скрывали сам факт получения такого запрета, старались внушить коллективу, как уже было сказано, мысль, что это мелкий, легко устранимый инцидент. Но в информационную эпоху трудно скрыть даже гораздо более мелкие инциденты, нежели этот.

И вот в обороте появилась бумага за подписью и.о. начальника Управления надзора и контроля за организациями, осуществляющими образовательную деятельность, А.Ю. Петрова, который, адресуясь к и.о. ректора Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет», сообщал: «… в соответствии с частью 7 статьи 93 ФЗ от 29.12.2012 года №273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», подпунктом 6.6 пункта 6 Положения о Федеральной службе по надзору Российской Федерации в сфере образования и науки, утвержденного постановлением Правительства РФ от 15.07.2013 года №594, и в связи с неисполнением предписания Рособнадзора от 02.04.2014 года №03-55-52/18-Л/З/К (выделено мной – автор) издано распоряжение от 19.09.2014 года №1799-07 «О запрете приема в Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет».

Кажется, тут ясно все написано: запрет! Ну, разве что Рособрнадзор играется такими запретами, как фокусник: сегодня запретил, а завтра распретил… Это уже другая история. Но в процитированном мною официальном документе четко говорится о запрете. Так неужели же это должно обрадовать преподавательский состав? Может, они должны были устроить по этому поводу бал-маскарад? Вопрос абсолютно риторический.

Уточним, что предписание с требованием устранения недостатков относилось к Хасавюртовскому филиалу ДГПУ (их у него, кстати, аж 2 штуки. Хасавюртовский – один из них). Не стоит это трактовать в пользу головного вуза – ответственность за качество деятельности всех филиалов лежит исключительно на нем!

Я спросил у активистов, почему же не были исполнены требования надзорного органа? Что помешало этому? Мне сказали, что этот вопрос лучше адресовать самому г-ну Абдулаеву, но, по их предположениям, причина проста: это наплевательское отношение к делам вуза. А кто-то добавил с сарказмом: «Меньше интригами надо заниматься, а больше делом, тогда не будет таких предписаний…»

Обеспокоенность коллектива объясняется еще тем, что запрет на прием абитуриентов – это предупредительная мера перед отзывом лицензии вуза, что равносильно его закрытию. Дай бог, чтобы это были только предчувствия…

Не уважают…

В ходе обсуждения в стенах вуза новости о запрете от Рособрнадзора приема абитуриентов была выдвинута идея проведения собрания коллектива ДГПУ. Профком и ряд работников разного уровня обсудили эту идею и признали ее логичной и естественной. Да и устав ДГПУ в перечне прав работников вуза указывает их право «участвовать в обсуждении и решении вопросов, относящихся к деятельности ВУЗа». Так что здесь придраться не к чему.

В результате было принято решение провести, цитирую объявление, «… собрание коллектива ДГПУ. Повестка дня: «Решение Рособрнадзора о запрете приема абитуриентов в ДГПУ». Приглашаются все работники ДГПУ».

Собрание было намечено на 25 сентября и должно было проходить, как указано в том же объявлении, «в клубе ДГПУ». Однако буквально за пару часов до начала собрания ректорат стал требовать отменить его и перенести на другой срок. В клубе сбор запретили.

Мол, это требование и.о. ректора, который находится в Москве именно в связи с этим вопросом. «Почему же вы не исполнили пожелание ректора?» – спросил я активистов вуза. «Да очень просто: нам о нем сообщили в последний момент, когда собрание вот-вот должно было начаться, и времени на то, чтобы обежать всех приглашенных и оповестить о требовании и.о. у нас уже не было…»

В общем-то, причина достаточно уважительная. Но, я думаю, есть и другая, более существенная. Дело в том, что г-н Магомед Абдулаев не пользуется уважением большинства преподавательского состава вуза. И он (коллектив) даже не скрывает этого. Вот цитата из письма, отправленного г-ну министру образования и науки Ливанову, подписанное так: «С уважением и надеждой, коллектив ФГБОУ ВПО ДГПУ». И датированное 17 сентября 2014 года. «Обращаемся к вам, – пишет коллектив, – в связи с конфликтной ситуацией в Дагестанском государственном педагогическом университете – одном из старейших педагогических вузов в России. В соответствии с уставом ДГПУ и решением ученого совета приказом № 184/3 от 31.10.2011 года был создан Институт развития образования, повышения квалификации и переподготовки кадров – ИРПОПКПК. За короткое время институт полностью доказал целесообразность принятого решения…» В последнее время им руководила доцент Галина Егоровна Исмаилова, проработавшая в этом вузе свыше 46 лет! Сегодня, не видя перспектив, она оказалась вынуждена уйти в отпуск…

И что поразительно, в ходе обсуждения вокруг ИРОПКПК, я слышал запись этого обсуждения, господин Абдулаев сказал фразу, которую специалисты трактуют как подтверждение его некомпетентности в той науке, доктором которой он является – юридической. Обосновывая необходимость ликвидации ИРОПКПК, он вдруг заявил во всеуслышание, что в рамках одного учреждения не может быть двух юридических лиц (!!!). Это означает, что г-н Абдулаев, во-первых, не знает, что ИРОПКПК не является юридическим лицом, а лишь подразделением ДГПУ – у юридических лиц бывает свой расчетный счет, которого у института нет. Все заработанные на своей деятельности деньги (добавим – немалые деньги!) он передавал в кассу вуза, который и распоряжался ими… как хотел.

Во-вторых, как я выяснил у специалистов, в рамках одного учреждения могут быть и два, и три, и сколько угодно юридических лиц. Это не мешает им сосуществовать и вести ту или иную деятельность. Например, тот же Дагавтодор – юридическое лицо, входящие в его состав дорожно-строительные управления – также вполне юридические лица. И это не единичный пример.

Произвол и самоуправство…

Но вернемся к письму к министру Ливанову. Далее в нем приведен ряд пунктов, неопровержимо доказывающих эту самую «целесообразность». Однако, будучи уверен, что тема ИРОПКПК, его целесообразности и возможной ликвидации или переоформления заслуживает особого разговора (и он обязательно состоится), я хочу привести из него лишь те отрывки, которые показывают отношение коллектива ДГПУ к новому ректору, вернее и.о. ректора, в каковом качестве он застрял уже в течение полутора лет! Итак, коллектив продолжает: «Однако и.о. ректора ДГПУ Абдулаев М.И., грубо попирая нормы российского законодательства, в частности статью 3 Трудового кодекса РФ, преследуя сугубо личные цели, поставил задачу упразднить институт. Причем делается это без комиссионного рассмотрения и обсуждения итогов работы ИРОПКПК на заседании ученого совета вуза. Причина состоит в том, что коллектив института, вопреки его желанию, выдвинул на должность ректора на предстоящих выборах другого кандидата. Действия Абдулаева нельзя расценить иначе как сведение счетов с коллективом ИРОПКПК. Просим Вас оградить нас от произвола и самоуправства и.о. ректора ДГПУ Абдулаева М.И. и привлечь его к дисциплинарной ответственности за неправомерные действия, которые могут привести к обострению и без того сложной ситуации в вузе».

Сразу выделим ключевые моменты в этом отрывке. Прежде всего, скажем, что, поскольку речь идет о «произволе» и.о. ректора вуза в отношении ИРОПКПК, подписался под этим письмом коллектив института. Но, как мне сказали, с ним был солидарен весь университет! Это говорит не только о дружности коллектива вуза, но также о том, что решение о закрытии института – ошибочное, глупое.

И так считают все, кто компетентен в этом вопросе, а также имеет смелость судить об этом и многом другом самостоятельно, без оглядки на и.о. Судите сами: в прошлом, 2013 году, институт принес в кассу ДГПУ почти 10 миллионов внебюджетных средств! А ведь внебюджетные средства, диверсификация образовательных услуг – это мечта любого вуза! Да и правительство России постоянно ориентирует экономику страны именно на эти достижения. Закрывать ИРОПКПК – то же самое, что, используя народную мудрость, «резать курицу, которая несет золотые яйца»! Но Абдулаев ее режет. Почему? Причина указана в самом письме: мстительность! Он мстит коллективу института, осмелившемуся ослушаться его рекомендации не выдвигать в кандидаты в ректоры никого из своей среды! Это уже говорит о личных качествах и.о. Неудивительно, что с такими качествами он вошел в клинч почти со всем преподавательским составом ДГПУ! Кроме нескольких лиц, зависимых от него и боящихся потерять свое место.

И поднялась же рука!

Непростые отношения сложились у и.о. и со студентами. Ведь это именно при его руководстве вузом стало возможна ситуация с хищением 20 с лишним миллионов рублей, предназначенных в качестве материальный помощи для нуждающихся студентов! Вот заявление прокурору Республики Дагестан Шахнавазову Р.А. от доцента кафедры спортивных единоборств ДГПУ Магомеда Магомедова: «… 16 января 2014 года я обращался в Ваш адрес с заявлением о возможных хищениях в особо крупном размере в ДГПУ в конце 2013 года денежных средств, предназначенных для материального стимулирования нуждающихся студентов. В своих обращениях ко мне студенты вуза говорят, что никакой материальной помощи они не получали или получали в значительно меньшем размере, чем фактически оформлено, согласно платежным документам».

С этого заявления все и началось.

Что касается сумм, выделенных студентам по платежным документам и реально, то они разнятся в 7 раз. Т.е. вместо 7 тысяч, указанных в ведомости, студенты получили 1 тысячу. Как это удалось сделать? Очень просто: в ведомости было использовано два способа. Первый: была написана цифра 1, которую потом переправили на 7; а второй еще проще: написали и выдали сумму 700 рублей, а потом к ней приписали еще один ноль. Экономия составила 20 миллионов рублей! И эта сумма осела в чьих-то карманах. В чьих – следствие сейчас устанавливает. Среди подозреваемых Абдулаева нет, хотя многие считают, что без его ведома такую операцию провернуть было невозможно. Но это всего лишь предположение, реальные доказательства предстоит добывать… Среди основных фигурантов дела стоит отметить госпожу Ирайсат Магомедалиеву, которой, увы, удалось скрыться из Дагестана. Причем произошло это, как сообщают, в канун допроса, где она должна была сообщить главное: кто же стоит за этой крупнейшей в истории данного вуза аферой!

Однако наутро ее телефон перестал отвечать. Тотчас же Магомедалиева была объявлена во всероссийский розыск. Хотя теперь этого мало, надо подключать Интерпол, так как она, как говорят, скрывается заграницей. Некоторые в вузе трактуют эту меру следствия как умышленно запоздалую, мол, надо было ее сразу же задержать… Но получилось так, как получилось. Еще мне передали данные, что Магомедалиева, узнав, что ее хотят сделать как бы «козлом отпущения» в этом деле, грозится из-за границы раскрыть подлинного организатора хищения. Решится она на это или нет – пока не ясно.

Все, кто хоть понаслышке знаком с этой нашумевшей историей, задаются вопросом: «Если и.о. ректора ДГПУ Абдулаев М.И. действительно не виноват, как он утверждает, в воровстве бюджетных денег в родном вузе и хочет разобраться в этом темном деле, а заодно и реабилитироваться перед студентами, сотрудниками, Министерством образования и науки РФ и просто перед жителями республики, то почему он не помогает следствию? Разве это не в его интересах? В реальности ведь этого не происходит…

Удивляет также и явная инертность работников следствия, которые в течении полугода так и не нашли время опросить хотя бы даже в качестве свидетелей ни Магомедалиеву И.С., ни самого и.о. ректора ДГПУ Абдулаева М.И… Опять ждем высочайшего дозволения? Или указания? Невольно напрашивается аналогия с ситуацией в Дагестанской медицинской академии, где за сумму, в 20 раз меньшую (400 тыс. рублей), которые ректор якобы потратил неэффективно на свои командировки, он отстранен от должности, в отношении него возбуждено уголовное дело, ожидается судебное разбирательство. Интересно, а кто-нибудь считал, сколько за свои полтора года потратил на всякие поездки-командировки и.о. ректора Абдулаев М.И.? Что-то мне подсказывает, что коллега ректора ДГМА из ДГПУ вряд ли уступит ему первенство в этом плане. Можно только строить предположения, почему такой разный подход к схожим проблемам…

Вот такая ситуация с хищением 20 миллионов «сиротских» рублей.

Митинг? Пятиминутка!

Не знаю… Конечно, мы привыкли к тому, что наши т.н. элиты воруют напропалую, что они не брезгуют никакими формами коррупции… Но покуситься на деньги, выделенные для сирот и малоимущих, – это, знаете, перебор даже для «лучших сыновей Дагестана»! Ничего подобного в этом вузе никогда не бывало! Такое стало возможно только при Абдулаеве! Кстати, уголовное дело по факту хищения удалось возбудить лишь с огромным трудом, что говорит о неких закулисных силах, способных «влиять» на следственные органы.

Знающие лица из актива разъяснили мне схему воровства, что называется с карандашом в руке. Приход Абдулаева, как я уже говорил выше, ознаменовался сменой сотрудников множества отделов. В том числе и т.н. стипендиального отдела, который как раз занимается распределением стипендиального фонда. Им до недавнего времени руководила М. Гасанова. Но и.о. заменил ее. Тоже, надо полагать, на «своего» человечка… И случилось это хищение.

«При мне, – говорит Гасанова, – хотя я проработала в этом отделе много лет, таких огромных средств к концу семестра никогда не накапливалось. Были случаи, когда набирались миллион-полтора. Мы их тут же оформляли как социальные стипендии или матпомощь и распределяли между студентами». «На чем же можно было сэкономить такую сумму?» – поинтересовался я. «Экономить можно на всем, кроме академической стипендии». Оказалось, что в силу неопытности сменщиков Гасановой пришлось помогать им в составлении сметы на второй семестр 2013 года. И она составила все статьи, кроме одной – «социальные стипендии». «Слава богу, – говорит она, – что мой новый руководитель запретил мне отвлекаться от своих дел, а то бы вину за кражу этих миллионов могли повесить на меня!»

Кстати сказать, Гасанова с 1 октября уволена и с новой должности тоже – по сокращению штатов. Ей, кандидату исторических наук, была предложена работа лаборанта с окладом… 4 (четыре) тысячи рублей! Разве это не издевательство?! Вообще, «эпоха Абдулаева» запомнится многим, как время преследования и увольнения опытных и грамотных специалистов, проработавших в вузе не один десяток лет.

Вина Гасановой в том, что она была участницей того самого собрания, с которого мы начали свою статью. Теперь ей, как десяткам других его участников, предъявляют претензии. Всех этих людей на следующий день обошла специальная комиссия в лице юриста Муталима Абдулмуталимова, двух представителей управления служебных расследований и работника отдела кадров, которые заактировали их отсутствие на рабочем месте с 14 до 15 часов дня. На основании этих актов к ним будут применены некие санкции. Правда, вряд ли очень строгие, так как, как объяснил тот же юрист, согласно Трудовому кодексу, для увольнения человека с работы необходимо четырехчасовое отсутствие на рабочем месте. А тут всего час. Кстати, Гасанова, когда к ней заявилась эта комиссия, была очень удивлена. «Вы разве не знаете, что я работаю последний день? – возразила она. — Я и так вся на нервах, а вы тут еще со своими актами!»

И она отказалась подписывать. Дальше произошло нечто, что выяснить в точности невозможно из-за противоречивых объяснений сторон. Юрист стал настаивать на своем, Гасанова упиралась. Наконец, по ее словам, юрист вышел из себя и заорал на нее: мол, «я тебя сожру, уничтожу!» Когда я спросил юриста, говорил ли он такие слова, ведь угроза – уголовное преступление? — он ответил, что не помнит, что именно он говорил, но сказанное им было реакцией на грубости и мат, которым покрыла его женщина. Встретив снова Гасанову, я попросил ее доверительно признаться мне, действительно ли она вела себя так, как описывает юрист. «Врет! – сказал она. – И тому есть свидетели. Мат я никогда не использую».

Вот так дилемма…

Я пытался попасть на прием к первому проректору Марине Гасановой, но она через своего секретаря отказалась от встречи со мной, предложив обратиться к другому проректору, Самуру Серкерову, он, мол, лучше прокомментирует это происшествие. Но Самур – опять же через секретаря – передал, что сможет принять меня только в пятницу, да и то, если не будет сильно занят. Таким образом, они лишили себя возможности представить журналисту свой взгляд и свою позицию по ситуации в вузе.

Мне остается только добавить, что в отношении четверых из участвовавших в собрании лиц администрация вуза не ограничилась актированием отсутствия на рабочем месте – материалы на них переданы в правоохранительные органы, которыми они уже допрошены, меру наказания к ним будет выносить суд. Их обвиняют в организации несанкционированного митинга, вследствие которого в течение целого часа был перекрыт вход в здание вуза. Абсурд! Я лично присутствовал на этом мероприятии и видел, как люди сновали туда-сюда без всякого затруднения. Да и само мероприятие на митинг никак не тянет. Это было собрание, как и указано в объявлении. Сами же участники вообще считают, что это было даже не собрание. А пятиминутка… под открытом небом.

И я с ними полностью согласен.

Мирные намерения участников этой пятиминутки подтверждаются принятым на нем обращением к главе Дагестана Р. Абдулатипову, которого коллектив просит использовать весь свой авторитет и не дать старейшему вузу Дагестана так бесславно закончить свое существование.

Коллектив ДГПУ надеется, что глава Дагестана обратит внимание на происходящее в вузе и найдет время встретиться с работниками университета для обсуждения поисков выхода из сложившегося кризисного положения.

Текст обращения коллектива вуза к главе Дагестана читайте на стр. 3.

Коллаж: Памятник Ленина перед фасадом ДГПУ… студенты… митинг… Абдулаев… скандалящие люди… ДГМА… ректор ДГМА… площадь… Абдулатипов