96872014644

Современность в зеркале истории

Лето на исходе. Вот-вот завершится жаркий (небывало) август, и пляжный сезон постепенно пойдет на убыль. Зато в Дагестане начнется политический сезон. Головные эшелоны власти в сопровождении своих вагонеток вновь займут место в центре общественного внимания, вновь все взоры СМИ обратятся на них, вновь мы будем смотреть им в рот, задыхаться от любви к ним, жадно ловить их мудрое слово…

Багаудин Узунаев

Но у нас еще есть несколько дней до начала этой феерии обожания и любви к власть имущим, и ваш автор, дорогие читатели, хотел бы с вашего позволения посвятить свой последний материал летнего сезона их коллегам, уже занявшим место в истории России…

Мстительность – сестра коварства

Тем более что некий читатель нашей газеты подал для этого очень подходящий повод. Я имею в виду короткий текст с смс-форума газеты «Свободная Республика», где сказано, что «эти земли (вероятно, равнинные – Б.У.) Петр I подарил всему дагу!» При этом автор упрекает кого-то, что тот нагло объявляет эти земли землей не дагов, а кого-то другого. В финале он советует, опять-таки неизвестно кому, что-де надо сначала изучить историю, а потом уже писать на такие сложные темы… Следуя советам-угрозам правящих кланов Дагестана, не буду «поднимать национальную тему», т.е., распространяться об этнической принадлежности равнинных земель. Это, как говорится, дело вкуса: нравится лакцам считать весь Прикаспий — от Самура до Волги! — землями их исконного обитания с времен неолита – пусть себе считают… Как говорится, чем бы дитя ни тешилось…

Меня больше удивили другие слова автора: «Петр I подарил эти земли…» Дело в том, что понятия «Петр I» и «дарить земли», как говорится, две несовместные вещи. Он не подарил никому никогда ни пяди земли, а только захватывал… извиняюсь, присоединял те, что граничили с Россией. А так как с каждым новым присоединением границы расширялись, то и поводов для следующего захвата-присоединения становилось все больше и больше. При этом точно известно, что Петр I, несмотря на свой большой рост и усы, был весьма труслив. Это наглядно проявилось жарким летом 1689 года, в ходе второго восстания стрельцов, когда он, еще безусый юнец, вскочив с постели, с такой скоростью домчал от Кремля до Троице-Сергиева монастыря, что сам Усеин Болт ему позавидовал бы!.. При этом он любил повторять, стоя в окружении своих генералов, что он не падет на землю раньше, чем прогремит выстрел. И неоднократно нарушал это свое правило. Как, например, в Риге, когда простой солдат-немец согнал его со стены, дав сапогом под зад. «Орел мух не клюет!» – еще одно его любимое изречение. Однако много раз он проявлял мелочную мстительность в отношении «мух» и даже «комаров». Что неудивительно, ведь, как и всем Романовым, ему были присущи хитрость и коварство. А мстительность, как знает читатель, с ними неразлучна.

Чуждые честности

На востоке аппетиты Петра и его преемников остановил Тихий океан. Но мы же русские, нам море по колено. И вот Россия шагнула на американский континент, присоединив к себе в 17 веке Аляску руками «русских землепроходцев» (так это тогда называлось). Та так бы и оставалась нашей землей – со всеми вытекающими из этого обстоятельствами (дураки, плохие дороги и т.п.). Но тут вмешалась алчность первых лиц, и… в 1864 году Аляска была продана США, как считается, за гроши (1 млн. 200 тысяч золотых рублей). Действительно, по меркам российской верхушки – просто карманные деньги. Они и разошлись по карманам дядей и кузенов тогдашнего императора Александра II. И по сей день неизвестно, куда девались эти деньги, так как документально их прием не был зафиксирован.

Да что там дядья! Сам император, судя по некоторым данным, был не чужд коррупции. При нем в России наблюдался интенсивный рост строительства железных дорог. Но были проблемы с подрядчиками: одни не имели достаточной квалификации – в связи с последствиями начатой по инициативе Екатерины II борьбы с «немецким засильем», другие и строили из рук вон плохо, да плюс к тому «воровали у казны самым бессовестным образом, причем – при заинтересованном участии самых высоких сфер. По слухам, даже император Александр II был причастен к безобразным концессионным махинациям». Что дало повод тогдашнему военному министру Дмитрию Милютинусделать в своем дневнике следующую запись: «Остается только дивиться, как самодержец, повелитель 80 млн. людей, до такой степени может быть чуждым обыкновенным, самым элементарным началам честности и бескорыстия». Нам же остается только завидовать Милютину, который, много лет вращаясь в этой среде, сохранил юношескую наивность и ждал от них чего-то лучшего…

Окно, но не больше!

На Западе Петр I, как говорят, хотел «прорубить окно в Европу». Т.е. нам выдают результат за цель. На самом деле Петр, если бы ему удалось, прорубил бы не только окно, но и дверь, сделал бы Европу своим проходным двором. Но та не позволила ему «прорубить» больше, чем «окно». Тогда-то, делая хорошую мину при плохой игре, историографы Петра стали убеждать нас, что он большего и не хотел, что России хватает и «окна» в Европу, тем более что оттуда несет такой вонью загнивания, что и его стоило бы захлопнуть…

Однако есть сведения, что у Петра были весьма большие виды на перестройку европейского мира и превращения его в русский мир. Когда с помощью немцев и шведов русская армия обрела более-менее современный вид, Петр начал активно вмешиваться в европейские дела. Особенно это стремление у него выросло в связи с полтавской «викторией». Прагматичные европейцы (англичане, голландцы, прусские и мекленбургские герцоги) искали путей сближения с ним, разумеется, преследуя исключительно свои выгоды. Но больше других он ценил союз с датским королем, так как Дания граничит непосредственно с Швецией, и Петр рассчитывал через ее территорию прямо вторгнуться туда и разделаться с «братом Каролусом», как он называл короля Карла XII. (Среди первых лиц, как среди бандитов, принято обращаться друг к другу «брат… брат…»; но в данном случае Петр использовал это слово, конечно, в совершенно противоположном смысле: он никак не мог простить Карлу XII и его первому советнику Понятовскому унижения, перенесенного им в ходе Прутского похода, когда он со всем войском был окружен и, если бы не каприз турецкого главнокомандующего, был бы взят в плен и… Впрочем, не будем гадать).

Датский король, Фридриха IV, с которым жаждал встретиться Петр I, вежливо уклонялся от встреч с ним. Наконец, в мае 1716 года в Гамбурге они все же встретились, и Петр вынудил его дать согласие на высадку через территорию Дании в Шонию, прибрежную провинцию Швеции, русских войск. Союзники уступили ему пост главнокомандующего союзным флотом, в котором 21 судно было наше, русское! Казалось, все окей, русские оседлали процессы решения европейских дел. Ан нет! Союзники только делали вид, что воюют, всеми силами оттягивая окончательное поражение Швеции.

Видя, что датский король, несмотря на вежливые кивки и поклоны, буквально саботирует начало активных действий против шведов, Петр I с досадой писал своему генерал-адмиралу Федору Апраксину: «Бог ведает, какое мучение с ними. Сущее надобное время пропускают, будто чужое дело делают». И тут он попал в точку: те действительно считали Россию и ее дело чужими для себя, и, в конце концов, настоящего союза между Россией и Европой не получилось. Более чем «окна» они ему в своем доме не выделили.

Тогда-то Петр и заложил традицию морганатических браков: своего сына Алексея он женил на сестре императора Австрии Шарлотте – вольфенбиттельской принцессе; двух племянниц, дочерей своего брата Ивана V, Екатерину и Анну Иоанновн, отдал за герцогов Мекленбургского и Курляндского; Анну, свою старшую дочь от прибалтийской немки Марты Скавронской, выдал за «фюрста» Готторп-Голштинского Карла Фридриха (это отец Петра III Федоровича); младшая, Елизавета, была засватана за «фюрста» Анхальт-Цербсткого Карла-Августа, который не дожил до свадьбы с нею и т.д. В дальнейшем Романовы строго следовали этой традиции, так что к моменту завершения борьбы с «немецким засильем» при Александре III, который сам был женат на датской принцессе Дагмаре, императорская фамилия России сама была уже почти полностью укомплектована немецкой кровью.

С помощью логики

Однако больше всего ПетрI мечтал присоединить к России…Индию! Этот полуостров был жемчужиной в короне Британской империи, и наш царь не прочь был эту жемчужину положить в свой необъятный карман. В 1715 году, когда Северная война была далеко не завершена, он поручил поиски дипломатических путей проникновения в Индию Артемию Волынскому. Год спустя, в 1716 году, «снаряжая» разведывательную экспедицию князя Черкасского в Хиву, Петр включил в нее некоего купца, написав в своем указе специальный пункт на его счет, гласивший: «Также просить у него (хана Хивинского) судов и на них отпустить сего купчину по Амударье реке в Индию, наказав, чтобы изъехал ее, пока суда могут идти, и оттоль бы ехал в Индию, примечая реки и озера и описывая водяной и сухой путь, а особливо водяной к Индии тою или другими реками, и возвратиться из Индии тем путем, или ежели услышит в Индии еще лучший путь к Каспийскому морю».

Таким образом, Персидский поход 1722 года был уже попыткой практической реализации фантастической идеи Петра I. Этот поход был по форме ответом на просьбу иранского шаха Султан-Хусейна помочь в его в борьбе с узурпатором его трона афганским вождем Мир-Махмудом, а по сути – разведкой перспектив проникнуть в Индию. Петр согласился помочь, но с условием, что шах уступит России свои закавказские ханства, а также мелкие образования на Северном Кавказе. И хотя Султан-Хусейн умер, не вынеся тягот, выпавших на его долю, его сын Тахмасп II подтвердил обещания отца и передал т.н. Дагестан под власть России. Видимо, это имеет в виду автор смс-сообщения, когда говорит, что Петр подарил «эти земли дагам». Это, конечно, полная чушь, он не мог никому дарить эти земли, потому что они принадлежали в тот момент самому могущественному из дагестанских владетелей – шамхалу Тарковскому Адиль-Гирею. Другое дело, что шамхал с того времени стал союзником русского царя. Впрочем, ненадолго: видя, как по-хозяйски, чтоб не сказать по-хамски, ведут в его владениях русские чиновники и военные, он в 1725 году поднял бунт против России. Но… силы были слишком неравны…

Но и с точки зрения простой логики заявление автора эсэмэски вызывает вопросы. Во-первых, точно известно, что земли, подаренные Петром дагам, не принадлежали русским. Во-вторых, столь же точно известно, что они не принадлежали и дагам, иначе зачем было Петру дарить дагам их же собственную землю?! Остается одно: Петр отнял эти земли у кого-то, кто не был дагом, и передал их дагам. Вот теперь все ясно и понятно. Не так ли?

 

Коллаж: Петр I… войска, берущие замок… эпизод Полтавской битвы… Шах Тахмасп II… Персия… Индиия… Каспий Шамхал Тарковский Адиль-Гирей… Балтика Карл 12…