Судебный очерк с отложенным финалом

Ваш автор уже давно не обращался к одному из любимых жанров читателей «СР» – к судебному очерку. Впечатления от встреч с дагестанской Фемидой побуждали нас держаться от нее подальше. Но… вдруг захотелось сделать исключение. Читатель сам поймет – почему.

Багаудин Узунаев

Героем нашего очерка является известный адвокат, заслуженный юрист РД, т.е. человек, хорошо знакомый с юриспруденцией, с правом, с кодексами и комментариями к ним. Однако эти знания и опыт не смогли оградить его от произвола прокуратуры, следственных и судебных органов Страны гор…

С ног на голову?

12 марта 2012 года в адвокатскую коллегию Саида Ибрагимова явилась Курбани Магдиева. Он узнал ее: она была у него год назад с просьбой взяться защищать ее имущественные интересы в суде. Он тогда отказался, сославшись на то, что не занимается гражданскими делами. На том и расстались. И вот Магдиева явилась вновь и… стала с порога обвинять Ибрагимова, говоря, что из-за него она потеряла участок. Мол, если бы согласился тогда взять ее дело, то участок остался у нее…

Разразился скандал, который затянулся, став причиной опоздания Саида на процесс в ВС РД. А когда он, наконец, уехал из офиса, то туда нагрянула целая группа прокурорско-полицейских работников, среди которых была и дочь Магдиевой Асият. Кстати, она – секретарь зама прокурора РД Игоря Гачкина, курирующего дознание и следствие в РД. Как считает Саид Ибрагимов, именно Асият является ключевой фигурой в его преследовании. Что это она убедила Гачкина и всех остальных, что ее мать была избита Ибрагимовым: именно это вменяется сегодня Ибрагимову – избиение Магдиевой (ст. 112, ч. 1 УК РФ «умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»). Были в этой группе и два сына Курбани Магдиевой, оба работники полиции. И вся эта группа, по словам Ибрагимова, вела себя очень грубо и агрессивно. Особенно досталось жене Ибрагимова – Эльмире, которой младший сын Магдиевой нанес удар по голове. Он сцепился и с адвокатом Гусейновым, порвал ему плащ, и грозился физически уничтожить самого Саида Ибрагимова. По этому происшествию пострадавшими было написано заявление в СУ Советского района Махачкалы, на которое они по сей день не получили никакого ответа…

Опознал, да не того

Однако в пересказе Магдиевой все выглядит иначе. Во всем оказался виноват Ибрагимов, который якобы ударил ее, причинив травму. Выйдя из офиса на Шамиля, она, по ее объяснениям, направилась в судмедэкспертизу, где эксперт Сулаев (Ибрагимов подозревает, что между ними есть родственная связь) провел акт обследования. Сделал он это вопреки требованиям закона, без регистрации в полиции и направления дознавателя. Более того, событие, как следует из ее же заявления, произошло в 9:30 утра, а в больницу она явилась в 20:25. Если учесть, что, согласно заключению судмэдэксперта Сулаева, она получила серьезное повреждение нижней челюсти, такое долготерпение трудно объяснить…

Но дознание не обратило внимания на все эти немаловажные детали. Скажем и про то, что г-жа Магдиева сначала утверждала, что удар по лицу был нанесен ей внутри офиса. Однако позже она стала заявлять, что это произошло на улице. Перенос события на улицу давал возможность привлечь в качестве свидетелей случайных прохожих. И таковые в ходе дознания действительно фигурировали. Например, некто Абдулмуталимов. Он показал, что Ибрагимов ударил Магдиеву, причем через голову пытавшегося разнять их адвоката Магомеда Гусейнова. Но можно ли доверять его показаниям, если на просьбу судьи опознать Ибрагимова, он уверенно указал на его адвоката Дауда Магомедова?! Следующий «свидетель», Эминов, на вопрос, как он стал фигурантом дела, заявил, указывая на Магдиеву: «Ее младший сын меня нашел». К тому же Эминов оказался на удивление дальнозорким человеком, так как сумел разглядеть удар по Магдиевой аж с перекрестка улиц Шамиля и Алиева, на расстоянии 500 метров (!!!), откуда офис Ибрагимова даже не виден.

«Свидетельница» Курбанова в ходе дознания заявила, что не знакома с пострадавшей. А на суде уже обозначила себя как ее дальнюю родственницу. На вопрос судьи, как она узнала про инцидент, сказала, что пришла проведать Магдиеву в больницу и там все узнала. Но это не помешало ей назвать происходившее между Ибрагимовым и Магдиевой «рукопашным боем».

Вот такие свидетели были допрошены в ходе дознания, а также на процессе, который 19 августа 2013 года вел опытный судья Нурбалаев. Но при этом ни один из свидетелей защиты в ходе дознания допрошен не был! В том числе и сам Ибрагимов. Дознание, считает обвиняемый, было проведено в одностороннем порядке. И с ним трудно не согласиться. Но главное, с чем никак не согласен мириться Ибрагимов, состоит в том, что ему, по его словам, не был вручен обвинительный акт до отправки дела в суд. Это важный момент. Дело в том, что после ознакомления с ним обвиняемый вправе указать письменно, согласен ли он с этим обвинительным актом или не согласен? Если не согласен, то он имеет право изложить, с чем именно и почему. В данном случае Ибрагимов мог быть не согласен с очень многим, но главное – он мог заявить ходатайство, ссылаясь на ст. 222 п. 4 УПК РФ, о допросе свидетелей защиты и включении их показаний в обвинительный акт. Эти показания полностью меняли картину инцидента. Что и являлось, по-видимому, причиной упорного нежелания следствия дать на руки Ибрагимову этот пресловутый обвинительный акт. То же касается и судмедэкспертизы, которую он также имел право опротестовать.

Но как бы там ни было, а уголовное дело «расследовали» и направили в суд.

Вовремя подстраховался

Сначала дело попало к судье Мудуновой. В ее постановлении от 25 января 2013 года указано, что обвиняемому вручен обвинительный акт 24 декабря 2012 года. Откуда взялась эта дата – неясно… После этого она передала дело коллеге Нурбалаеву.

Нурбалаев, считая, что дело готово к судебному исследованию, назначил «судный» день на 3 марта 2013 года, и обвиняемый час в час явился на процесс. Сторону обвинения представлял помощник прокурора г-н Молчанов. И вот, выяснив наличие сторон, судья начинает заседание. Но очень быстро его останавливает, так как с первых минут выясняется, что подсудимому не был вручен обвинительный акт. В деле нет расписки Ибрагимова, гласящей, что он ознакомлен с обвинительным актом и согласен с ним. Нет в нем и других документов, из которых было бы видно, что обвиняемый ознакомлен с ним, а если не ознакомлен, то должны быть приведены веские доказательства того, что прокуратура искала его, слала ему повестки, телефонограммы и т.п. Наконец, исчерпав все меры, передала дело в суд без расписки обвиняемого об ознакомлении с обвинительным актом. Ничего такого в данном случае не имело места. Зато налицо сам подсудимый. Он готов участвовать в процессе. И это странно. Ведь ясно же, что обвиняемый, который заставил себя искать на этапе следственных процедур, не явится и на суд. А этот явился.

Судья смотрит на представителя обвинения, но тот пожимает плечами, он не может объяснить причин этого неприятного факта. Озадачен и судья, ведь, согласно УПК РФ, без вручения обвиняемому обвинительного акта вести процесс он не имеет права. И тогда Нурбалаев, исполняя требование закона, принимает решение о возврате дела назад, в прокуратуру Советского района, ее руководителю Магомеду Оруджеву. Ибрагимов, дабы застраховаться от неожиданностей, просит у судьи разрешения сфотографировать листы дела, особенно те, где констатируется факт отсутствия доказательств вручения ему обвинительного акта.

Мирись… или будет хуже!

Но и прокуратура не сидела сложа руки. Вскоре в апелляционную инстанцию Советского мирового суда (в Советский районный суд) поступила апелляционная жалоба из прокуратуры, в которой надзорная инстанция утверждает, что в деле имеются телефонограммы, подтверждающие, что подсудимый вызывался для вручения ему обвинительного акта. Но не явился… В деле, переданном прокуратурой в Советский суд, уже были телефонограммы, датированные 27 декабря 2012 года. То есть тремя днями позже срока, указанного в деле, поступившем в мировой суд… Дело должна была рассматривать судья Махатилова.

Она сразу предложила обвиняемому пойти на мировую с потерпевшей стороной. Но Ибрагимов отказался. «Пойти на мировую, – говорит он, – означает признать свою вину. А зачем я буду признаться в том, чего не совершал?! Посмотрите на меня, во мне 110 кг весу! Эта Магдиева маленькая, щуплая женщина… Да если бы я ударил ее по лицу – она бы три дня приходила в себя! Если вообще пришла бы. Между тем, как следует из ее же заявления, после моего удара, совершенного в 9:30 утра, она до поздней ночи, до 20:25, бегала по городу и только потом обратилась в больницу… Где она была все это время?! Почему сразу не пошла к врачам?!»

По словам Ибрагимова, статья, предъявляемая ему, не является тяжкой. При его согласии дело легко закрыли бы без всяких последствий для него. Но он не хочет брать на себя вину за то, чего не совершал. Тем не менее г-жа Махатилова настаивала на таком варианте исхода суда. Видя его отказ, она отменяет постановление Нурбалаева и на правах апелляционной инстанции собирается возвратить его назад, в Советский мировой суд. Ибрагимов обжалует постановление Махатиловой в коллегии ВС РД. Там его также убеждали пойти на мировую – судья Верховного Суда РД Умариев. (С ним Ирагимов также лично знаком, правда, в конфликтном контексте – в связи с делом Магомеда Хачилаева). А когда тот отказался, судья, даже не прочитав апелляционную жалобу, утвердил решение Махатиловой и передал дело в мировой суд. Оно вновь «перепало» судье Нурбалаеву. Во второй раз. Процесс по нему состоялся 19 августа 2013 года. Любопытная деталь: в деле датой вручения Ибрагимову обвинительного акта было указано 27 декабря 2012 года. А Нурбалаев указывает другую дату, ту, с которой дело поступило к нему в первый раз, – 24 декабря. Тем самым он как бы аннулировал дату Советского районного суда, утвержденную коллегией ВС РД.

Приговор, вынесенный Нурбалаевым, читателю уже известен. По нему Ибрагимов признан виновным по ст. 112 ч.1 УК РФ («умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»). Разумеется, Ибрагимов и его адвокаты обжаловали этот приговор. Коллегия вернула дело в Советский районный суд на новое рассмотрение. Судья, которому оно было распределено, взял самоотвод. Остальные не хотят брать его к рассмотрению. По словам Ибрагимова, на судей идет страшное давление, чтобы приговор в отношении него был оставлен в силе.

Гуманизм наказуем?

Сам Ибрагимов считает, что дело в отношении него носит заказной характер. Чем же он так насолил правоохранителям, что они даже готовы идти на столь грубые нарушения законности? Во-первых, по мнению Ибрагимова, тут сработали родственные связи Магдиевой: ее родная дочь Асият, как уже было сказано выше, – секретарь заместителя прокурора РД Гачкина; кроме того, она всегда и везде представляется как племянница министра ВД РД Абдурашида Магомедова. Во-вторых, в свое время Ибрагимов был включен в состав комиссии по адаптации раскаявшихся участников бандподполья, созданной и возглавлявшейся до определенного времени Ризваном Курбановым. Ибрагимов активно участвовал в работе комиссии, ему даже было поручено подготовить отчет по ее деятельности за 2011 год. Ибрагимов был на стороне тех, кто считал необходимым проявлять максимум гуманности в отношении молодых людей, решившихся вернуться к нормальной гражданской жизни. Как известно, позиции комиссии и Следственного комитета, в частности г-на Саврулина, в этом отношении сильно расходились. Саврулин был за ужесточение требований к «возвращенцам», в связи с чем на одном из заседаний у него даже произошла словесная перепалка с экс-президентом Дагестана Магомедсаламом Магомедовым…

Более того, однажды Ибрагимов был защитником на подобном процессе, ему удалось убедить присяжных смягчить приговор в отношении его подзащитных. Не в этом ли вся причина?

Судебный очерк с отложенным финалом

Ваш автор уже давно не обращался к одному из любимых жанров читателей «СР» – к судебному очерку. Впечатления от встреч с дагестанской Фемидой побуждали нас держаться от нее подальше. Но… вдруг захотелось сделать исключение. Читатель сам поймет – почему.

Багаудин Узунаев

Героем нашего очерка является известный адвокат, заслуженный юрист РД, т.е. человек, хорошо знакомый с юриспруденцией, с правом, с кодексами и комментариями к ним. Однако эти знания и опыт не смогли оградить его от произвола прокуратуры, следственных и судебных органов Страны гор…

С ног на голову?

12 марта 2012 года в адвокатскую коллегию Саида Ибрагимова явилась Курбани Магдиева. Он узнал ее: она была у него год назад с просьбой взяться защищать ее имущественные интересы в суде. Он тогда отказался, сославшись на то, что не занимается гражданскими делами. На том и расстались. И вот Магдиева явилась вновь и… стала с порога обвинять Ибрагимова, говоря, что из-за него она потеряла участок. Мол, если бы согласился тогда взять ее дело, то участок остался у нее…

Разразился скандал, который затянулся, став причиной опоздания Саида на процесс в ВС РД. А когда он, наконец, уехал из офиса, то туда нагрянула целая группа прокурорско-полицейских работников, среди которых была и дочь Магдиевой Асият. Кстати, она – секретарь зама прокурора РД Игоря Гачкина, курирующего дознание и следствие в РД. Как считает Саид Ибрагимов, именно Асият является ключевой фигурой в его преследовании. Что это она убедила Гачкина и всех остальных, что ее мать была избита Ибрагимовым: именно это вменяется сегодня Ибрагимову – избиение Магдиевой (ст. 112, ч. 1 УК РФ «умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»). Были в этой группе и два сына Курбани Магдиевой, оба работники полиции. И вся эта группа, по словам Ибрагимова, вела себя очень грубо и агрессивно. Особенно досталось жене Ибрагимова – Эльмире, которой младший сын Магдиевой нанес удар по голове. Он сцепился и с адвокатом Гусейновым, порвал ему плащ, и грозился физически уничтожить самого Саида Ибрагимова. По этому происшествию пострадавшими было написано заявление в СУ Советского района Махачкалы, на которое они по сей день не получили никакого ответа…

Опознал, да не того

Однако в пересказе Магдиевой все выглядит иначе. Во всем оказался виноват Ибрагимов, который якобы ударил ее, причинив травму. Выйдя из офиса на Шамиля, она, по ее объяснениям, направилась в судмедэкспертизу, где эксперт Сулаев (Ибрагимов подозревает, что между ними есть родственная связь) провел акт обследования. Сделал он это вопреки требованиям закона, без регистрации в полиции и направления дознавателя. Более того, событие, как следует из ее же заявления, произошло в 9:30 утра, а в больницу она явилась в 20:25. Если учесть, что, согласно заключению судмэдэксперта Сулаева, она получила серьезное повреждение нижней челюсти, такое долготерпение трудно объяснить…

Но дознание не обратило внимания на все эти немаловажные детали. Скажем и про то, что г-жа Магдиева сначала утверждала, что удар по лицу был нанесен ей внутри офиса. Однако позже она стала заявлять, что это произошло на улице. Перенос события на улицу давал возможность привлечь в качестве свидетелей случайных прохожих. И таковые в ходе дознания действительно фигурировали. Например, некто Абдулмуталимов. Он показал, что Ибрагимов ударил Магдиеву, причем через голову пытавшегося разнять их адвоката Магомеда Гусейнова. Но можно ли доверять его показаниям, если на просьбу судьи опознать Ибрагимова, он уверенно указал на его адвоката Дауда Магомедова?! Следующий «свидетель», Эминов, на вопрос, как он стал фигурантом дела, заявил, указывая на Магдиеву: «Ее младший сын меня нашел». К тому же Эминов оказался на удивление дальнозорким человеком, так как сумел разглядеть удар по Магдиевой аж с перекрестка улиц Шамиля и Алиева, на расстоянии 500 метров (!!!), откуда офис Ибрагимова даже не виден.

«Свидетельница» Курбанова в ходе дознания заявила, что не знакома с пострадавшей. А на суде уже обозначила себя как ее дальнюю родственницу. На вопрос судьи, как она узнала про инцидент, сказала, что пришла проведать Магдиеву в больницу и там все узнала. Но это не помешало ей назвать происходившее между Ибрагимовым и Магдиевой «рукопашным боем».

Вот такие свидетели были допрошены в ходе дознания, а также на процессе, который 19 августа 2013 года вел опытный судья Нурбалаев. Но при этом ни один из свидетелей защиты в ходе дознания допрошен не был! В том числе и сам Ибрагимов. Дознание, считает обвиняемый, было проведено в одностороннем порядке. И с ним трудно не согласиться. Но главное, с чем никак не согласен мириться Ибрагимов, состоит в том, что ему, по его словам, не был вручен обвинительный акт до отправки дела в суд. Это важный момент. Дело в том, что после ознакомления с ним обвиняемый вправе указать письменно, согласен ли он с этим обвинительным актом или не согласен? Если не согласен, то он имеет право изложить, с чем именно и почему. В данном случае Ибрагимов мог быть не согласен с очень многим, но главное – он мог заявить ходатайство, ссылаясь на ст. 222 п. 4 УПК РФ, о допросе свидетелей защиты и включении их показаний в обвинительный акт. Эти показания полностью меняли картину инцидента. Что и являлось, по-видимому, причиной упорного нежелания следствия дать на руки Ибрагимову этот пресловутый обвинительный акт. То же касается и судмедэкспертизы, которую он также имел право опротестовать.

Но как бы там ни было, а уголовное дело «расследовали» и направили в суд.

Вовремя подстраховался

Сначала дело попало к судье Мудуновой. В ее постановлении от 25 января 2013 года указано, что обвиняемому вручен обвинительный акт 24 декабря 2012 года. Откуда взялась эта дата – неясно… После этого она передала дело коллеге Нурбалаеву.

Нурбалаев, считая, что дело готово к судебному исследованию, назначил «судный» день на 3 марта 2013 года, и обвиняемый час в час явился на процесс. Сторону обвинения представлял помощник прокурора г-н Молчанов. И вот, выяснив наличие сторон, судья начинает заседание. Но очень быстро его останавливает, так как с первых минут выясняется, что подсудимому не был вручен обвинительный акт. В деле нет расписки Ибрагимова, гласящей, что он ознакомлен с обвинительным актом и согласен с ним. Нет в нем и других документов, из которых было бы видно, что обвиняемый ознакомлен с ним, а если не ознакомлен, то должны быть приведены веские доказательства того, что прокуратура искала его, слала ему повестки, телефонограммы и т.п. Наконец, исчерпав все меры, передала дело в суд без расписки обвиняемого об ознакомлении с обвинительным актом. Ничего такого в данном случае не имело места. Зато налицо сам подсудимый. Он готов участвовать в процессе. И это странно. Ведь ясно же, что обвиняемый, который заставил себя искать на этапе следственных процедур, не явится и на суд. А этот явился.

Судья смотрит на представителя обвинения, но тот пожимает плечами, он не может объяснить причин этого неприятного факта. Озадачен и судья, ведь, согласно УПК РФ, без вручения обвиняемому обвинительного акта вести процесс он не имеет права. И тогда Нурбалаев, исполняя требование закона, принимает решение о возврате дела назад, в прокуратуру Советского района, ее руководителю Магомеду Оруджеву. Ибрагимов, дабы застраховаться от неожиданностей, просит у судьи разрешения сфотографировать листы дела, особенно те, где констатируется факт отсутствия доказательств вручения ему обвинительного акта.

Мирись… или будет хуже!

Но и прокуратура не сидела сложа руки. Вскоре в апелляционную инстанцию Советского мирового суда (в Советский районный суд) поступила апелляционная жалоба из прокуратуры, в которой надзорная инстанция утверждает, что в деле имеются телефонограммы, подтверждающие, что подсудимый вызывался для вручения ему обвинительного акта. Но не явился… В деле, переданном прокуратурой в Советский суд, уже были телефонограммы, датированные 27 декабря 2012 года. То есть тремя днями позже срока, указанного в деле, поступившем в мировой суд… Дело должна была рассматривать судья Махатилова.

Она сразу предложила обвиняемому пойти на мировую с потерпевшей стороной. Но Ибрагимов отказался. «Пойти на мировую, – говорит он, – означает признать свою вину. А зачем я буду признаться в том, чего не совершал?! Посмотрите на меня, во мне 110 кг весу! Эта Магдиева маленькая, щуплая женщина… Да если бы я ударил ее по лицу – она бы три дня приходила в себя! Если вообще пришла бы. Между тем, как следует из ее же заявления, после моего удара, совершенного в 9:30 утра, она до поздней ночи, до 20:25, бегала по городу и только потом обратилась в больницу… Где она была все это время?! Почему сразу не пошла к врачам?!»

По словам Ибрагимова, статья, предъявляемая ему, не является тяжкой. При его согласии дело легко закрыли бы без всяких последствий для него. Но он не хочет брать на себя вину за то, чего не совершал. Тем не менее г-жа Махатилова настаивала на таком варианте исхода суда. Видя его отказ, она отменяет постановление Нурбалаева и на правах апелляционной инстанции собирается возвратить его назад, в Советский мировой суд. Ибрагимов обжалует постановление Махатиловой в коллегии ВС РД. Там его также убеждали пойти на мировую – судья Верховного Суда РД Умариев. (С ним Ирагимов также лично знаком, правда, в конфликтном контексте – в связи с делом Магомеда Хачилаева). А когда тот отказался, судья, даже не прочитав апелляционную жалобу, утвердил решение Махатиловой и передал дело в мировой суд. Оно вновь «перепало» судье Нурбалаеву. Во второй раз. Процесс по нему состоялся 19 августа 2013 года. Любопытная деталь: в деле датой вручения Ибрагимову обвинительного акта было указано 27 декабря 2012 года. А Нурбалаев указывает другую дату, ту, с которой дело поступило к нему в первый раз, – 24 декабря. Тем самым он как бы аннулировал дату Советского районного суда, утвержденную коллегией ВС РД.

Приговор, вынесенный Нурбалаевым, читателю уже известен. По нему Ибрагимов признан виновным по ст. 112 ч.1 УК РФ («умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»). Разумеется, Ибрагимов и его адвокаты обжаловали этот приговор. Коллегия вернула дело в Советский районный суд на новое рассмотрение. Судья, которому оно было распределено, взял самоотвод. Остальные не хотят брать его к рассмотрению. По словам Ибрагимова, на судей идет страшное давление, чтобы приговор в отношении него был оставлен в силе.

Гуманизм наказуем?

Сам Ибрагимов считает, что дело в отношении него носит заказной характер. Чем же он так насолил правоохранителям, что они даже готовы идти на столь грубые нарушения законности? Во-первых, по мнению Ибрагимова, тут сработали родственные связи Магдиевой: ее родная дочь Асият, как уже было сказано выше, – секретарь заместителя прокурора РД Гачкина; кроме того, она всегда и везде представляется как племянница министра ВД РД Абдурашида Магомедова. Во-вторых, в свое время Ибрагимов был включен в состав комиссии по адаптации раскаявшихся участников бандподполья, созданной и возглавлявшейся до определенного времени Ризваном Курбановым. Ибрагимов активно участвовал в работе комиссии, ему даже было поручено подготовить отчет по ее деятельности за 2011 год. Ибрагимов был на стороне тех, кто считал необходимым проявлять максимум гуманности в отношении молодых людей, решившихся вернуться к нормальной гражданской жизни. Как известно, позиции комиссии и Следственного комитета, в частности г-на Саврулина, в этом отношении сильно расходились. Саврулин был за ужесточение требований к «возвращенцам», в связи с чем на одном из заседаний у него даже произошла словесная перепалка с экс-президентом Дагестана Магомедсаламом Магомедовым…

Более того, однажды Ибрагимов был защитником на подобном процессе, ему удалось убедить присяжных смягчить приговор в отношении его подзащитных. Не в этом ли вся причина?