189428519204

Смотрел выложенный в Интернете ролик под названием «Белый вагон». На какой-то из станций московского метрополитена, под землей, кем-то был организован подлый флешмоб националистического толка. Сотни молодых людей хором скандировали: «Убей, убей; русские, вперед!» и еще что-то. Избивали толпой в вагонах каких-то азиатов, на свою беду оказавшихся там. Настоящие нацисты!

Теймур Абдуллаев

Мое поколение с детства было воспитано на отрицательном отношении к этому явлению. В то время вокруг нас жило великое множество фронтовиков, которые боролись в свое время с нацизмом. С немецким нацизмом. У нас в парке Ленинского комсомола есть огромный стенд под названием: «Дагестанцы – герои Советского Союза». Их там около шестидесяти. Звания и награды находят своих героев, но часто настоящих героев не «замечало» начальство. Или не понравился чем-то, или происхождением не устраивал. Народ все равно помнил о подвигах таких, непризнанных героев, правда, в узком кругу своего общения. Непризнанные герои не получали преференций от государства в виде продвижения по службе, улучшения жилищных условий, персональных пенсий. Да они и не ожидали ничего в этом роде, они подчас и не считали себя особыми героями и охотней вспоминали об амурных приключениях своей молодости, нежели о боевых делах на фронте.

Когда мы учились в классе шестом-седьмом, к нам на классный час пригласили Героя Советского Союза Леонида Акимовича Гальченко, бывшего военного летчика. Тогда патриотическим воспитанием детей занимались серьезно, и мы повидали немало интересных людей. Сам Леонид Акимович был легендарной личностью. Высокий, худощавый старик с породистым лицом, умелый рассказчик. Он родился в Порт-Петровске в 1912 году, прошел длинный боевой путь, скончался в Махачкале в 1986 году. В ту нашу встречу он рассказал много интересного. Вот одна из его историй.

После инсульта, перенесенного в 1942 году, он больше летать не мог, был переведен на штабную работу. Я был ребенком, когда слышал эту историю, и точного места вспомнить не могу, но дело было в каком-то освобождаемом городе. Он рассказывал, что при их части была группа разведчиков. Были среди этих разведчиков два дагестанца. Гальченко вспоминал, что это были высокие стройные ребята, с широкими грудными клетками, длинными ногами, крепкими руками. Я хорошо помню, что именно так он их описывал. Отправили эту группу для каких-то диверсионных целей в ночной рейд. И так вышло, что они оказались возле немецкой казармы со спящими немцами. Была поставлена задача – уничтожить личный состав немецкого подразделения. И вот двое дагестанцев вызвались сделать это своими методами, бесшумно. Прокравшись в помещение, где спали немцы, они вырезали сорок(!) человек, потом вернулись к группе, доложили. Эта история выглядит невероятной, но так нам ее рассказал Леонид Акимович. Ему-то врать было вроде бы ни к чему. Никаких особых наград, видимо, ребятам не дали, потому что официально об этом случае мы не слышали. Может, наградили их краткосрочным отпуском на родину, чему они, наверное, были больше рады, нежели официальной награде. Когда мы видим подобное в голливудских боевиках, то это кажется нам сказкой, а тут – реальное событие.

Еще одна история. Когда я был студентом, приятель мой отправился на зимнюю рыбалку, а меня попросил подежурить за него в кочегарке, где он работал. Дело было в бывшем Кенигсберге, кочегарка действовала на угле, кочегарить, как выяснилось, я не умел совершенно. Упустил пламя, топка почти погасла, температура воды стала падать. Начали приходить возмущенные жильцы. Что делать, я не знал; угля набил, а толку не было. Побежал искать соседнюю кочегарку в надежде на помощь. Нашел по соседству пожилого мужичка, объяснил, в чем дело, он пришел, помог. В благодарность я поставил ему бутылку, сидим – разговариваем. Он, оказывается, в войну был разведчиком, не раз ходил за линию фронта к немцам за «языком». Рассказал мне, что был у них в отделении дагестанец, по-моему, он даже сказал даргинец. Невысокого роста, но очень крепкий, могучий. Никаких борцов в те времена в Дагестане не было, рукопашных приемов он тоже не знал; видимо, просто от природы сильный был парень. Он у них в группе, рассказывал мой собеседник, специализировался на силовом захвате выбранной жертвы. «А как он это делал?» – поинтересовался я. В ответ мужичок сделал два-три движения, как будто играл на гармошке: «Вот так, возьмет и скрутит. Никто вырваться не мог». Дальше следовал отход с добычей, доклад о выполнении задания. Каждый рейд за линию фронта – предприятие, связанное со смертельным риском. Это в атаку можно поднять под спудом страха. Бежит пехота, боится, каждый видит себя беззащитной мишенью, но вместе, скопом, все-таки легче. А в разведку не погонишь того, кто трясется от страха, только дело испортишь. Кураж и дерзость – неизбежные условия таких операций. Кто, кроме того старого кочегара, помнил и знал о дагестанце, из рук которого никто вырваться не мог? Начальство его, очевидно, не особо приветило.

Сколько таких героев не попало в анналы истории той войны? Несть им числа. Молодые нацисты из московского метро точно уж не хотят ничего знать о подвигах «чурок» в той войне. Они считают себя почему-то выше некоторых других народов. А между тем наличие или отсутствие исторической памяти у народа говорит о нем многое…

 

Подпись под фото: Кошку с мышкой Герой СССР, командир 609-го истребительного авиационного полка майор Л. Гальченко рисовал на своих самолетах всю войну, с конца 1941 года