Нынешняя жизнь зачастую ставит перед нами трудновыполнимые задачи. Иногда различные взгляды на идеологию или религию проходят трещиной, изломом по родственным и кровным узам. Говоря о подобных случаях, следует проявлять особую деликатность.

Теймур Абдуллаев

Все, что я могу написать об этой незаконченной истории, будет из области эмоций, а не фактов, которые можно доказать в какой-либо инстанции. Существует фотография так называемого «хаджалмахинского расстрельного списка». На фотографии виден машинописный список из 24 фамилий различных персон. Сколько-то фамилий ниже дописано от руки. Для того чтобы прояснить для себя общую ситуацию и настроения людей в селении, я побеседовал с тремя его жителями. Все они говорят примерно одно и то же. Перед нами список салафитов селения. Почему мы должны называть его «расстрельным»? Может, где-то есть списки, составленные по другому принципу, например список хаджалмахинских коммунистов или единороссов. От этого они не становятся «расстрельными». Да, так получилось, что три человека из этого списка были убиты, но это еще ничего не доказывает. Жители, с которыми я беседовал, говорили, что этот список не был составлен на каком-то общем собрании, вообще, его появление таит в себе загадку. «Мы знаем каждого из этого списка, но даты рождения ни одного из них не знаем», — сказал один из жителей. Откуда у односельчан могут быть сведения о дате и точном месте рождения? Значит, авторство машинописной части списка не установлено. Мы как раз видим: в рукописной части списка отсутствуют сведения о датах рождения. Это говорит о том, что в этой части списка авторов при желании установить нетрудно.

Несмотря на таинственность происхождения пресловутого списка, это само по себе не отменяет напряженной ситуации, сложившейся в селении. Напряженность проходит именно по линии салафитской общины. Хаджалмахинцы — здравомыслящие люди, основы бухгалтерии они применяют не только в бизнесе, но и в повседневной жизни. Они знают, что бывает после радикализации джамаата. Специальные операции и режим КТО. Когда по селу будут разъезжать БТРы, а в каждый двор смогут ввалиться с обыском и конфискацией. А кому такого хочется? Более всего против подобного сценария бедные и простые жители. Таких там хватает. Они говорят о своих более обеспеченных земляках, что те-то выедут в Махачкалу, а то и дальше — в Москву, а им что делать?

Мы присели и подсчитали с одним хаджалмахинцем количество жертв, павших от так называемых «лесных». Далеко заходить не стали, точкой отсчета взяли покушение на Магомеда Магомедова (Большого Махача) в 2011 году. В момент взрыва заминированной машины-бомбы там как раз проезжал кортеж из двух машин главы Гергебильского района республики Магомеда Магомедова, а за ним следовал еще один автомобиль — «ВАЗ-2106», в котором находилась семья из пяти человек. Именно на «шестерку» и пришелся основной удар. В МВД сообщили, что бомба, по всей видимости, была радиоуправляемой и начиненной металлическими шариками. В результате взрыва погибло шесть человек — муж с женой, три их дочери, две из которых были близняшками, а также 22-летний сотрудник ОВД по Левашинскому району. Еще четыре стража порядка получили ранения. Хронологией я не владею, но вот следующие жертвы. Был убит некий Магомед, очень религиозный и обладающий немалыми исламскими знаниями человек; к нему часто обращались односельчане именно для разъяснения религиозных вопросов. Был убит Гаджи, бывший до этого много лет имамом центральной сельской мечети. Гаджи, силой своего авторитета внедрявший самое лучшее и насущное из правил шариата, которые касаются одежды и внешнего вида, обычаев при погребении и распределении закята и многое другое. Был убит участковый полицейский — из тех работников, которые честно исполняли и исполняют свой долг, не делая при этом никому гадостей. Был убит отец с двумя сыновьями, а невестка ранена. Они погибли во время покушения на Саида Афанди Чиркейского. За первое покушение на себя взяли ответственность боевики, остальные вроде не раскрыты, но, согласно закону Омерты, народ все знает. Итого, 12 человек за полтора года. Понятна обеспокоенность простых жителей. Погибшие, о которых упомянуто выше, пали от рук нелегальных бойцов. Никто и не возлагает ответственность за них на членов салафитской общины села, любому понятно, что это удар со стороны подпольщиков, а не жителей села, но тем не менее разрядке напряженности ничего не способствует.

Существует попытка привязать возникновение списка и ажиотаж вокруг него к владельцам финансовых пирамид — ташкапурской и хаджалмахинской. Но это неуклюжая попытка. Дилеры этих пирамид заняты своими проблемами, и такой шаг с их стороны не привел бы ни к какому-либо результату, не будь общего напряжения в народе. А то, что они якобы кого-то вооружают, отрицают, по крайней мере, те, с кем я беседовал.

Вернемся к пресловутому списку. Я попытался задаться вопросом: если это расстрельный список, кто конкретно будет заниматься приведением его в соответствие? Никаких «эскадронов смерти» в селе нет и быть не может. Представить, что кто-то захочет истребить тридцать с лишним односельчан, неизбежно, что своих же родственников, можно только в страшном сне. Хаджалмахинцы искренне надеются на вмешательство властей в ситуацию. Никому не хочется допустить пожар у себя дома и потом заниматься его тушением. Власть должна проявить свое влияние на ранней стадии напряженности, хотя она уже далеко не ранняя стадия. Надо применить деятельность каких-либо согласительных комиссий, надо привлечь тот же Следственный комитет, другие государственные органы. Всегда легко советовать со стороны, но время ожидания уже исчерпано. Надо что-то делать.