2651801322

Не стало Манабы Магомедовой… Не стало? Она — везде, где выставки, концерты, презентации. Она появлялась неожиданно в этой пёстрой толпе творческих людей, шумных и многоговорящих, креативных и особенных.

Милая, хрупкая, миниатюрная, с умными живыми глазами, непременно в черном берете, с тонким чувством вкуса и стиля. Она вносила в этот мир гармонию и покой.

Ювелир по призванию… Понимали ли мы, современники, что перед нами выдающаяся личность планетарного масштаба, талантливейший мастер? Для нас она была соплеменницей, единомышленницей. Сердечной подругой.

Эмоциональная и возвышенная, непримиримая, бескомпромиссная в вопросах искусства, страстно любящая Дагестан и Грузию, она выполняла святую светлую миссию.

Кажется, что мы были знакомы давно. И это на самом деле так. В детстве от своих кубачинских подружек-соседок я услышала впервые о Манабе Магомедовой. Они рассказывали о ней с особым придыханием, с чувством гордости за свою соотечественницу.

В день совершеннолетия папа мне подарил изумительную книгу «Кубачи», где я впервые увидела работы великого Мастера: серебряные нагрудные украшения, браслеты, кольца, кинжалы. Они поразили мое воображение: неужели это возможно сделать руками?

Гораздо позже, прочитав статью искусствоведа Софьи Михайловны Ерлашвовой, я нашла ответ на свой вопрос: «Ювелирное украшение для Манабы остается знаком репрезентативности, обрядности, оберега. В них заключены доброта, благопожелание, торжественность, эффективность». Этот посыл как благопожелание ощущался даже с фотоизображения.

А в 1972 году, когда мне посчастливилось быть одной из участниц Международного фольклорного фестиваля в Конфолане (Франция) в составе университетского танцевального ансамбля и объединенного фольклорного коллектива «Бежта», подружки решили меня обрядить, окольцевать в кубачинские изделия — браслет и кольцо. Это было очень стильно. Кольцо было старинное, а браслет — работы Манабы. На фестивале мы были растворены в атмосфере любви и поклонения. Когда пришла пора прощаться с участниками фестиваля, я, почти не задумываясь, подарила заветный браслет и гульмелли нашему гиду — Кристине, а кольцо — молодому симпатичному французу. Браслет Манабы — посланец мира и дружбы во Франции. Тоже знак свыше, как символ миролюбия. Прошли годы. Как-то, готовясь к юбилею Ахмедхана Абу-Бакара, я с моими воспитанниками подготовила литературно-музыкальную композицию по повести писателя «Мама, зажги солнце!» Литературная гостиная «Бекенез» превратилась в кубачинскую кунацкую. Девочки в национальных костюмах, белых, вышитых золотом платках, на руках браслеты, серебряные кольца. Этот день для моих студийцев, коллег, литераторов стал настоящим откровением. Две сестры — Фатима Абакарова (вдова писателя, старший научный сотрудник ДНЦ РАН) и Манаба Магомедова — народный художник Дагестана и Грузии, заслуженный художник России, были нашими гостями. Это незабываемо.

***

Непритязательная обстановка, непосредственный диалог старшего и младшего поколений был настолько естествен, что все прониклись теплотой и сердечностью. Умные, образованные, интеллигентные женщины (у обеих великолепное чувство юмора) отвечают на вопросы детей и взрослых, шутят, смеются, вспоминают интересные истории об Ахмедхане Абу-Бакаре, о судьбоносной встрече Фатимы и Абу-Бакара в Москве (этот эпизод запечатлен в фильме «Тайна кубачинского браслета» ); Манаба рассказывет о романе «Манана» (он посвящен Манабе).

В сердце Манабы жила страстная любовь к Грузии и Дагестану, и об этом она делилась своими мыслями с юными слушателями. Впечатления детства, неповторимые ощущения прекрасного — все это отразилось в многогранном творчестве Манабы.

Атмосфера непринужденной, свободной беседы о дагестанской литературе, о творчестве Ахмедхана Абу-Бакара, о кубачинском искусстве дала новый импульс к продолжению диалога.

Манаба многогранна. Обращение к исторической теме — истинное отношение к поэтам, писателям, историческим событиям, которые волновали ее: Шота Руставели, Расул Гамзатов, Фазу Алиева, Важа Пшавела, Альбрехт Дюрер, Ахмедхан Абу-Бакар, Галактион Табидзе, Давид Гурамишвили, Имам Шамиль, Л.Н. Толстой, А.О. Магомедов, царица Тамара.

Возможно, и другие мастера-прикладники обращались к такой теме, но для меня, взрослого человека, это было ново, и я предложила своему воспитаннику — Чередниченко Артуру — написать конкурсную работу на научно-практическую конференцию учащихся «Шаг в будущее»: «Тема исторической и литературной памяти в творчестве Манабы Магомедовой». Исследование было очень интересным. Жюри единогласно признало его работу одной из лучших и отметило дипломом. Создавая неповторимые переплеты, Манаба подчеркивала уникальность и вечность творения писателей для общечеловеческой культуры. Это своего рода эксперимент. Она пробует свои силы образным претворением литературного материала.

***

Мне довелось быть на ее двух выставках, воочию видеть удивительные творения, в которых отразился высокий дух художника. Можно было часами разглядывать работы Манабы, Кадыра и Лейлы Изабакаровых. Моей старшей сестре Альпият не удалось попасть на открытие выставки, и я поделилась этим с Лейлой. «Приходите все непременно! Мы тоже придем с мамой. Ей будет приятно видеть вас», — пригласила Лейла. В назначенный день мы пришли в музей ИЗО со своими внуками. Это были трогательные, незабываемые минуты. Восхищенно смотрели и дети, и мы, взрослые, на творения мастера и были горды тем, что сама Манаба знакомит нас со своими произведениями.

А однажды наша семья устроила презентацию ее люстры — одной из последних больших работ. Люстра ей самой очень нравилась, и она сокрушалась: «Неужели никто не будет знать, что это моя работа (люстра — частный заказ Ольги, нашей младшей сестры). К этому времени многие уже видели ее люстры в Русском и Кумыкском театрах, но наша была особенной. Миниатюрная, из стеклянных пластин, на которых стилизованные изображения животных и птиц в богатом и многообразном мире растительного узора кубачинцев. Манаба показала нам несколько, на её взгляд, неудавшихся пластин, чуть треснутых от сильного огня — они тоже были безукоризненны. А художница их забраковала!

Манаба очень любила гостей, и сама охотно отзывалась на приглашения посетить выставки, концерты, спектакли. Не раз мы бывали у неё в гостях. Посещение дома на Гаджиева становилось настоящим подарком судьбы, праздником неожиданных открытий. Манаба… Задорный, с прищуром светлых глаз пронзительный ясный взгляд… прямо в душу, милая нежная улыбка и «как хорошо, что вы пришли!»

Совершенно земной и неземной человек, с которым можно беседовать обо всем: об искусстве, музыке, живописи, театре, о времени и о себе. Никогда ни о ком не говорила плохо. Могла позволить лишь легкую укоризну. Сожаление и сочувствие. Её квартира на Гаджиева — это уютная гостиная, художественный салон, верх тончайшего вкуса и дизайна. Картины, художественные работы, потрясающий портрет работы художника Кетеван Магалашвили. Хочется остановиться на этом портрете. Он живой, осязаемый, близкий, родной.

Мастер чувствовал её, благоговел перед ней, осознавал ее значимость в искусстве.

Портрет имеет удивительную особенность: кажется, что Манаба смотрит именно на вас, в какой бы точке комнаты вы ни стояли, куда бы вы ни передвигались — взгляд устремляется на вас.

Она в белом, расшитом золотом головном покрывале, зеленом платье с вышивкой. И поражают руки — руки мастерицы: с голубыми прожилками, трепетные, небольшие, аккуратные. (Лейла восклицает: «Сколько раз я думала о том, чтобы сделать слепок ее рук!»)

Сколько силы и крепости в этих женских руках, творящих изумительной красоты браслеты, кольца, нагрудные украшения!

Она увлеченно, ярко, образно, вдохновенно воспевала прекрасное ремесло — златокузнечество. Поэзия её жизни — упорный труд и постоянное совершенствование мастерства.

С Манабой я встречалась и на художественных выставках в Краеведческом музее, и в музее ИЗО, и в музее истории города Махачкалы, и в Первой галерее, и в галерее «Вагидат». Любила и ценила она классическую музыку — ее можно было встретить на филармоническом концерте, на презентации новой книги в гостиной Баху Магомедовны в Национальной библиотеке. Пытливый, любознательный взгляд, взгляд восхищенного ребенка.

***

Последняя выставка, на которой я встретилась с ней, — «Чудная пора», это выставка пленэрных работ в зале СХ Дагестана. Живопись на открытом воздухе — это удивительное искусство. Световоздушная среда буквально дышит свежим весенним воздухом, пряным запахом палой осенней листвы, спокойным сумеречным сиреневым светом, сиянием далеких и близких звезд. Впечатление потрясающее! Я уже ознакомилась с работами и увидела Манабу с Лейлой. Едва успели перекинуться приветствиями, расцеловаться, Манабу пригласили для открытия выставки. Ей дали слово. Очень коротко, лаконично без сантиментов поздравила всех с открытием выставки. Председатель СХ Дагестана Курбанали Магомедов, пользуясь случаем, вручил ей памятную золотую медаль СХ России. Было приятно признание её труда, хотя она не была тщеславным человеком. Трудилась во имя созидания, во имя духа.

Кадр за кадром вспоминаются эпизоды. Здесь же, как рассказала потом Лейла, Манабу привлекли работы Амирхана Магомедова. Отойдя на приличное расстояние от картин, она сказала Лейле: «Посмотри, какие сочные радостные краски!» Автор был тронут признанием и, быстро сообразив, попросил, чтобы его запечатлели рядом с мэтром — Манабой. Как оказалось, это была последняя фотография, запечатлевшая светлый миг ее причастности к земной жизни. «Как жаль, что мы не успели этого сделать», — произнесла Лейла. Об этом подумала я и добавила от себя: «Мы многого не успели».

В эти дни на память приходят строки Бориса Пастернака:

Но надо жить без самозванства,

Так жить, чтобы в конце концов

Привлечь к себе любовь пространства,

Услышать будущего зов!

***

Творчество Манабы Магомедовой, народного художника Российской Федерации, навечно останется в истории дагестанской культуры; будет создан о ней фильм, написана книга воспоминаний, установлена мемориальная доска, состоится выставка в Государственном музее в Москве в день её 85-летия. И ещё: я верю, будет музей Манабы Магомедовой. Ведь у нас она одна, единственная женщина-ювелир, чьи работы с огромным успехом выставлялись на престижных выставках и были отмечены наградами самых разных стран. Многие из её произведений сегодня хранятся в музеях Российской Федерации, Грузии, Германии, а также в музейных и частных коллекциях за рубежом.

Думаю, настало время остановить мгновенье — оно прекрасно в произведениях, созданных волшебными руками маленькой женщины, наполнявшей наш мир красотой.

Заслуженный учитель Республики Дагестан Л.Г. Джамалутдинова