Наверное, нет ни одного дагестанца, который не просто говорит о политической «революции» в республике, а всерьез этим озабочен… Судя по реакции дагестанцев, понимаешь, насколько психология «Дома – 2» укоренилась в нас… Удивляешься фантазии обывателей! Что только ни говорят, что только ни пишут!

Руслан Акаев

Оглядываясь на два года правления Магомедсалама Магомедова, складывается неоднозначное впечатление. В принципе, 2 года – ничтожный срок по политическим меркам, так как год нужен для формирования команды, стратегии, тактики и прочего. То есть, по сути, Магомедов руководил республикой только год. За этот год удалось многое: президент стал более открытым (прямой эфир с президентом, всевозможные форумы, конференции, круглые столы, где глава РД принимал активное участие). В сферу госуправления стали привлекаться люди, не аффилированные с кланами. Власть начала активно прислушиваться к мнению народа.

Конечно, этого недостаточно. Но для Дагестана многие шаги Магомедова были беспрецедентны. Ему удалось умиротворить элиты и национальные сообщества. Что бы ни говорили злопыхатели, ситуация с экстремизмом и безопасностью изменилась в лучшую сторону. Причем существенно.

Помню, когда полтора-два года назад я начинал свою «карьеру» в Фейсбуке и других соцсетях и жестко писал про терроризм, религию и прочие «опасные» темы, все друзья и доброжелатели писали мне в личку просьбы удалить мои посты, беспокоясь о моей безопасности. Тогда ни в соцсетях, ни в блогах, ни в СМИ не было НИ ОДНОГО журналиста, юриста, или просто обывателя, которые бы писали критично на религиозную тематику. Все боялись…

И для этого были причины: за последние 5 лет в Дагестане убито значительное число журналистов, общественных и государственных деятелей, которые осмелились говорить о религии. Тогда всем, кто беспокоился за меня, я говорил: «Пусть они меня боятся! Если на тебя направят автомат, нужно не дрожать от страха, а улыбнуться! Тогда они начнут бояться нас!» Так и происходит. Сейчас многие пишут об экстремизме открыто и без страха. Это говорит о том, что ситуация при Магомедове изменилась к лучшему.

Разработаны экономические и инфраструктурные проекты, в управлении появились адекватные и демократичные люди. Один из них – начальник УИП при президенте Зубайру Зубайруев. Что-то в его работе можно покритиковать, но есть в стиле управления Зубайруева нечто бесценное – открытый и последовательный демократизм. Взять хотя бы последний круглый стол по формированию имиджа Дагестана – высказывались все, и по делу и не совсем, но Зубайруев позволил высказаться всем, пообещав включить все конструктивные предложения в работу. Можно сказать, что Зубайруев даже излишне демократичен. Это позволяет политиканам «засорять эфир» мероприятий «воплями не по делу». Но в любом случае демократия намного лучше чиновничьей бюрократии.

В целом хорошего было немало: РГВК стала более профессиональной и адекватной, создана Комиссия по адаптации боевиков к мирной жизни, успешно работает благотворительный Фонд «Чистое сердце», появился Гражданский университет и так далее. Поле для критики Магомедова тоже немалое: реформы были слишком медленными, не изжиты клановость, бюрократия, протекционизм, коррупция. Это объясняется тем, что президент был против радикальных реформ, выступая за «поступательно-осторожное» движение.

Но в рамках Дагестана сегодня необходимо действовать радикально и быстро. У нас уже нет роскоши «растягивать реформаторскую резину». Для перелома существующих негативных тенденций уже мало терапии, нужно срочная реанимация. Причем на всех фронтах.