12316638429

Один из симптомов приближающегося нервного срыва — это ваша вера в то, что ваша работа исключительно важна

Бертран Рассел

Последние дни буквально были пропитаны конфликтами. Даже Олимпиада на какое-то время отошла на второй план. Националистические выпады губернатора Краснодарского края, перепалка между Юнус-беком Евкуровым и Рамзаном Кадыровым разбудили наше спящее летнее политическое болото. Если в случае с первым персонажем отдельные симптомы уже обнаруживали его националистическую сущность, то по поводу перепалки двух последних персон сказать нечего. Удивили! Даже ошарашили. И в этом самом месте высветились два принципиально разных подхода к решению проблем на Северном Кавказе: силовой и переговорный.

Заур Газиев

Больной вопрос

Сказать, что высказывания Ткачёва вызвали возмущение на просторах Инета, значит, ничего не сказать. Целое цунами отзывов просто не оставило камня на камне от его реплик. Общественная палата потребовала экспертизы того, что было произнесено губернатором. Однако при просмотре видеозаписи этого выступления в теленовостях я заметил, как аккуратно высказывался Ткачёв. Правда, сути сказанного это не меняло. Мы ждали реакции президента России, но, кажется, В.В. Путин решил в это дело не встревать. А жаль, со времён изгнания турок-месхетинцев Краснодарский край вызывал много поводов для тревог. Для турок-месхетинцев всё кончилось полной эмиграцией в Соединённые Штаты Америки, для всех остальных — пониманием того, что межнациональные проблемы на Кубани ещё дадут о себе знать. Оговоримся сразу, что и наши земляки себя рекомендуют зачастую не самым лучшим образом. Сам лично видел, как вызывающе и некрасиво обозначают себя дагестанцы вдали от родины. Но для борьбы с хамством, хулиганством и прочими криминальными проявлениями есть правоохранительные органы! Какая разница, какой национальности тот, кто нарушает закон? Приводите в чувство вашу полицию и наводите порядок. При том качестве репрессивных российских законов, что есть сейчас, можно призвать к ответу кого угодно. Только было бы желание! В данном случае Александру Ткачёву следовало бы не кавказцев делать персонами нон грата, а разбираться с правоохранительной системой в своём крае. И поводов к этому более чем достаточно. То, что произошло в станице Кущёвская, — это повод не просто анализировать, это повод выбрасывать с ответственных постов многих из тех краснодарских правоохранителей, кто сейчас преспокойно занимает свои кабинеты. И следует напомнить, что в Кущёвской лютовали не кавказцы, а вполне себе свои местные товарищи. И фамилии у жертв тоже были, кстати, характерные. Не знаю, насколько я буду близок к истине, но, если бы в своё время за турок-месхетинцев в Краснодарском крае было поставлено на вид руководителям этого региона, то, возможно, развитие событий там пошло бы в ином направлении. Да и то, как среагировали на события в Крымске во время стихийного бедствия, весьма красноречиво говорит о степени эффективности работы государственной системы.

Не нужно ничего придумывать — всё на поверхности! Губернатору Ткачёву прежде всего нужно свою работу подвергать анализу, а не искать виноватых в лице кавказцев. Не будем ходить вокруг да около: губернатору для того, чтобы отвлечь от своих просчётов внимание населения и московского руководства, просто понадобился враг, на которого удобно было бы спихнуть вину за всё, что идёт не так, как нужно. И для этого очень даже удобны кавказцы, которые сами нередко подают повод к раздражению со стороны местных русских. Но одно — ставить на место хулиганьё, а другое — делать заявления, которые формируют вектор межнациональных отношений на многие годы вперёд! Эти вещи нужно понимать, нужно быть ответственным за то, чем ты занимаешься. То, что предлагает Ткачёв, насколько я понимаю, и называется созданием незаконных вооруженных формирований. Работу, которую на них собирался возложить губернатор Ткачёв, должны делать правоохранители и спецслужбы, а не мающиеся от безделья и зараженные националистической заразой малообразованные, ограниченные люди. Конечно, после этого конфуза Ткачёва не снимут. Конечно, перед Олимпиадой никто не будет менять чего-либо в Краснодарском крае, но сигнал уже прошел, счётчик обратного отсчёта для Александра Ткачёва уже включился.

Две позиции

4 августа интернет-пространство буквально оглушила болезненная реакция Рамзана Кадырова на заявление его ингушского коллеги Юнус-бека Евкурова о том, что смерть троих боевиков в селе Галашки была результатом непроизвольного взрыва, а не спецоперации чеченских силовиков. Руководитель региона раскритиковал методы борьбы с терроризмом на территории Ингушетии и заявил, что глава соседней республики «сеет семена раздора» между чеченским и ингушским народами.

Кадырова задели слова Евкурова о том, что «никакой спецоперации силовики Чеченской Республики на территории Ингушетии не проводили…Если под спецоперацией подразумевается то, что сотрудники правоохранительных органов Чечни приехали и забрали два трупа и одного раненого, то мы это подтверждаем, это соответствует действительности», — заявил глава Ингушетии на недавней пресс-конференции. «С боевиками необходимо беспощадно бороться, поэтому у Рамзана Кадырова свои методы, а у меня свои», — заявил Евкуров «Интерфаксу». Он продолжает настаивать на том, что чеченские спецслужбы не проводили никакой операции в ингушском селе Галашки. По словам главы Ингушетии, на территории его республики действовали только сотрудники местного отделения МВД. Евкуров выразил удивление, что с заявлением о спецоперации чеченцев на территории Ингушетии выступил сам глава республики, а не его помощник или глава республиканского МВД. «Мы — главы субъектов и должны воздерживаться от таких обвинений в адрес друг друга. Надеюсь, что Рамзан Ахматович найдет возможность позвонить по этому поводу мне и объяснить хотя бы, что он имел в виду», — заявил Евкуров в эфире радиостанции «Эхо Москвы».

Однако случившаяся перепалка между главами субъектов Чечни и Ингушетии высветила целый ряд позиций. И для нас, дагестанцев, эти позиции весьма важны. К примеру, как бороться с экстремизмом, какими методами? Как это делает Рамзан Кадыров, или как это делает Юнус-бек Евкуров? Результат лучше у Рамзана Кадырова, но симпатии людей на стороне Юнус-бека Евкурова. Рамзан Кадыров избрал жесткий и эффективный путь. Но Юнус-бек Евкуров понимает и слушает людей, он пытается договариваться с ними и возвращать на правильную дорогу. Однако при этом у ингушского главы и другая биография. Его отца не взрывали экстремисты, хоть и сам он оказывался объектом теракта. Ингушский глава сам ходит на встречи с террористами, сам возвращает в нормальную жизнь оступившихся молодых людей. Он прекрасно понимает природу того, что происходит в его республике. Он не говорит штампами и не пытается кого-либо запугивать. Он сильный и мудрый человек, сила и мудрость которого не в уничтожении человеческих жизней, а в спасении, прощении, понимании. Он не держит свою республику в страхе и не устраивает дорогостоящих пиар-акций. Он другой!

Чеченская вертикаль построена в более жёстких условиях, и там не было времени, выбора такого не было, как в Ингушетии. Чечня прошла через анархию, бандитское государство, ковровые бомбардировки, карательные отряды и зачистки. Там другой уровень болевого порога. Вероятно, поступать так, как в Чечне, можно только в Чечне. Для Ингушетии и тем более Дагестана тамошние рецепты не приемлемы. Но вопрос даже не в этом. Дело в том, что наружу вылезло то, о чём давно говорили правозащитники и люди, наблюдающие за событиями на Северном Кавказе: частое сравнение Чечни и Ингушетии приводит к усложнению отношений между главами двух субъектов. Более того, копится раздражение и непонимание. К тому же все осознают, что симпатии российского президента всегда будут на стороне его чеченского друга, а не на стороне выдвиженца Д. Медведева. Но, с другой стороны, если чеченские силовые подразделения будут ездить по республикам Северного Кавказа и наводить свой порядок, это тоже не совсем правильно. Судя по заявлению Кадырова, подобный настрой имеется. Какую позицию в этой ситуации займёт Москва — непонятно. Очевидно, что силы уже брошены на то, чтобы урегулировать этот конфликт мировоззрений, не привлекая внимания. Уже на следующий день после перепалки Юнус-бек Евкуров сказал, что в связи с месяцем Рамадан он не держит обид на своего чеченского коллегу, но куда денутся причины, уже приведшие к конфликту, пока не ясно.

Наш путь

Дагестанский путь — это, на первый взгляд, нечто среднее между чеченским и ингушским вариантом. У нас он действительно особенный. У нас свои отношения с реальностью, при этом складывается ощущение, что те, кто у нас борется с терроризмом, больше увлечены процессом, нежели его результатом. Подполье в Дагестане гораздо сильнее, чем в соседних республиках, при этом экстремисты находят каждый раз новых рекрутов в ряды НВФ.

Дагестанское общество многонационально, многоконфессионально, оно, можно сказать, космополитично. В отличие от наших соседей мы уже так сильно не привязаны к нашим обычаям. Мы циничны, прагматичны, в меру лицемерны и лживы. В плане ментальности Дагестан перестаёт быть тем традиционным обществом, что раньше. В республике нет непререкаемых авторитетов, которые могли бы формировать общественное мнение, направляя протестные настроение в мирное русло. Дагестанское общество раздроблено и дезориентировано в системе ценностей добро — зло. В республике многое делается для преодоления конфликтов, для того, чтобы люди не прибегали к незаконным формам протеста. С другой стороны, ни в Ингушетии, ни в Чечне просто невозможно, чтобы сын заместителя мэра города оказался членом экстремистской группировки. При этом там просматривается какая-то логика в действиях. У нас её понять совершенно невозможно. К примеру, почему Адам Хайрулаев из села Комсомольское был похищен? Скорее всего, он стал жертвой внесудебной казни, и тело где-то неглубоко закопано… Учитывая, что забирали его при свидетелях, то и теряли его тоже какие-то конкретные структуры. В результате — перекрытая железная дорога, акция протеста, разогнанная автоматной стрельбой, готовность земляков Хайрулаева рекрутировать в ряды подполья новых молодых людей. Болевой порог снижается.

Люди, загнанные в угол, становятся отважными и ведут себя совершенно иначе. Где тут логика, мне не понятно. А в некоторых других случаях — полная лояльность к агитаторам, которые открыто призывают к свержению конституционного строя. Такое ощущение, что здесь идёт какая-то непонятная параллельная деятельность структур, которые практически не связаны между собой. Очевидно, что в последние месяцы экстремистское подполье понесло заметные потери, но как быть с причинами, порождающими экстремизм? Вопросы, вопросы… А пока мы живём дальше и, отвлекаясь на новости из соседних регионов, постепенно выходим из состояния на грани нервного срыва…